Росс Даузет (Ross Douthat) полагает, что настало время «перестать держаться» за образованные после первой мировой войны границы на Ближнем Востоке: «До 2003 года цель, связанная с достижением общей региональной стабильности, достаточно хорошо служила американским интересам — несомненно лучше, чем полагали архитекторы вторжения в Ирак. В 2007 году подобная стабильность рассматривалась как нечто такое, что мы вполне обоснованно надеялись восстановить — и иногда это удавалось сделать, хотя и временно. Однако в 2014 году стало сложнее приводить подобный аргумент, и я не хотел бы оказаться в положении человека, который просит американца или кого-то другого стать последним человеком, готовым умереть ради сохранения карты столетней давности» (выделено мной — ДЛ).
Это довольно странный подход к указанной проблеме. Представление о том, что современные политические границы в этом регионе являются всего лишь «картой столетней давности» является широко распространенным, однако оно ошибочно. Как отметил Рейдар Виссер (Reidar Visser) в своем посте, размещенном в конце прошлого года, проведенные после Первой мировой войны границы в большей мере учитывали особенности местной политики и административное деление, чем принято считать, и эти границы не разрушаются в такой степени, как многие полагают. Правительства стран в других частях мира могли бы сделать выбор относительно своего вклада в укрепление стабильности за счет поддержки сепаратистов и признания стран, объявивших о своей независимости, однако мне непонятно, по какой причине они могут захотеть это сделать.
Все национальные границы в конечном счете являются искусственными, однако мы склонны относиться к границам некоторых государств, как к более неприкосновенным и неизменным, чем другие. Широко распространено также мнение о том, что некоторые страны являются более «реальными», чем другие. Если мы посмотрим на какое-нибудь современное государство, просуществовавшее в своих границах более 90 лет (например, Ирак), мы заметим все еще присутствующую склонность подвергать сомнению его существование и считать его не чем иным, как порождением колониальной эпохи, и поэтому «нереальным». По причине того, что Ирак считается менее «реальным» государством, чем другие, он рассматривается как более подходящий вариант для раздела между различными этническими и религиозными группами. Создается впечатление, что в таком случае предлагается более «естественное» решение - при условии, что конкретная интерпретация самоопределения и политической независимости будет считаться такой же «естественной». Кажется, что лучше именно таким образом создавать новые государства, однако это возможно только в случае ложного представления о том, что подлежащее разделу государство является «искусственным». Неслучайно люди, рассматривающие вариант разделения, являются аутсайдерами, не имеющими никакой привязанности к этой «искусственной» стране.