2 мая в результате пожара в городе Одесса на юге Украины погибли десятки пророссийских сепаратистов, после чего многие заговорили о начале полномасштабной войны. На закате, когда проукраинские активисты начали штурм Дома профсоюзов, занятом сепаратистами, это здание подожгли.
Это стало самым кровавым эпизодом украинского конфликта — по крайней мере, пока. Люди задыхались в дыму и гибли, выпрыгивая из окон в попытке спастись от пожара. На российском телевидении постоянно показывались страшные кадры пожара и его последствий — обугленные тела в лужах крови, в том числе тело беременной женщины. Многие опасаются, что для Владимира Путина, который уже заявил, что Россия, возможно, будет вынуждена действовать, чтобы защитить русскоязычное население Украины, этот эпизод может стать удобным предлогом для начала вторжения на Украину. Другие утверждают, что ему не нужны предлоги: если он захочет вторгнуться, он это сделает.
Эта трагедия произошла на фоне роста насилия на востоке страны, когда киевское правительство распорядилось начать новую контртеррористическую операцию — первую операцию, в ходе которой была предпринята серьезная попытка выбить пророссийских сепаратистов с их позиций. За последние несколько недель украинская армия неуклонно продвигалась по направлению к оккупированным городам, в связи с чем выросло число столкновений между двумя сторонами.
5 мая на окраине маленького промышленного городка Славянск, превратившегося в центр кризиса на востоке страны, украинские отряды специального назначения вступили в перестрелку с местными сепаратистами, которая длилась несколько часов. В ходе этой операции погибли четверо солдат украинской армии и, по крайней мере, 20 сепаратистов. По сообщениям Министерства обороны Украины, во время операции также был сбит один его вертолет — это уже третий вертолет, сбитый сепаратистами за последние несколько дней.
Контртеррористическая операция до сих пор остается довольно беспорядочной. Интенсивные приступы жестокости со стороны армии сменяются длительными периодами бездействия, а Киев никак не может выбрать между необходимостью восстановить порядок в том, что еще осталось от суверенного государства, и желанием не спровоцировать Кремль на вторжение на его территорию. Армия, плохо финансируемая и плохо оснащенная, также сталкивается с проблемой в лице местного населения, некоторые представители которого выстраиваются в живые щиты, помогая ополченцам, или окружают оккупированные здания, мешая проведению операций.
На Площади независимости в Киеве, где в феврале 2014 года произошла революция, в результате которой Виктор Янукович лишился поста президента страны, атмосфера тоже продолжает сгущаться. На Майдане до сих пор стоят представители отрядов самообороны, которые отказываются покидать площадь до президентских выборов, намеченных на 25 мая. Одетые в камуфляжную форму и с битами в руках, они патрулируют улицы днем, а ночью отдыхают в палатках, расставленных на площади. На Майдане до сих пор находятся баррикады, сложенные из шин и мешков с песком, кроме того, эта площадь стала своего рода туристической достопримечательностью, потому что сейчас там даже можно купить различные сувениры с революционной символикой.
В настоящий момент баррикады укрепляются и расширяются. 5 мая доступ на эту площадь с соседней улицы контролировала светловолосая девушка приблизительно 17 лет, которая отвечала за импровизированные ворота, открывая и закрывая их перед автомобилями. Бронетранспортер, припаркованный на середине улицы — некоторые особо предприимчивые представители сил самообороны предлагали посидеть в нем и даже сфотографироваться с ним за 50 гривен — чистили и проверяли на предмет исправности.
Обе стороны постепенно впитывают военное умонастроение, самым очевидным — и зловещим — признаком которого является обесчеловечивание врага. Пророссийские ополченцы называют пожар в Одессе жестокостью, сравнимой с той, которую нацисты продемонстрировали во Второй мировой войне, в то время как проукраинские экстремисты даже публикуют мемы, высмеивающие погибших.
Украину охватывает коллективный психоз, рожденный мужским шовинизмом и паранойей и подпитываемый слухами. Недавно в столице появился новый слух о том, что в Киев начали приезжать тысячи россиян — холостые мужчины призывного возраста, которые снимают жилье и чего-то ждут. «Пусть приезжают, — говорит Максим, поджарый хозяин квартиры, которую я снимаю. — У меня есть бронежилет, и я уже чищу свое оружие».
Этот феномен мне доводилось наблюдать не один раз: в Ливане, Конго, Израиле. В кафе и барах Киева сидят мужчины, обещающие разбить Путина. А сепаратисты с пулеметами в руках говорят мне, что они «очистят» Украину от киевской «фашистской хунты». «Если придут русские, я встречу их со своим Калашниковым», — сказал мне бывший солдат, указывая на хорошо освещенную террасу местного суши-ресторана.
Многие представители отрядов самообороны — это безработные молодые люди из небольших городов, у которых появилась новая цель и смысл существования. Сейчас мне трудно представить, что они смогут вернуться к своей прежней жизни.
Столкнутся ли эти две стороны в ближайшие несколько недель, остается пока загадкой. Ясно одно: цель Москвы — это дальнейшая дестабилизация ситуации на Украине, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
Главная мысль российской пропаганды и аргументов сепаратистов заключается в том, что киевское правительство — это «неизбранная хунта». Если нового президента выберут демократическим путем, это поможет отчасти восстановить легитимность, и Путин этого опасается. Один из его представителей недавно сказал, что проводить выборы в такой атмосфере — это абсурд.
Даже если выборы состоятся, у победителя, вероятнее всего, будет весьма слабый мандат. Пророссийские ополченцы на востоке будут бойкотировать выборы из принципа, кроме того, нельзя рассчитывать на то, что люди, живущие в городах, контролируемых отрядами ополчения, смогут проголосовать, ничего не опасаясь.
Две стороны этого конфликта разделяет жгучая ненависть по отношению друг к другу. Именно поэтому сейчас довольно трудно представить себе такое будущее Украины, где нет места хаосу и насилию.
