Если послушать российского президента Владимира Путина, получается, что украинская националистическая организация «Правый сектор» состоит из расистов, антисемитов и жестоких громил, твердо вознамерившихся вовлечь свою страну в гражданскую войну. Более того, как сообщает Кремль, эта группа является кукловодом, дергающим за нитки правительство в Киеве. «Там сейчас практически нет никакого государственного контроля за правопорядком. „Заказывает музыку“ так называемый „Правый сектор“, работая методами террора, запугивания», — заявил 8 марта на пресс-конференции российский министр иностранных дел Сергей Лавров.
Даже после яркого провала этой организации на президентских выборах 25 мая российские власти продолжают использовать «Правый сектор» в качестве пугала для раздувания паники. 30 мая российская служба безопасности заявила об аресте четырех членов «Правого сектора», которые планировали теракты в бывшем украинском Крыму, аннексированном в марте Россией. (По сообщению Kyiv Post, эти люди никогда не входили в состав «Правого сектора»).
Тактика запугивания оказалась весьма эффективной. На востоке Украины широко распространилось убеждение в том, что киевское правительство находится под контролем фашистов, говорит эксперт из Швейцарии по крайне правым движениям на Украине Алина Полякова.
Но по-мальчишески энергичный пресс-секретарь этой правой группировки Артем Скоропадский, сидя в ресторане киевского Подола и потягивая украинский коньяк с яблочным соком, заявляет, что его организацию неправильно понимают. Одет Артем в хипстерскую униформу, в которую входят клетчатая рубашка, шорты, бейсбольная кепка и кеды Converse. Конечно, говорит он, в «Правом секторе» есть отдельные паршивые овцы. Но эта организация открыта для всех национальностей, рас и религий. «Когда мы говорим: „Слава Украине“, мы имеем в виду политическую нацию, а не этническую», — заявляет Скоропадский. «Если вы переедете на Украину, — продолжает он, жестикулируя, — и проявите любовь и поддержку украинской нации, вы сможете стать ее частью». Пресс-секретарь добавляет, что в состав организации входят евреи, поляки, русские, греки и армяне. Сам 33-летний Скоропадский - русский, родом из России, и он предпочитает говорить на своем родном языке, а не на украинском.
«Правый сектор» был создан как союз крайне правых группировок во время антиправительственных протестов, начавшихся в ноябре на площади Независимости и в итоге приведших к свержению президента Виктора Януковича. Среди присоединившихся к «Правому сектору» организаций - ультранационалистический и полувоенный «Тризуб», а также «Белый молот», являющийся неприкрыто расистской группировкой, выступающей против иммигрантов. Правда, недавно «Белый молот» был исключен из состава альянса за расистские лозунги. Они сыграли ключевую роль в обороне майдана во время жестоких столкновений с полицией, а также возглавили кровопролитные беспорядки на улице Грушевского 19 января. «Правый сектор» называет себя защитником майдана, хотя другие активисты ставят под сомнение участие этой группировки в обороне площади на всем протяжении революции.
Сегодня организация пытается улучшить свой публичный имидж, стараясь попасть на новую и весьма хаотичную политическую сцену Украины. 22 мая, за три дня до проведения президентских выборов на Украине, эта организация официально зарегистрировалась в качестве политической партии в украинском Министерстве юстиции. Но на выборах она показала далеко не лучшие результаты. Если крайне правые партии Европы на прошедших с 22 по 25 мая выборах в Европарламент одержали серию побед, то кандидат в президенты от «Правого сектора» Дмитрий Ярош набрал 25 мая на украинских выборах всего один процент голосов. Умеренный политик, миллиардер и шоколадный магнат Петр Порошенко одержал на этих выборах уверенную победу.
«Роль „Правого сектора“ очень сильно преувеличена украинскими службами безопасности, которые были связаны с Януковичем», — говорит преподаватель политологии из Киевско-Могилянской академии Алексей Гарань. Эксперты согласны с тем, что своей популярностью «Правый сектор» обязан российской пропаганде, которая постаралась доказать обществу обоснованность присоединения Крыма и демонизирует Киев, называя «Правый сектор» влиятельной неонацистской силой, полной решимости взять Украину под свой контроль. Согласно анализу онлайновой базы данных российских медийных источников, «Правый сектор» стал второй по частоте упоминания политической организацией в СМИ России в 2014 году. Обогнала его только партия Путина «Единая Россия».
Во время президентских выборов на Украине 25 мая российское государственное телевидение зашло настолько далеко со своей кампанией дезинформации, что ведущая новостей была заметно озадачена, когда ей пришлось читать сообщение о том, будто бы Ярош из «Правого сектора» вот-вот одержит победу, набрав 37 процентов голосов. Как сообщает «Радио Свободная Европа/Радио Свобода», этот телеканал показал снимок, напоминавший страничку вебсайта Центральной избирательной комиссии Украины. Ведущая призналась, что результаты кажутся «странными».
«Кремлевская пропаганда распространяет очень много лжи о нас. Они говорят всем, что мы - антисемиты и неофашисты, а это неправда», — заявляет Скоропадский, подчеркивая, что именно Россия является «классическим имперским и фашистским режимом».
Уроженец Москвы Скоропадский в 2005 году уехал из России, так как считал, что Путин создает авторитарное государство, а у Украины, где в 2004 году прошла демократическая оранжевая революция, - «европейское будущее». Прежде чем стать активистом и пресс-секретарем «Правого сектора», Скоропадский работал в принадлежащей России газете «Коммерсант», где освещал вопросы политики в широком смысле этого слова, «не заседания парламента, а митинги вне парламентских стен».
Лидеры организации неоднократно пытались дистанцироваться от обвинений в расизме. Так, они заявили израильскому послу на Украине, что отвергают антисемитизм. Израильское посольство выступило с заявлением о том, что вместе с «Правым сектором» установило горячую линию, дабы предотвратить антисемитские провокации. «Дмитрий Ярош подчеркнул, что „Правый сектор“ будет выступать против любых [расистских] проявлений, и особенно против антисемитизма, используя все законные средства», — говорится в заявлении.
Известность «Правого сектора» объясняется не только российской пропагандой, но и умением организации продвигать свой собственный бренд. Как отмечает Полякова, эта группировка преувеличивает степень своего присутствия на востоке и «удивительно тщательно» избегает любых провалов, связанных с пиаром, в отличие от более авторитетной националистической партии «Свобода», члены которой давно уже демонстрируют свой антисемитизм и допускают антисемитские выпады.
Хотя возникает впечатление, что «Правый сектор» меняет свой публичный имидж, он сохраняет верность своим ультранационалистическим и крайне правым корням. У него прилизанный логотип, как будто созданный дизайнером компьютерной графики, но черно-красные цвета на логотипе, вызывающие воспоминания о нацистской свастике, «довольно сомнительны», отмечает Полякова. «Правый сектор» стремится сохранить наследие Организации украинских националистов (ОУН), националистической зонтичной группировки, существовавшей в годы между двумя мировыми войнами, а также неоднозначного украинского героя Степана Бандеры, которого прославляют на западе Украины и осуждают на востоке страны, в России и Польше, называя нацистским пособником. У «Правого сектора», как и у его довоенного предшественника, раздвоенная структура с военным и политическим крылом. Он выступает с националистическими лозунгами «великой» и «единой» Украины.
Хотя «Правый сектор» стоит на проевропейских позициях, говорит Скоропадский, он выступает за вполне определенную Европу. «В Евросоюзе есть определенные вещи, которые мы не приемлем», — заявляет он. Это однополые браки, аборты и эвтаназия, существующие в «классических либеральных демократиях» типа Франции и Дании. Скоропадский отмечает, что членам организации ближе «Европа польского типа», консервативная и традиционная, нежели «Европа датского образца».
По словам Скоропадского, «Правый сектор» не поддерживает немедленное вступление Украины в Европейский Союз и НАТО. «Сначала нам надо очистить страну», — говорит он, закуривая. Его организация хочет уничтожить все следы политики старого режима и удалить аппаратчиков из государственных структур.
Нынешнее правительство не соответствует своему мандату, говорит Скоропадский, но поскольку находящиеся у власти политики боролись «на баррикадах майдана» вместе с «Правым сектором», его организация намерена как можно дольше использовать парламентские, а не революционные методы. Однако «Правый сектор» обеспокоен возможным возвратом самых худших черт режима Януковича: коррупции и беззакония.
Скоропадский, склонный делать высокопарные заявления, утверждает, что если Украина вернется к прежним привычкам, и украинский народ вновь восстанет, «Правый сектор» будет на передовой как «авангард революции». Поскольку этот самый украинский народ поддерживает «Правый сектор» в количестве всего одного процента, встать у штурвала ему будет намного труднее, чем хотелось бы националистам.
Но пока организация готовится к отправке на иную передовую, которой для нее стал восток страны. «„Правый сектор“ — это в первую очередь армия, а уже потом партия», — заявляет Скоропадский, только что вернувшийся из учебного центра организации, находящегося в 100 километрах от Киева. Когда российские войска в марте вошли на территорию украинского региона Крым, «Правый сектор» объявил массовую мобилизацию и, как утверждает пресс-секретарь, в его формирования вступили 10 000 человек. Непонятно, сколько именно людей из этого количества прошли подготовку на базах организации, разбросанных по всей стране. По мнению экспертов, число подготовленных бойцов «Правого сектора» составляет от 300 до 500 человек, и это лишь крохотная часть от того количества, о котором ведет речь организация. Об этом сообщается в статье в Foreign Affairs.
Скоропадский рассказывает, что опытные активисты «Правого сектора», часть из которых были военными, учат добровольцев стрелять, захватывать и удерживать здания, и бросать гранаты. Это большое преувеличение, в которое сложно поверить, учитывая признание самого Скоропадского в том, что у организации нет собственного оружия, и подготовка ведется с применением игрушечных пистолетов и автоматов.
«Националистические группировки занимаются этим на протяжении многих лет, — заявляет Полякова. — Они устраивают военизированные летние лагеря, что является составной частью их организационной программы».
После подготовки добровольцев отправляют в районы беспорядков. «Мы были на переднем крае на майдане, а сейчас мы на переднем крае на востоке и юге», — говорит Скоропадский. Опять же, трудно проверить, сколько бойцов «Правого сектора» отважилось отправиться в эти районы Украины, хотя в интернете есть сообщения о появлении там вооруженных добровольцев из состава этой организации.
«Правый сектор» финансируется за счет пожертвований. Одним из мест сбора средств является его штаб-квартира на киевском майдане — полуразрушенном эпицентре недавних протестов. В прозрачном ящике для пожертвований гривен очень мало — их хватит лишь на то, чтобы купить пару игрушечных пистолетов. Вокруг ящика сидят скучающие члены «Правого сектора». «Мы ждем агрессора», — говорит Владимир, отказавшийся назвать свою фамилию. Командир подразделения стоит у входа в штаб-квартиру организации, разместившейся в здании киевского почтамта. Этот человек в бейсболке с логотипом New England Patriots пьет кофе из большой кружки, опершись на дверь. «Мы военная организация, — говорит он, — и мы готовим людей к войне». Но сейчас о них можно сказать что угодно, только не это.
