На границе Успенска спокойно. В сторону российской территории движения нет, и пограничники, вот уже почти пять минут умирающие от скуки, теперь с удивлением смотрят на рефрижератор с красными крестами и кодом 200, нанесенным на его кузов, пока таможенники проверяют документы на груз. Проверка идет в обычном порядке, без лишних проволочек, но таможенники явно недоумевают по поводу происхождения «груза» и личности отправителя. Слава, водитель грузовика, ничего объяснить не может: «Сегодня утром люди, которым нельзя возражать, попросили меня перегнать этот грузовик в Россию, сказав лишь, что дело очень важное».
Я заглядываю через плечо таможенника и читаю: «Свидетельство отделения судебной медицины Донецка. 20.05.2014. Настоящим подтверждаю, что в гробу гражданина Ждановича Сергея Борисовича, 1966 года рождения, нет предметов, запрещенных к провозу через границу Украины».
Таких свидетельств всего набирается 31, что совпадает с количеством гробов, которые сложены в рефрижераторе, выехавшем два часа назад из Донецка. Колонна, состоящая из трех машин — одна с полицейскими, грузовик и та, в которой ехали журналисты, — выехала из города в сумерки, а до границы добралась только к ночи. Фонари освещают лица пограничников. Ни у кого нет желания разговаривать, они просто ожидают конца проверки, не отрывая взгляда от грузовика. Груз 200.
Внутри рефрижератора находится 31 гроб с надписями «Донецкая народная республика». В них лежат тела российских граждан, погибших во время боя в аэропорту Донецка 26 мая. С самого начала боевых действий в Донецкой области в апреле появились слухи об участии российских граждан в вооруженных столкновениях, однако до настоящего момента их никто не видел.
Бои в аэропорту Донецка (все еще контролируемого киевскими властями, хотя сам город является столицей самопровозглашенной Донецкой народной республики /ДНР/), стали самым трагичным событием за всю антитеррористическую операцию (так официальный Киев называет силовые действия по подавлению сторонников федерализации) в Донбассе. До настоящего момента не удалось установить число убитых, хотя разные источники утверждают, что их, по меньшей мере, 50.
На следующий день, журналисты увидели целую гору трупов в камуфляжной одежде. Они лежали на обагренном кровью полу морга больницы им. Калинина, расположенной в центре Донецка. Многие трупы были обезображены, у некоторых были оторваны головы или конечности. Это были тела ополченцев, находившихся в КАМАЗе, перевозившем раненых и попавшим под интенсивный обстрел в районе аэропорта во время боя. Работники морга работали без передышки, многие прямо там курили. В радиусе 50 метров было практически невозможно дышать из-за сильного трупного запаха.
Поскольку в больнице не было места, чтобы разместить трупы, ополчены ДНР подогнали два рефрижератора для перевозки продовольствия, в которые положили часть погибших. Водители находились рядом с моргом, куря одну сигарету за другой. Рассказывали, что вооруженные ополченцы остановили их на шоссе, сказав лишь: «Нам нужны рефрижераторы», и теперь они надеются получить их обратно.
Местные жители начали приезжать в больницу, чтобы опознать убитых. Некоторые искали пропавших родственников, но в больнице не было списка погибших. Поскольку невозможно было отыскать тело человека среди тех, что лежали в рефрижераторе, сотрудники морга предлагали тем, кто хотел найти своих родных, ознакомиться с фотографиями тел, которые они сделали до этого. Так удалось опознать лишь два тела двух погибших — Марка Зверева и Эдуарда Тюрютикова. Оба они были жителями Донецка.
Личности остальных погибших не удавалось установить вплоть до второй половины следующего дня, и произошло это при непредвиденных обстоятельствах. В конце рабочего дня, когда мы ужинали с коллегами в кафе гостиницы, к нам подошел представитель премьер-министра самопровозглашенной ДНР Александра Бородая. Он сообщил нам, что на следующий день из Донецка в Россию отправятся два автомобиля с телами погибших и предложил нам сопровождать их до границы. Посланник Бородая попросил нас подтвердить готовность к поездке и пообещал сообщить за полчаса о том, откуда мы поедем, и кто будет сопровождать «груз». Мы были очень впечатлены этим предложением.
Это было первым признанием того, что в ходе боев в Донбассе погибли российские граждане. Двумя неделями раньше, в социальных сетях распространялись слухи о том, что тела россиян, погибших в боях на востоке Украины, тайно перевозились через границу в Россию, однако в ДНР никто не подтверждал и уж тем более не распространял подобного рода сведения. А теперь само руководство ДНР обращалось к журналистам с просьбой осветить это событие и сопровождать машины, возможно, из опасений, что на них могли напасть украинские военные, в то время как присутствие представителей прессы позволит колонне беспрепятственно добраться до пункта назначения.
Трудно было понять, как подобные действия руководителей ДНР могли соотноситься с заявлениями Москвы, отрицавшей участие российских граждан в конфликте и говорившей о «народной войне» в Донбассе. Невозможно было предсказать и реакцию Кремля. Но мы решили поехать, а тем временем новость об этом распространялась по всей гостинице.
На следующий день напротив больницы собралось около полусотни представителей международных СМИ, включая операторов российских государственных телепрограмм Канал 1 и Россия 24, которые в итоге ничего не сообщили об этом событии.
Кроме Бородая, приехал также Денис Пушилин, председатель президиума Верховного совета самопровозглашенной ДНР. Оба лидера, находившиеся отдельно друг от друга и окруженные своими телохранителями, отвечали на вопросы журналистов. Они говорили одно и то же: что отправляют обратно в Россию «груз 200» с телами добровольцев, приехавших поддержать борьбу ополченцев ДНР, что не хотят провокаций, и по этой причине рефрижератор поедет без сопровождения вооруженных людей.
Крашенные разной краской гробы — по словам активистов ДНР, их привезли из разных уголков Донецка - были установлены у входа в морг, а журналисты задавали себе вопрос, находятся ли в них тела, или же они пустые. Первоначально, выдвижение колонны было запланировано на 13.00. Как минимум, четыре часа журналисты ждали, пока гробы погрузят в рефрижератор. Но чем дольше длилось время, тем больше сомнений возникало в том, что поездка вообще осуществится. Сотрудники морга ходили со списками имен погибших и пару раз даже показали их журналистам, но дали подробно ознакомиться или сфотографировать.
Помимо представителей прессы, на месте находились другие сотрудники больницы, к которой был прикреплен морг, с интересом наблюдавшие за происходящим, и родственники жителя Донецка Марка Зверева, пришедшие попрощаться с ним. Никто из руководства ДНР и просто жителей Донецка не воспользовались последней возможностью, чтобы проводить в последний путь «добровольцев, которые приехали, чтобы защитить русский народ». Несмотря на присутствие большого числа журналистов, событие носило несколько закрытый характер. Это была трагедия, которую следовало оплакивать лишь по ту сторону границы.
Наконец, началась погрузка гробов. Одновременно пришло сообщение о том, что бойцы батальона «Восток» (главная ударная сила сторонников независимости на Донбассе) выгоняют активистов ДНР из здания городской администрации. Пушилин и Бородай спешно удалились. Как только закончилась погрузка гробов, большинство журналистов также отправились в центр города. Впоследствии они сообщили, что тела погибших россиян были доставлены из морга до границы.
Но гробы, которые вынесли из морга, были пустыми. Казалось, что каждый эпизод этой истории вполне мог стать сюжетом для сценария какой-нибудь сюрреалистической кинокартины. Оказалось, что накануне тела были перевезены из морга в морозильные камеры одной из фабрик по производству мороженого. Именно там их поместили в гробы и подготовили к отправке в Россию. Как только рефрижератор въехал на территорию фабрики, ее ворота закрыли, и в небольшом месте, отгороженном от любопытных взглядов, активисты спешно стали вытаскивать тела из морозильных камер, поместили их сначала в черные мешки, а затем уже и в гробы. Они курили и смотрели по сторонам, пока грузили гробы в рефрижератор. А тем временем другие активисты наносили на его крышу и стены красные кресты и цифру «200».
Три моих коллеги и я — единственные, кого интересовало все происходящее, - отправились от морга вслед за рефрижератором. Наше участие так повлияло на активистов, что они разрешили нам присутствовать при погрузке тел и даже сфотографировать их.
Одна женщина сказала мне, что надеется на то, что украинские военные и боевики «Правого сектора» проявят гуманизм и пропустят грузовик к месту назначения: «Это фашисты, но что-то человеческое же должно у них быть». Я спросила, будет ли она сопровождать грузовик, на что она ответила, смотря мне в глаза: «Вы хотите, чтобы меня убили?».
Я не знала, как будет проходить поездка, и что может случиться по дороге. Уже было поздно, и мы начинали беспокоиться по поводу возвращения в Донецк, где действовал комендантский час. Начиная с 22.00, улицы практически пустынны, а контрольно-пропускные пункты на дорогах становятся опасными. Особенно для журналистов, которых здесь все время подозревают в поддержке противника или в том, что они ведут разведку в его интересах. Кроме того, ты никогда не знаешь, где может вспыхнуть перестрелка. Итак, мы решили сопровождать рефрижератор до того момента, пока не начнет темнеть.
Я сообщила о наших планах одному из ответственных за переезд, на что он неожиданно предложил перенести поездку на завтрашнее утро, что позволит нам добраться до границы засветло. Стало ясно, что без журналистов отправлять грузовик в Россию им было неинтересно. Это усилило опасения, и в конце концов мы решили просто понадеяться на то, что у нас будет достаточно времени до наступления темноты, и мы будем действовать по обстоятельствам.
Около 19.00 гробы были опечатаны и погружены в грузовик. Активисты помыли руки и закурили. Неизвестных добровольцев, которые прибыли на восток Украины «защищать русских», отправились в свой последний путь в рефрижераторе с фабрики мороженого в тишине. Власти ДНР сделали для погибших российских граждан все, что посчитали необходимым, а надпись ДНР на гробах должна была засвидетельствовать родственникам тот подвиг, который они совершили в Донбассе. Но война продолжается, и активисты расходятся по контрольно-пропускным пунктам.
Мы ехали по улицам Донецка, а люди, занятые своими делами, безразлично смотрели на грузовик. К этому времени всем активистам было предложено покинуть здание городской администрации, расположенной в центре города. Темнело.
Рефрижератор ехал быстро, не останавливаясь на контрольно-пропускных пунктах ополченцев и не сбавляя скорости в населенных пунктах. Мы прибыли в Успенск. В четырех километрах от границы грузовик остановили украинские военные. Один из них, как обычно, направился к кабине, а водитель показал документы на «груз».
Как только военнослужащий понял, о каком грузе шла речь, его движения стали резкими, а голос — угрожающим. Он подозвал остальных, они окружили рефрижератор, наставили на него автоматы со взведенным затвором и приказали водителю открыть грузовой отсек. Военный не мог поверить своим глазам, переводя удивленный взгляд с документов на установленные в рефрижераторе гробы. Он явно не знал, что делать дальше.
Затем, военные заметили наш автомобиль, поскольку мы «подозрительно» близко остановились от рефрижератора и наблюдали за происходящим. Тогда они направили дула автоматов на нас, но, убедившись, что мы журналисты, вновь направили их в сторону грузовика.
— Откуда гробы?- спросил военный у водителя.
— Из Донецка.
— Кто отправитель?
— Не знаю, мне передали загруженный грузовик, и я долен доставить его до границы.
Все стало ясно без слов. Военные не задавали больше вопросов, просмотрели документы и приказали водителю припарковать грузовик на обочине шоссе, за контрольно-пропускным пунктом. Затем сотрудники милиции, сопровождавшие рефрижератор в первой машине, коротко переговорили с военными, и в итоге мы продолжили свой путь без дополнительных проверок.
Когда прибыли на границу, была уже ночь. Никто не был проинформирован о том, что подобный груз должен пересечь границу. Пограничники машинально осмотрели документы и грузовик, как будто речь шла о фуре, груженной картофелем, и с безразличием разрешили ехать дальше. Никто не захотел показать прессе список погибших, но некоторые имена мы увидели в справках на трупы.
В частности, Сергея Борисовича Ждановича, 1966 года рождения. Некоторая информация о нем появилась в социальных сетях. В группе «Вконтакте» «Афганистан. Ничто не забыто, никто не забыт» пишут, что он был инструктором Центра специального назначения ФСБ России в отставке, ветеран Афганистана и Чечни. Сообщают также, что 19 мая он приехал в Ростов-на-Дону на учения и 26 мая был убит в Донецке.
О Юрии Абросимове, 1982 года рождения, справку на труп которого мы также видели, ничего узнать не удалось. На некоторых ресурсах в интернете упоминаются некие Александр Власов и Александр Морозов, также граждане России, погибшие у аэропорта в Донецке.
В комментариях их причисляют к героям, называют борцами с фашизмом, призывают читателей поднять их имена на флаг, «бросить комфортную жизнь и объединиться на борьбу с нацистами».
В соцсетях также распространяется письмо, которое называют последней записью Александра Власова на его странице ВКонтакте, что невозможно проверить, так как в более поздних перепостах указывается, что его страница была удалена.
В этом письме говорится следующее: «Я должен был на днях отбыть в Славянск, я и двое моих друзей. Рассказал матери, объяснил жене, написал завещание, вот только все долги не успел вернуть... Семью готовил месяц, за это время нашлись коридоры через границу и небезразличные люди. На пересечении мы должны были получить автоматы, пулемет, экипировку, и т.д.».
Далее упоминается, что «канал через Ростов закрылся, депутат один помогал, но так случилось... Второй по ходу накрыло СБУ Украины». О причине своего решения ехать на Донбасс Александр пишет: «Надломила меня Одесса, и вся эта ситуация. Я здоровый мужик, не могу сидеть за бабьей спиной и прикрываться работой и детьми».
Когда находишься в Донецке, понимаешь, что информационная война, которая ведется украинскими и российскими СМИ, абсолютно стерла границу реальности и понимания с обеих сторон, что на самом деле происходит сейчас на востоке Украины.
Реальными остаются только жертвы этой войны. Ни один из отечественных федеральных телеканалов, что месяцами бетонируют идею про геноцид русских на востоке Украины и засилье фашистов на западе, так и не сообщил о том, что 31 гражданин России погиб в Донецке 26 мая. Не объяснил в чем подвиг, ради которого они погибли, как они попали на эту войну, кто открывает «канал через Ростов», кто раздает оружие и кто встречает гробы с наклейками ДНР. В украинских СМИ погибших назвали наемниками и террористами.
История первого «груза 200», отправленного из Донбасса в Россию, закончилась для нас с коллегами на погранзаставе в Устиновке.
И мы были единственными, кто провожал россиян, погибших в бою за аэропорт в Донецке, с Украины домой.
