Чан Чин Сон (Jang Jin-sung), 27-летний поэт из Северной Кореи, с трудом поверил своим ушам, когда его вызвали к первому заместителю директора Отдела единого фронта (ОЕФ). Он участвовал в тайных операциях, которыми занималась 5-я (литературная) группа 19-го (поэтического) сектора 101-го управления — политического подразделения ОЕФ. Поэт и семеро его коллег создавали фальшивую южнокорейскую литературу, восхвалявшую Северную Корею и ее вождей. В связи с этим их команда имела доступ к газетам и книгам с Юга, за чтение которых другим гражданам КНДР грозил бы смертный приговор. Чан даже работал под южным псевдонимом. Однако, несмотря на знакомство с отблесками другого, заграничного мира, Чан не был лишен амбиций и понимал, что вызов к заместителю директора Им Тхон Оку (Im Tong-ok) — это крайне необычное событие.
Это стало окончательно ясно, когда Им, один из самых могущественных людей в стране, встретил его у двери своего кабинета. Заместитель директора вытер свой широкий лоб и сказал, что у него есть для Чана непростое задание. Затем он встал по стойке смирно, как полагалось делать при передаче приказов от самого Ким Чен Ира. Оказывается, любимый руководитель, которого в Отделе называли «Генералом», решил, что Северной Корее нужна «эпическая поэма для использования в психологической войне», и что написать ее должен Чан.
Чан трудился над стихами день и ночь. Генерал велел, чтобы они доказывали, что проводящаяся Севером политика «Сонгун» — «Армия на первом месте» — необходима для защиты Южной Кореи. В результате поэт настолько удачно выполнил это парадоксальное требование, что Ким не только одобрил его произведение, но и прочел его несколько раз, подчеркивая ключевые фразы. Вскоре он распорядился издать поэму «Оружие Вождя несет весну» большим тиражом.
Впоследствии Чана в составе избранной группы так называемых Допущенных пригласили встретиться с Ким Чен Иром. Под жесточайшим контролем охраны их отвезли на какой-то остров и отвели к вождю. Тот сидел за столом и играл с маленьким белым щенком. Вошедшие воскликнули: «Да здравствует Генерал!» Чан пишет, что, когда они пришли, «старик продолжал играть со своей собачкой, как будто ему не нравилось, что вокруг него стоят люди, которые моложе его». Когда Чана позвали к столу Кима выпить с ним красного вина, поэт глубоко поклонился, и увидел, что диктатор снял ботинки, и что у них были высокие каблуки и подошва толщиной в шесть или семь сантиметров.
Разумеется, проверить в то, о чем пишет Чан, не представляется возможным, однако его рассказ выглядит самым красноречивым из имеющихся у нас в настоящее время описаний безумия Северной Кореи. Чан бежал из страны в 2004 году и в итоге осел на Юге. Бежать поэту пришлось, потому что он дал другу вынесенную из 101-го управления книгу, а тот потерял ее в поезде, где ее нашла полиция. Таким образом, его воспоминания устарели на 10 лет, но у нас нет причин считать, что описанная им система не сохранилась в стране до сих пор. Нет оснований сомневаться ни в ужасных описаниях публичных казней, ни в истории побега Чана в Китай, где он видел, как северокорейских женщин «продают, как свиней», ни в интересном и убедительном рассказе о том, как Любимый руководитель строил заговоры, чтобы вырвать власть из рук своего стареющего отца Ким Ир Сена, и как он потом сводил счеты с недругами. Недавно нечто подобное повторилось, и точно так же был казнен ряд сановников, включая дядю Ким Чен Ына Чан Сон Тхэка (Jang Song-Thaek) и всю его семью.
«Любимый руководитель», отлично переведенный Ширли Ли (Shirley Lee), — это важный вклад в понимание КНДР. Эту страну многие считают недоступной для понимания, но она становится даже слишком понятной, стоит только отойти от представлений о непостижимом «королевстве отшельников» и увидеть ее такой, какова она на самом деле. В конечном итоге в ней все сводится к злоупотреблению властью в самых грубых формах и к искажению человеческих ценностей, которое позволяет пхеньянскому режиму ни с кем не считаться и действовать по собственным правилам. Несмотря на это, иностранным политикам все равно приходится иметь с ним дело, и он исключительно успешно превращает свою слабость в силу, используя страхи тех, кто пытается ему противостоять. Кимы, как наглядно демонстрирует книга Чан Чин Сона, — умелые манипуляторы, и их черная магия зачаровывает тех, кто с ними сталкивается. Если шестисторонние переговоры по ядерной программе Пхеньяна возобновятся, каждому из делегатов следовало бы перед ними ознакомиться с этим произведением. К сожалению, ответа на вопрос о том, что они могут сделать, чтобы изменить образ действий режима, оно не дает. Возможно, его просто не существует.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Поэт из Северной Кореи с трудом поверил своим ушам, когда его вызвали к первому заместителю директора Отдела единого фронта. Он участвовал в тайных операциях, которыми занималась 5-я (литературная) группа 19-го (поэтического) сектора 101-го управления — политического подразделения ОЕФ. Поэт и семеро его коллег создавали фальшивую южнокорейскую литературу, восхвалявшую Северную Корею и ее вождей.
