Один из наиболее ошибочных подходов к европейской истории, который весьма пагубно сказывается на политической и экономической жизни континента, заключается в освещении причин, приведших к возникновению нацизма и обусловивших приход Гитлера к власти в Германии. Меры жесткой экономии (а именно: сокращение государственных расходов, в том числе расходов на социальные нужды, а также уменьшение размеров заработной платы), предложенные и проводимые правительством Германии в отношении стран Евросоюза, в первую очередь, периферийных стран, таких, как Испания, были вызваны опасением (а по сути дела, паникой), которое немецкий народ исторически испытывал по поводу гиперинфляции, полагая, что именно она стала причиной возникновения и победы нацистской партии на выборах в Германии. Именно поэтому — говорят нам — меры жесткой экономии теперь необходимы, чтобы не допустить инфляции, которая может привести к возрождению нацизма. Если вы следите за научными публикациями на экономические темы, то столкнетесь с этим доводом тысячи раз.
Но подобное истолкование того, что произошло в Германии, глубоко ошибочно не только в целом, но и в частностях. Давайте начнем с тезиса, который объясняет победу Гитлера гиперинфляцией. Из данного объяснения следует, что народ избрал Гитлера в знак протеста против сверхвысокого уровня инфляции. Давайте обратимся к фактам. Гитлер одержал победу на выборах в 1933 году. Каков же был уровень инфляции в то время? Читатель будет весьма удивлен, узнав, что тогда на инфляцию не было и намека. Гиперинфляция к тому времени уже давно исчезла, о чем свидетельствуют конкретные данные. Поэтому утверждение о том, что высокий уровень инфляции способствовал приходу Гитлера к власти, лишен смысла.
Так что же тогда происходило? Понять это нетрудно. Если вы посмотрите на динамику инфляции, то увидите, что она была высокой до 1933 года, строго говоря, десятилетием раньше, в 20-е годы. В 1923 году, за десять лет до избрания Гитлера, уровень инфляции в Германии превышал все мыслимые пределы. В июле того года один доллар стоил 1,1 миллиона марок, а еще через два месяца — 109 миллионов. Так дальше продолжаться не могло. Правительство было вынуждено предпринять ряд шагов (которые сейчас назвали бы мерами жесткой экономии), повлекшими за собой серьезные последствия (аналогичные тем, которые влечет за собой в настоящее время политика жесткой экономии). Одним из них стал резкий рост безработицы, которая всего лишь за три года выросла с одного до шести миллионов немцев, достигнув таким образом 30%. Именно рост безработицы и значительное снижения уровня жизни населения привели к возникновению протестных движений, в том числе нацизма. Именно об этом необходимо говорить, а не замалчивать, поскольку в настоящее время в Европе складывается весьма похожая ситуация, при которой меры жесткой экономии ведут к росту фашистских движений (можно назвать их шовинистическими или как угодно) по всей Европе. Дело было вовсе не в инфляции, а в мерах, предпринятых правительством (жесткой экономии при значительном сокращении государственных расходов и снижении заработной платы) для борьбы с инфляцией, что вызвало резкое недовольство населения и неприязнь к действовавшей демократической власти. Нечто подобное мы наблюдаем и сейчас.
Второй ошибочный тезис заключается в объяснении прихода Гитлера к власти высоким уровнем инфляции. Необходимо, прежде всего, посмотреть на причины, породившие инфляцию. Нет сомнения в том, что уровень инфляции 1923 года был совершенно неприемлемым. Но что привело к ней? И снова ответ лежит на поверхности: меры жесткой экономии, введенные в Германии, потерпевшей поражение в Первой мировой войне. Лучше других предсказал последствия подобной политики Джон Мейнард Кейнс, представитель британского правительства на встрече в Версале, где были выработаны основные принципы политической системы послевоенных международных отношений, которых должна была придерживаться побежденная Германия. Они были до такой степени унизительными, что, в частности, даже запрещали возрождение немецкой экономики посредством увеличения государственных расходов на эти цели. В знак своего глубокого несогласия Кейнс покинул совещание. Подобные меры не оставляли правительству Германии никаких иных возможностей для стимулирования экономического роста, кроме печатания денег. Избыточный выпуск денег привел к инфляции. Именно в этом состоит суть проблемы, равно как и схожесть с нынешней ситуацией.
То, как создавались еврозона и ее руководящие органы, в значительной степени усложняет экономическое стимулирование с помощью увеличения государственных расходов и объема заработной платы. В действительности, темпы экономического роста в Евросоюзе снизились после ввода в обращение евро. Маастрихтский договор и, что еще хуже, навязанный Германией Бюджетный договор запрещают государствам иметь бюджетный дефицит. Это привело к тому, что структура власти в еврозоне, и в особенности Европейский Центробанк, стали проводить политику валютной экспансии (то есть печатания денег, как это делало правительство Германии после Первой мировой войны) с риском роста инфляции. С целью предотвращения этого предпринимаются меры жесткой экономии, которые ведут к снижению благосостояния населения и вызывают рост фашистских настроений. История повторяется.
Что происходит сейчас?
Одной из политических сил, которые лучше всего используют в своих целях раздражение народных масс, в первую очередь, трудящихся, являются ультраправые, что мы и наблюдаем в целом ряде стран. Франция представляет собой наиболее наглядный пример. Возглавляемый Марин Ле Пен Национальный фронт использовал предвыборную кампанию в Европарламент и сумел завоевать симпатии трудящихся, без тени стеснения представив себя в качестве единственной силы, способной защитить их интересы в борьбе с олигархами, предавшими интересы своей страны. Это национал-социализм в чистом виде, который исторически всегда опирался на рабочий класс и сейчас восстанавливает над ним свое влияние после того, как традиционные силы левого спектра (в особенности, социал-демократы) стали поддерживать политику, ущемляющую интересы рабочего класса в угоду крупному капиталу.
В этом контексте классовая борьба и национальная самобытность совершенно тождественны, а лозунги сохранения самобытности и защиты родины используются для привлечения на свою сторону народных масс. Такому идеологическому коктейлю очень трудно что-либо противопоставить. Вполне логично было предположить, что фашизм займет вакуум, образовавшийся после крушения социализма и коммунизма. В прошлое воскресенье за Марин Ле Пен отдали свои голоса 30% молодежи и 43% французских трудящихся.
Интернационализм левых сил в отношении Европы оказался бессильным перед лицом национализма и национал-социализма. С другой стороны, выступления левых в защиту иммигрантов стало их слабым местом, поскольку они, по всей видимости, не отдают себе отчета в том, что издержки интеграции иммигрантов в отдельно взятой стране ложатся на плечи трудящихся.
Разумеется, иммиграция способствует росту национального богатства. Но неизбежные затраты на интеграцию иммигрантов, которая необходима для общества в целом, не должны осуществляться за счет наиболее уязвимых его слоев. Левые, как правило, не принимали во внимание эту сторону вопроса. К этому следует добавить, что в интернационализм левых и их союз с другими народами Европы верится с трудом вследствие их тесных связей с миром капитала. Причиной неудачи на выборах правящих левых партий (в особенности, социал-демократов) стало их отмежевание от трудящихся масс.
В Испании фашизм (который больше всего укрепил свои позиции при диктатуре, установленной Франко при помощи германского нацизма и итальянского фашизма) характеризовался крайним национализмом и ультрареакционным католицизмом. Военный переворот 1936 года был направлен против «красных», то есть социалистов и коммунистов, и «сепаратистов», то есть тех, кто видел будущее Испании не так, как испанские фашисты.
Эта националистическая идеология с католическим оттенком по-прежнему весьма распространена в определенных слоях испанского общества, что объясняет их восприимчивость к заявлениям Народной партии, провозглашающей себя гарантом единства Испании и сохранения христианских ценностей. Это объясняет то, почему политическая партия, в наибольшей степени находящаяся под влиянием финансово-экономических кругов Европы и Испании, продолжает одерживать победу на выборах, несмотря на огромный ущерб, который ее политика нанесла народу, включая тех, кто за нее голосует. Именно в этом заключается причина ее политического долголетия, ставшего возможным лишь в ходе совершенно непродуманных реформ.
Левым следовало бы в первую очередь подвергнуть критике эту национал-католическую идеологию, до сих пор имеющую значительное число сторонников в Испании, и рассказать о том, что она в действительности из себя представляет: прикрытие господствующего положения услужливого (по отношению к Еврокомиссии, Европейскому Центробанку и МВФ) меньшинства, противопоставляющего себя народам, населяющим Испанию, которые видят ее многонациональной, многогранной, светской, демократической и социально ориентированной республикой.
Прошлое воскресенье в очередной раз наглядно показало проблему левых сил Европы. За представителей левых партий проголосовало гораздо больше людей, чем за правых, но власть в Испании останется именно в руках правых. И 6 миллионов людей по-прежнему будут безработными, а социальное положение трудящихся масс ухудшится, как никогда раньше. Значительная доля ответственности за это ложится на руководство Испанской социалистической рабочей партии (самая крупная партия левого спектра). Именно руководители ИСРП, которые вместе с испанскими и европейскими правыми способствовали укреплению позиций капитала в Европе, виновны в ухудшении положения народных масс. Испании необходимо, чтобы избиратели и рядовые члены ИСРП предприняли решительные действия по смене руководства партии и ее курса. А левые партии, не находящиеся у власти (чей численный рост и укрепление я приветствую и считаю весьма положительным явлением) должны встать выше своих узкопартийных интересов и объединиться в масштабе всей страны, чтобы оживить ее политическую панораму. С этой целью необходимо поднимать на выступления в защиту своих прав широкие слои населения, требовать изменений в проводимой политике. Гражданам следует разъяснять, что те, кто управляют Испанией, представляют весьма незначительную часть населения страны (11% избирателей) и защищают свои частные финансово-экономические интересы, противопоставляя их интересам народных масс, которые составляют большинство населения страны.
Висенс Наварро - заведующий кафедрой политических наук и государственной политики в Университете имени Помпеу Фабры (Pompeu Fabra).
