Визит в Китай иранского президента Хасана Рухани стал основой расширения дипломатического спектра работы нынешнего правительства Исламской республики. Незадолго до этого президент сообщил о новой тенденции во внешней политике государства. Так, в одной из своих последних телевизионных бесед, касаясь дипломатической сферы, он неожиданно заявил, что Иран собирается начать новое сотрудничество с двумя восточными державами – Россией и Китаем.
Подобное заявление Рухани стало неожиданностью для Запада, который предполагал, что в лице президента Ирана он имеет умеренного и чуть ли не прозападного политика.
Однако в самом Иране высказанная президентом точка зрения вызвала ликование даже в среде его политических оппонентов. Дело в том, что после выборов в июне 2013 года, когда победу одержал Рухани, эта часть иранских политиков уже начала смиряться с мыслью о том, что ей придется проститься со своими провосточными иллюзиями, однако последнее заявление президента о характере развития национальной дипломатии заставило их облегченно вздохнуть.
Как бы то ни было, поездка Рухани в тихоокеанский регион означает начало расширения отношений с Востоком, даже несмотря на то, что дипломаты его правительства большую часть своего времени проводят все-таки в европейских столицах Вене и Женеве. И действительно, переговоры по ядерной проблеме сейчас стали основным направлением деятельности дипломатического фронта Рухани, символизирующим начало новой дружбы между Ираном и Западом.
Конечно, в ходе переговоров Ирану приходится иметь дело со всеми пятью ядерными державами, входящими в состав Совета Безопасности ООН (США, Великобритания, Франция, Россия и Китай), однако на практике иранское ядерное досье представляет собой предмет серьезного конфликта именно с западным блоком, во главе которого стоят Соединенные Штаты.
Неслучайно последняя поездка Рухани в Китай была скептически оценена западной прессой. В странах Запада и отчасти в самом Иране общественность задалась рядом вопросов. Например, действительно ли глава умеренного иранского правительства на девятом месяце своего президентского срока решил пересмотреть собственную политику «благоразумия»? Что означает подобное движение иранского президента в сторону восточных держав и какова его цель? Наконец, самый важный вопрос касается следующего: чем принципиально отличается позиция Рухани по сближению с Востоком от провосточной политики его предшественника?
Если целью внешнеполитической команды Рухани, хотя бы в среднесрочной перспективе, является отмена санкций западного блока, осуществится ли эта мечта сторонников иранского президента на фоне его действий, намеченных параллельно с поездкой в Китай?
Разобраться в этих вопросах поможет анализ внешнеполитической концепции нынешнего иранского правительства, основы которой Рухани и его сторонники изложили еще в разгар предвыборной кампании в прошлом году.
Команда дипломатов Рухани, состоящая по большей части из бывших руководящих чиновников внешнеполитического ведомства страны, сейчас управляет внешней политикой своего государства с практичной позиции реализма, пусть свои дипломатические миссии этим дипломатам приходилось выполнять в жесткой идеологической обстановке и условиях политической поляризации.
Нынешняя дипломатия Рухани следует простому правилу: внешняя политика развивается в том направлении, которое обеспечивает политические и экономические интересы государства и народа.
Согласно данной точке зрения, иранские дипломаты принимают решение и начинают переговоры только из расчета своих возможных прибылей и убытков. В современном мире действуют свои законы логики. В нем все основывается на принципе получения материальных благ, от которых не намерена отказываться ни одна держава. Именно это составляет отличие внешней политики умеренного правительства Рухани от его предшественников.
Уже много раз от нынешнего главы внешнеполитического ведомства Ирана приходилось слышать, что в международных делах не существует постоянных друзей и врагов и степень дружественности или враждебности в отношениях с другими государствами определяют национальные интересы страны.
В противоположность этому прошлое руководство Ирана разделяло все страны на два полюса – добра и зла, считая отдельные части внешнего мира либо темными, либо светлыми.
Именно поэтому, набрав в свою команду дипломатов с практичными взглядами, Рухани решил сделать внешнюю политику, которая на протяжении восьми лет власти предыдущего правительства считалась своего рода «ахиллесовой пятой», основой роста могущества и влияния Ирана.
По мнению ныне действующих дипломатов Исламской республики, горькое поражение, которое понесла их страна в связи с вводом санкций, было обусловлено внешнеполитическими просчетами, большая часть из которых была связана с налаживанием контактов бывшего иранского руководства с членами Совета Безопасности.
Незнание либо пренебрежением законами новой внешнеполитической игры стало причиной того, что на протяжении нескольких лет Тегеран был игрушкой в руках соперничавших друг с другом крупных держав.
В какой-то момент неверная оценка, данная прошлым правительством характеру отношений России и Китая с государствами западного блока, привела его к мысли о том, что есть даже надежда на начало войны стран Востока с Западом.
Таким образом, ответ на вопрос о том, в чем заключается отличие кабинета Рухани от его предшественника в свете поездки нынешнего иранского президента в центр «восточного мира», становится очевидным.
Бывшие функционеры иранской дипломатии утверждают, что неверно называть прежние логические действия «провосточной тенденцией внешней политики». Между тем те самые сторонники восточного вектора дипломатии придерживались мнения о том, что все предпосылки для восстания Востока против господства Запада уже созданы и что до последних дней своего могущества Восток будет добиваться свержения Запада ради достижения собственного расцвета.
Наиболее остро эта дискуссия развернулась в период предвыборных дебатов. Тогда Рухани несколько раз указывал своим соперникам на последствия слишком сильного тяготения к Востоку, указывая, что данная политика приведет лишь к заключению малоприбыльных или вовсе неприбыльных контрактов с рядом стран Латинской Америки. В качестве своего главного аргумента он напоминал, что именно эти две восточные державы (Россия и Китай) поставили свои подписи под четырьмя резолюциями Совета Безопасности ООН, наложившими санкции на Иран.
Возвращаясь к нынешней ситуации, стоит отметить, что в ходе своего нашумевшего визита в Китай Рухани и его дипломаты больше всего добивались воплощения некой реалистичной балансирующей модели сотрудничества как с Востоком, так и Западом. При личной встрече с Путиным и Си Цзиньпином иранский лидер пытался доказать, что диалог Тегерана с Западом вовсе не означает удаления от партнерских отношений с Востоком или исключения России и Китая из числа своих будущих партнеров.
Сегодня Исламская республика старается по-новому выстроить отношения с внешнеполитическими партнерами, чтобы те забыли об образе «слабого и беспомощного Ирана».
На протяжении восьми лет, когда у власти в стране стояло прежнее правительство, данное представление позволяло иностранным государствам обращаться с Ираном как с разменной монетой при достижении собственных политических и экономических интересов.
В любом случае, поездка в Пекин была испытанием для дипломатии Рухани. Все же время для этого визита было выбрано как нельзя удачно.
Переговоры иранских представителей с руководством Китая и России начались в условиях того, что уже на протяжении шести месяцев регулярных встреч с западными дипломатами в Женеве и Вене Исламская республика так и не смогла добиться хотя бы относительного доверия к себе со стороны Европейского Союза и Соединенных Штатов и таким образом сократить свою зависимость от двух конкурирующих с ними держав (Китая и России).
Между тем в отношениях Запада с восточными государствами, особенно с Россией, произошли значительные изменения, в которых некоторые аналитики видят новые возможности для Тегерана.
Украинский кризис, подобно незаживающей ране, заставил все-таки Россию вступить в масштабное противостояние с Западом, и теперь санкции, примененные когда-то против Тегерана, вводятся в отношении Москвы.
Тем не менее кажется, что нынешнее иранское правительство, в отличие от предшествующего кабинета, не намерено делать ставки на то, какая сторона одержит верх в споре между Западом и Россией.
Опыт прошлых лет научил Иран не ставить свою судьбу в зависимость от милости или гнева других держав.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Визит Рухани в Китай открыл новую главу в истории иранской дипломатии: вопреки ожиданиям Запада, предполагавшего, что в лице президента Ирана он имеет чуть ли не прозападного политика, Рухани взял курс на сближение с Пекином и Москвой. Однако речь не идет о разделении мира на «черное» и «белое». Не забыл Тегеран и о том, что Китай с Россией тоже поддержали резолюцию ООН о санкциях против Ирана.
