Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Кто является настоящим украинцем

Действительно ли новая украинская нация родилась только на Евромайдане?

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Перед нами открывается традиция инкорпорации к числу украинцев лиц иноэтнического происхождения еще со времен формирования «казацкой нации»; эта традиция продолжалась во второй половине ХІХ и особенно в первой трети ХХ века, причем уже не требовалось изменения религиозной веры и всех культурных вкусов; главное заключалось в отстаивании свободы Украины и восприятии как нечужой украинской культуры.

«На Майдане родилась новая украинская нация»; «одна ночь, которая родила украинскую нацию»; «политическая нация родилась на Майдане»; «В борьбе за свободу Украины родилась новая независимая нация»; «основное достижение Майдана — нация». Эти и похожие утверждения на протяжении последнего полугодия не раз были слышны из уст уважаемых политиков и публицистов. И если кто-то спрашивал ораторов или авторов статей — а разве раньше украинская нация не существовала — то ответ был приблизительно таким: конечно, нация существовала и раньше, но она была неполной, несовременной, не включала в себя представителей других этносов, а теперь все стало по-другому. Посмотрите только на список Небесной сотни, и вы увидите там не одни только украинские фамилии. Или посмотрите на Евромайданы Одессы или Харькова, на бизнесменов, активно поддерживающих борьбу с «пятой колонной», на журналистов, противостоящих путинской пропаганде, — это далеко не только этнические украинцы, но это и есть новая украинская нация, такая, какой она раньше не была.

Что ж, относительно фактов здесь ничего не возразишь. А вот относительно выводов.

♦ Предлагаю читателям совершить небольшую прогулку по страницам уникального издания — гроссбуха весом больше двух килограммов, который называется «Казацкая старшина Гетьманщины. Энциклопедия» (автор-составитель Кривошея В.В., К.: «Стилос», 2010). Сегодня это — крупнейшее полное собрание информации о тысячах людей, принадлежавших к старшине периода государственного существования «казацкой нации» — в независимой или автономной форме.

Этот сведенный список украинской казацкой старшины открывается... кем бы вы думали? Сразу четырьмя Абрамовичами (присутствующих в нем многочисленных Авраменко, Аврамцев, Аврамовичей, Оврамовичей и Овраменко не считаем). А поскольку казацкие фамилии обычно фиксировали либо «гражданскую профессию», либо характер, либо происхождение их носителей, то вывод напрашивается сам.

Идем дальше. Вот персонаж с интересной в плане этнического происхождения фамилией — Албанез Иван, Гадячский полковой обозный.

♦ А вот типично московитская фамилия и имя — Алферов Кузьма, сотник Почепской сотни Стародубского полка, во времена Мазепы. И сын его, и внук — среди казацких старшин. А вот еще один Алферов — Роман. Его сыновья были казаками Глуховской сотни. Почему бы не быть выходцам из Московии украинскими казаками? Действительно, в списках немало Москаленко, причем и в первой, и во второй половине XVII века, не говоря уже о XVIIІ в., а еще в те времена зафиксированы и фамилии Московченко, Московский...

Конечно, в списках немало польских шляхтичей. Точнее, шляхтичей-поляков. Вот Кохановский Станислав — шляхтич, сначала казак Черниговского полка, потом — полковой сотник, потом — наказной полковник черниговский во времена Хмельнитчины. А вот Барановский Яков-Михаил Станиславович — шляхтич герба «Равич» Краковского воеводства. Во времена Мазепы был есаулом полковым киевским, потом — атаманом городовым козелецьким. В списке старшины видим и его детей и внуков. А вот другой Барановский — Пантелеймон — показаченный шляхтич герба «Остоя». Показаченные шляхтичи польского происхождения, разумеется, принимали православную веру, так же, как и выходцы из других этносов. Так как тогдашнее общество — в соответствии с нормами своего времени — не слишком толерантно относилось к иноверцам, хотя в украинских землях и проживало их немало. Но «казацкая нация» должна была быть гомогенной — хотя речь шла о гомогенности религиозной, частично культурной и языковой (ведь старшина владела латынью, польским, нередко татарским языками), а не этнической.

♦ Листаем дальше книгу. Кголомбецкий Ян — сотник седневский во второй половине XVII века. Есть и врожденный шляхтич Лука Глембоцкий-Голубовский, значковый товарищ Стародубского полка, отец которого из Речи Посполитой перешел в Гетьманщину. Пилатович Леон — из польского шляхетства, фамилия — Пилат. При Мазепе переселился в Стародубский полк, впоследствии стал значковым товарищем. Сыновья его и внуки занимали разные старшинские должности, но не выше сотника. А вот Скаржинский Александр-Михаил Казимирович — литовский шляхтич, окончил Оршанскую академию, в 1737 году был назначен сотником полковым лубенским, а при «восприятии веры православной и за ревностные службы» получил поместья в Черноусской сотне. Его сыновья занимали разные старшинские должности в казацких формированиях Гетьманщины.

Встречаем среди старшины и знатного выходца из Балкан. Родион Думитрашко-Райча в 1665 году вышел из Валахии на Брацлавщину с отрядом в полтысячи сабель. Вскоре стал полковником брацлавским, потом переяславским, даже какое-то время был наказным гетманом. В списке значатся еще 16 казацких старшин разного уровня, которые были потомками (детьми, внуками и правнуками) этого полковника. Это далеко не единственный валах или молдаванин. Горонескул Николай, сотник сорочинский Миргородского полка, «оставил свое отечество в земле Мултянской», как было написано в документах, и перешел на Украину. Его сын Андрей стал значковым товарищем того же Миргородского полка. Кицеш (Волошин) Афанасий — сотник ковалевский. Сандул-Стуров Александр — валах, который во второй половине XVII века стал казаком. Принимал участие во многих походах, сначала как полковой есаул, потом — сотник полковой миргородский.

Есть в списке несколько старшин с красноречивыми фамилиями «Болгар» и «Болгарин». Это — XVIII век, когда немало люда из Балкан бежало от османских притеснений. Кто-то прибился и к украинскому казачеству. Или вот Иван Малеев — значковый товарищ Нежинского полка. Судя по фамилии, имел болгарские или тюркские корни.

♦ А дальше — родоначальник знаменитой династии. Гавриил Милорадович как сербский полковник прибыл в Гетьманщину в 1713 году. В 1727 году стал полковником гадячским. Его брат Михаил занимал эту должность с 1715 года и до смерти в 1726 году. Их отец Илья с братом Михаилом тоже прибыл из Сербии тогда же, был гадячским полковым хорунжим, потом — сотником грунским. Немало Милорадовичей занимало разные старшинские должности — вплоть до отмены Гетьманщины. Сербин Войца-Василь (Волк) — как и свидетельствует фамилия, другой выходец из Сербии. Сотник золотоношский Переяславского полка, потом — полковник. Было немало других Сербиных и Сербиновичей, один из которых стал даже полковником лубенским, но это не родственники Войцы-Василя.

Разумеется, есть в списке казацкой старшины и греки. Полковник миргородский Василий Капнист, родоначальник прославленного украинского шляхетского рода, и сотник уцтавский Дмитрий Ламан — из тех греков, которые переселились в Гетьманщину в начале XVIIІ века. Андрияш Малама — грек, перешел в Гетьманщину с женой и детьми в 1706 году. Полковник охочекомонный компанейский, трое его сыновей и внуков — в списках украинской казацкой старшины. А вот Тернавиот Петр Стериевич — сын войта нежинского. В этом городе в те времена жила не одна греческая семья.

Есть в списках и эдакий Бидерман — капитан немецкой пехоты Чигиринского гарнизона. Перешел на сторону гетмана Петра Дорошенко, став «капитаном гвардии Дорошенко», командовал двумя тысячами сердюков. А есаул Фридрих Кенигсеп — один из организаторов обороны Батурина в 1708 году. Тогда же и погиб. Вот вам и ирония истории, о которой говорил Гегель: есаул Фридрих Кенигсеп организовывал оборону столицы Гетманской Украины, а полковник Иван Нос предал и сдал Батурин, обрек его защитников и жителей, вплоть до младенцев, на мученическую смерть. Кто же из тех двоих настоящий украинец?

Разумеется, в старшинском списке имеются Лейбы и Лейбенко, а также Жидецкий, Жидкевич и Жидченко. Детали их биографий неизвестны. Однако известны колоритные подробности жизни другого персонажа. Это Крижановский Антон (еврейское имя Мошко). Служил у раввина Белой Церкви, потом перешел в Медведевку, где женился на племяннице местного арендатора. Принял христианство и пошел в казаки. Сделал карьеру в Миргородском полку, став сотником глинским. В 1756 году назначен полковником Первого компанейского полка. В 1761 году от Петра ІІІ получил чин бригадира. Один из тех, кто занимался финансами Гетьманщины. Полковник гадячский с 1762 по 1772 гг.

Кстати, Троцкий — это, оказывается, казацкая фамилия. В списке аж 21 Троцкий. И это же только старшина, здесь нет рядовых казаков!

И наконец, Гуринович Габриэль — сотник менский Черниговского полка. Можно только догадываться, откуда занесло его на Украину во второй половине XVII века, где Габриэлями называть детей тогда как-то было не принято, да и в Польше, Литве или Молдове — тоже.

А вот Шангирей Иван — полковник корсунский. Кстати: молодая поэтесса, родом из Одессы, Анна Горенко в начале ХХ века решила разорвать со своим украинством («не люблю мову», говорила она в зрелом возрасте) и взять псевдоним в честь ордынского хана Ахмата, который вроде бы был ее предком. Но... В реестре казацкой старшины находим Герасима Ахматова из Нежинского полка. Поэтому Анна Ахматова имела вполне украинскую казацкую фамилию — опять шутки упомянутой уже иронии истории...

Кстати, другой русский поэт — Владимир Маяковский — наоборот, не чурался своих казацких корней, а гордился ими, написав:

Я — не из кацапов-разинь.
Я — дедом казак,
другим — сечевик...


Действительно: есть среди списков казацкой старшины три Маяковских и аж 14 Павленко (Александра Павленко — мать поэта).

♦ Иначе говоря, никакой «чистоты крови» во времена «казацкой нации» от членов этой нации не требовали; если и говорилось о крови, то только о той, которую готовы были пролить казаки за свою страну и за православную веру. И совсем не случайно выдающуюся роль в становлении «казацкой нации» и Patria Cosacorum, обозначенной в те времена на европейских картах, — беру только наиболее, по-видимому, известных лиц, — сыграли Петр Могила и Пылып Орлык, Станислав Мрозовицкий (Морозенко) и Марк Маркович (Авраамович)...

То достаточно давнее прошлое запрограммировало и следующие этапы нациогенезиса. Не будем забывать: предшественником и своеобразным образцом при формировании современной украинской нации (то есть нации, сложившейся на основе определенного этнического ядра и включающей все гражданское сообщество, которое либо осознанно добывает в борьбе независимость своей страны, либо уже ее добыло в борьбе и строит государство в независимой или реально автономной форме) как раз и была так называемая «казацкая нация» XVII—XVIII вв. Эта нация не включала всю совокупность населения украинских земель; речь шла только о казаках (как реестровых, так и сечевых, низовых), показаченной шляхте, духовенстве и определенной части горожан (прежде всего из тех городов, которые традиционно имели Магдебургское право). Этот раннемодерный национальный проект, как модно называть такие исторические явления, не был чем-то уникальным: на польских землях, скажем, еще раньше существовала «шляхетская нация», которая имела достаточно большие права и свободы, роднящие ее с современными национальными образованиями. Впрочем, на Мазовии и Подляшье (польском этническом ядре Речи Посполитой) к шляхетскому сословию принадлежало около 20% населения (хотя иногда шляхтич тот не имел ничего, кроме хаты, коня и сабли, и пахал землю так же, как мужик-холоп); кроме того, имели гражданские права духовенство и горожане, поэтому польская нация в то время не выглядела каким-то сугубо «верховым», элитарным образованием.

♦ Следовательно в тогдашнем контексте война под руководством Богдана Хмельницкого может рассматриваться как одна из европейских раннебуржуазных национальных революций, наподобие Крестьянской войны в Германии или восстания гезов в Нидерландах. Ведь во время и в результате этой войны произошел, кроме всего прочего, быстрый рост ранненационального самосознания основной массы казацко-шляхетской элиты. Если в начале Богдан Хмельницкий и его окружение ставили целью исключительно вольности своего сословия, то в дальнейшем сначала как идеологическое сопровождение казацких требований к королю Речи Посполитой, а затем уже как основное государственно-политическое требование зазвучала идея границы между Казацким государством и Польшей «как при древних князьях русьских», то есть западнее Львова и Холма (при этом восточная граница должна была проходить за Путивлем). Так же и сам факт своего существования Гетьманщина, опираясь на идеологические концепции киевских книжников 1620 годов, начала выводить от «русьских князей». Вероятно, логика борьбы за утверждение независимости имела бы в итоге распространение статуса членов нации практически на все слои населения (например в Нидерландах или Англии) уже через несколько десятилетий (не случайно Хмельницкий постоянно обращался к крестьянской массе, заигрывая с плебсом и привлекая большие силы для борьбы с противниками, поэтому либерализация отношений крестьянской зависимости, перевода их в принципиально иное правовое поле, чем это было в первой половине XVII века, были бы полностью закономерными), но этого не произошло. Вынужденное присоединение Казацкого государства к царской России, которая отставала от европейских соседей в своем развитии на несколько веков, представляя собой что-то наподобие азиатских деспотий, существенно затормозило, хотя и не остановило совсем развитие «казацкой нации».

А любая нация по своей сущности отличается от этноса тем, что в нее более или менее органично входят выходцы из иноэтнических сообществ, которые делают сознательный выбор в интересах принадлежности к этой нации. Вхождение по типу ассимиляции возможно, хотя и не всегда, и на этническом уровне, только тогда речь идет об отказе от врожденных обычаев, языка, религии в интересах иноэтнических; когда же речь идет о национальном сообществе, то такой отказ не обязателен, возможно и неполное обретение новых социокультурных черт. Даже больше, представители тюркских и балканских народов, которые влились в «казацкую нацию», обогатили украинцев целым рядом новаций — от быта и языка до вооружения и военной тактики.

♦ И совсем не случайно в 1917 году председатель Центральной Рады, великий историк и социолог Михаил Грушевский, решал проблему принадлежности к украинской нации, основываясь на древней традиции: «Кто может быть украинцем, и кого украинцы примут в свои ряды как своего товарища? Прежде всего, разумеется, все те, кто украинцем рожден и вырос с украинским языком на устах и хочет теперь идти совместно со своим народом, со всеми сознательными сыновьями украинского народа, которые хотят работать для его добра, бороться за его свободу и лучшую долю. Но не только кто прирожденный украинец, а также и всякий, кто искренне хочет быть с украинцами и чувствует себя их единомышленником и товарищем, членом украинского народа, желает работать для его блага. Какого бы ни был он рода, веры или звания — это не важно. Его воля и сознание решает дело. Когда он чувствует себя близким к украинцам и делом это показывает, он украинцам — товарищ и земляк... Те, которые стали украинцами в трудные времена, и теперь пристают к ним и искренне готовы работать с ними и бороться за счастье земли, могут быть ближе Украине, чем урожденные земляки, равнодушно или враждебно относящиеся к украинским притязаниям в такой решительный момент... Просматривая фамилии украинские, увидим здесь и потомков семей великорусских и польских, и немецких, и сербских, и евреев, которые стали украинцами в разные времена и считают себя украинцами. Это, собственно, и решает всегда и теперь принадлежность к тому или иному народу, независимо от того, какого кто рода, какой кто веры, а иногда даже — и какого кто языка».

♦ Обратите внимание: потомков тех старшинских казацких родов и более поздних ассимилированных выходцев из иноэтнической среды Грушевский включает в число этнических, а не, так сказать, «политических» украинцев. И вообще — во время единой переписи в Российской империи в 1897 году было три позиции, по которым выделялась принадлежность к украинцам, — самосознание, язык и вероисповедание. Все православные, чей родной язык фиксировался как «малороссийский», считались тогда (и вполне справедливо) просто украинцами. Хотя попадались и «украинофилы» — среди старших поколений, те, кто имел украинские сантименты, но говорил дома на польском или русском. А модерная нация формировалась уже в новейшие времена, во время революций и освободительных движений. Вспомним только старших офицеров и генералов УНР, ЗУНР, Гетманата с не очень типичными для украинских территорий фамилиями Агапиев, Дельвиг, Кравс, Поджио, Отмарштайн, Бизанц, Синклер, Сафонов, Кудрявцев, Никонов, Комнин-Палеолог, Греков, Галкин, Алмазов, Рябинин, Астафьев, Булатов, Кануков, Губер. И член Центральной Рады, потом — председатель Всемирного союза украинок София Русова (отец — швед Федор Линдфорс, мать — француженка Анна Жарве) или председатель Союза Украинок Галичины, а затем и всего мира, депутат польского Сейма от украинцев Галичины Милена Рудницкая (мать — еврейка Ида Шпигель) полностью вписывались в давнюю украинскую нациотворческую традицию. Так же, как и выдающиеся достойники украинской культуры Юрий Клен, Юрий Шевелев или Майк Йогансен.

Одновременно надо говорить и о тысячах рядовых сподвижников украинского дела и воинов украинской армии. Юрий Горлис-Горский в документальном романе «Холодный Яр» пишет, что украинские повстанцы в 1920 году во время своих рейдов в степь охотно принимали молодых немцев из таврических колоний, это было «вернее, чем брать пополнение в незнакомых украинских селах. Новые казаки говорили, конечно, на украинском языке и имели хорошую черту: ненавидели красных москалей без межи и края».

Поэтому, если подвести итог, то имеем традицию инкорпорации к числу украинцев лиц иноэтнического происхождения еще со времен формирования «казацкой нации»; эта традиция продолжалась во второй половине ХІХ и особенно в первой трети ХХ века, причем уже не требовалось изменения религиозной веры и всех культурных вкусов; главное заключалось в отстаивании свободы Украины и восприятии как нечужой украинской культуры. Следовательно Майдан вовсе не родил модерную украинскую нацию — он «просто» возродил удельные украинские традиции нациосозидания. И в этом его весомая историческая роль.