Украинские события положат конец «интеграции» в путинском понимании

29 мая на постсоветском пространстве должны состояться два очень важных симптоматических события. В Киеве народные депутаты будут принимать решение о выходе Украины из состава СНГ. «Проекты этих постановлений находятся в Верховной раде», — сообщил вчера журналистам и.о. министра иностранных дел Андрей Дещица.
 
Несколькими часами ранее того же дня в Астане состоится заседание высшего Евразийского экономического совета, где главы Белоруссии, Казахстана и России подпишут договор о Евразийском экономическом союзе (ЕврАзЭС). Формально речь идет о превращении Таможенного союза в новую форму, напоминающую по своей структуре Европейский союз, куда, кстати, в прошлом году Москва пыталась под большим давлением загнать и Украину. И только Евромайдан остановил украинские власти, которые отказались от подписания Соглашения об ассоциации в обмен на многомиллиардный российский кредит и скидку на газ. В сообщении пресс-службы Кремля по этому поводу отмечается, что, таким образом, завершится формирование крупнейшего общего рынка на пространстве СНГ (170 млн человек).
 
«День» обратился к российскому, казахскому и белорусскому экспертам рассказать об ожиданиях этих стран к созданию этого союза.
 
«Предложенный проект, базирующийся на личных договоренностях между тремя авторитарными лидерами, — недолговременный»
 
Николай Петров, независимый аналитик, Москва:
 
– Мне кажется, что украинские события кладут конец интеграции в ее первоначальном путинском понимании, как того, что начинается с экономики, а дальше развивается в политику. Для Путина, действительно, это очень важный проект, но дело в том, что, аннексируя Крым, он перечеркнул проект более мягкой интеграции в пользу более жесткого присоединения и в пользу России как национального государства. Поэтому я думаю, что купить, а об этом уже много говорилось, поддержку Белоруссии, давая ей дополнительные льготы, связанные с российской нефтью и так далее, и обеспечить это подписание, и из этого какой-то имиджевый эффект извлечь можно. А рассчитывать на то, что это не просто завершение интеграции, а первоначальный этап, как это было когда-то с Евросоюзом, мне кажется, совершенно уже нереально.
 
Проект имел смысл тогда, когда предполагалось дальше расширение этого интеграционного проекта, в том числе за счет Украины. Когда денег в России не будет, то Белоруссии не нужна никакая интеграция. Ни экспансия, ни углубление данного интеграционного проекта сейчас уже невозможно. В этом смысле такого важного первоначального этапа — подписания соглашения, которое должно состояться 29 мая, превращается, скорее, уже в медийное событие, пиар-акцию, демонстрацию того, что Россия не одна, а у нее есть целая группа стран, готовых с ней вместе что-то делать, и не более того.
 
Экономическая интеграция как таковая, конечно, имеет перспективу. Предложенный проект, который базируется на личных договоренностях между тремя авторитарными лидерами, — недолговременный. Когда уйдет Назарбаев, вряд ли кто-либо из более молодой казахстанской элиты будет поддерживать этот проект. И выгоды для Казахстана здесь более сомнительные, чем для Белоруссии. Да и в Белоруссии этот проект живет до тех пор, пока Лукашенко считает для себя экономически выгодным брать какие-то деньги и в обмен на деньги демонстрировать участие в каких-либо интеграционных проектах, но не более того.
 
То, что произойдет завтра, будет не совсем тем, что планировалось изначально, и срок жизни этого проекта, мне кажется, очень ограничен. Такой проект имел бы право на существование, если бы он двигался в направлении либеральной экономики, поскольку это способствует интеграции. А там, где, как сейчас в России, Белоруссии речь идет о государственной экономике, можно думать о том, что какая-то кооперация выгодна и осмыслена, но все опять-таки упирается в политическую волю авторитарного лидера, а это не очень надежная основа для такого интеграционного проекта.
 
«Спешка мешает Казахстану внимательно проанализировать плюсы и минусы ЕврАзЭС»
 
Досым Сатпаев, директор казахстанской Группы оценки рисков, Астана:
 
— События, которые произошли в Украине, очень сильно раскололи казахстанское общество. Потому что здесь появилось как большое количество сторонников, так и противников российской внешней политики. То же самое можно сказать по поводу ЕЭС. Когда был создан Таможенный союз, здесь определенная часть оппозиции даже пыталась провести референдум по поводу необходимости участия Казахстана в этом союзе. Уже тогда здесь появились сторонники и противники этого интеграционного проекта. То же самое мы наблюдаем и на новом этапе более тесной интеграции ЕврАзЭС. Вначале этого года в Казахстане даже появилось антиевразийское движение. В апреле этого года был проведен антиевразийский форум, где выступали противники этого интеграционного проекта.
 
То есть мы четко видим две позиции. Официальная позиция Казахстана, естественно, в пользу появления этого ЕврАзЭС. Плюсы, о которых они говорят, в основном являются долгосрочными.
 
Во-первых, получение доступа к большому рынку.
 
Во-вторых, это выход Казахстана на другие рынки, используя транзитные маршруты через Россию. Руководство страны надеется, что создание ЕЭС позволит Казахстану повысить нашу конкурентоспособность, именно с точки зрения выхода на другие рынки, используя те благоприятные возможности для транзита, которые будут осуществляться в рамках ЕврАзЭС.
 
В-третьих, речь идет о появлении нового рынка капиталов, услуг и рабочей силы.
 
В-четвертых, самый главный плюс, о котором у нас любят говорить, — участие Казахстана в этом интеграционном проекте в целом повысит нашу конкурентоспособность.
 
Что касается минусов. Их не меньше. Один из них — отсутствие равных весовых категорий у участников этого интеграционного проекта. В свое время канцлер Германии Отто фон Бисмарк произнес фразу: в любом союзе есть свои всадники и лошади. Многие считают, что лошадьми в этом союзе могут быть Белоруссия и Казахстан, а всадником — Россия. Первые годы функционирования Таможенного союза как раз и показали, что в экономическом плане Казахстан здесь больше проигрывал, чем выигрывал. Потому что импорт российский и белорусский увеличился, а казахстанский экспорт сократился. Это было связано, в том числе, с тем, что внутри России создавались определенные препятствия в рамках нетарифных методов регулирования. Это вызывало возмущение у казахстанского бизнеса.
 
Второй минус. Как показывает мировая практика, само участие в региональном объединении не делает страну конкурентоспособной. Перед вхождением в тот или иной региональный блок страна уже изначально должна иметь некие конкурентоспособные сферы экономики. А у нас получается наоборот — телегу поставили впереди лошади. Так и не создав конкурентоспособные сегменты экономики, мы входим в блок с Россией и Белоруссией, где более развита перерабатывающая промышленность.
 
Третий минус для Казахстана состоит в том, что для России и Таможенный союз, и ЕврАзЭС это больше геополитика. Для Казахстана имеет большое значение экономика, а для Белоруссии — банальный доступ к дешевому российскому и казахстанскому сырью. Получается, что три государства изначально ставили различные цели в этом интеграционном проекте.
 
Четвертый минус. О нем говорят мало, но я хотел бы акцентировать на нем внимание. Никто не даст гарантии долгосрочного участия Казахстана либо Белоруссии в этом проекте в случае смены власти в этих странах. И если такой риск возникнет в случае смены власти в Казахстане, неизвестно как Россия будет себя вести, спокойно она ли отпустит Казахстан, или будет предпринимать жесткие меры по аналогии с Украиной.
 
Следует отметить, что Назарбаев считает создание этого проекта своим детищем. Это субъективный подход к этому интеграционному проекту. Естественно, он торопится, хочет увидеть его в работающем состоянии. Спешка мешает Казахстану внимательно проанализировать плюсы и минусы ЕврАзЭС. Понятно, что с уходом Назарбаева из политики возникает риск того, что в будущем новое руководство Казахстана сможет немного поменять свое отношение. Потому что для них и Таможенный, и ЕврАзЭС не будет их детищем. Это будет их наследством, которое к ним перешло от предыдущего руководства страны. А учитывая то, что внутри Казахстана увеличивается количество казахов в демографическом плане, а также казахов, разговаривающих на родном языке, естественно будет увеличиваться рост национально патриотических настроений. Они уже сейчас есть. Можно предположить, что в будущем в казахстанском обществе будут доминировать противники этого интеграционного проекту, чем сторонники.
 
На самом деле активно подключить Украину к Таможенному союзу пыталась Россия. Ни Казахстан, ни Белоруссия такой активности не проявляли. Назарбаев даже заявлял после создания Таможенного союза, что не следует торопиться с расширением этого союза, необходимо, чтобы укрепилась эта тройка, это ядро, и только потом увеличить количество.
 
Сейчас будет скорее наращивать двухсторонние отношения с Украиной. Тем более, Петр Порошенко недавно заявил, что заинтересован в экономическом сотрудничестве с Казахстаном, несмотря на то, что Казахстан является участником Таможенного союза. Казахский премьер Карим Ахимов недавно заявил, что Казахстан заинтересован возобновить отношения с Киевом независимо от того, какая там политическая ситуация. Выходит, что и Казахстан, и Украина на уровне двухсторонних отношений будут поддерживать контакты.
 
Казахстан уже давно смирился, что Украина не будет участником ЕврАзЭС, другой вопрос, как Россия будет к этому относиться. Судя по всему, Россия пытается немного переориентировать тему по поводу участия Украины в другом аспекте, а именно — вывести на геополитические игры с Западом, вести некий торг об Украине, используя в качестве рычага давления сепаратизм на востоке страны. А что касается ЕЭС, то договор, скорее всего, будет подписан.
 
И перспективы участия Казахстана в этом союзе также неясны. Я думаю, что у Казахстана тоже будут определенные риски, как в экономическом и политическом плане.
 
«Белоруссии участие в ЕврАзЭС экономически выгодно»
 
Леонид Заико, руководитель аналитического центра «Стратегия», Минск:
 
— Белоруссия — открытая экономика и нуждается в наличии устойчивого сообщества. Это может быть либо ЕС, либо Россия. Выбор простой. Белорусские экономические элиты, директорат выбрали Россию. Судя по социологическим вопросам, население и в 1990-х годах, и сейчас не ожидает ни финансового, ни материального улучшения. Но ответ был весьма интересный: с Россией — просто лучше.
 
Что касается плюсов. Во-первых, дешевая нефть, которая составляет 40 процентов, а иногда и 48 процентов нашего экспорта. Мы перерабатываем российскую нефть и продаем ее на 2 млрд долларов в Украину. От каждой тонны нефти доход Белоруссии составляет 400 долларов. У Белоруссии есть два нефтеперерабатывающих завода, и так жить можно.
 
Во-вторых, рынок сбыта. По ряду позиций свыше 70 процентов продукции, производимой в Белоруссии, продается в Россию. Мясомолочная продукция, тракторы, тяжелые автомобили. Техноэлита предпочитает, чтобы такая ситуация оставалась.
 
В-третьих, реальная возможность получать образование в России с теми же правами, что российские студенты.
 
В-четвертых, работа в России. Около миллиона белорусов работает в центральных губерниях России, особенно в Москве и Петербурге.
 
В Белоруссии шутят, что Россия является сырьевым придатком Белоруссии. Так что Белоруссии участие в Таможенном союзе и ЕврАзЭС экономически выгодно.
 
Что касается минусов, то это минус советского психологического стереотипа. Потому что выбор был: плюнуть на всех — на Восток и на Запад и жить, как Швейцария. Это невозможно.
 
Анализируя социально-экономическое положение, экономические потоки, я не вижу иных минусов, как боязнь Кремля. Часть элиты боится Кремля. Население пока рассматривает россиян как братьев. Из минусов я бы назвал также неоправданные иллюзии национально настроенной элиты.