Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Сегодня в быстрое умиротворение Донбасса не верит никто, включая и участников переговорного процесса. Но, допустим, завтра произойдет чудо и война все-таки закончится. Что будет тогда? Одни из нас обрадуются и вернутся к нормальной жизни. А для других мир станет таким же бедствием, как двенадцатый удар часов для Золушки.

Сегодня в быстрое умиротворение Донбасса не верит никто, включая и участников переговорного процесса. Но, допустим, завтра произойдет чудо и война все-таки закончится. Что будет тогда?

Одни из нас обрадуются и вернутся к нормальной жизни. А для других мир станет таким же бедствием, как двенадцатый удар часов для Золушки. Роковым моментом, когда волшебная карета превращается в тыкву, а роскошное платье — в старые лохмотья.

Речь не только о деловых людях, зарабатывающих на кровавой бойне. И не только о деятелях вроде Владимира Путина, преследующих глобальные политические цели. Среди простого люда тоже хватает тех, для кого нынешняя война оказалась родной матерью.

Профессор Чикагского университета Стивен Левитт, изучавший жизнь американских наркоторговцев, выявил любопытную закономерность. Оказывается, главари уличных банд вовсе не стремятся воевать друг с другом. Их вполне устраивает спокойная торговля наркотиками и полюбовный раздел рынка. Но зато рядовые члены любой банды заинтересованы в жестоких вооруженных столкновениях. Ибо для мелкой сошки это единственный способ отличиться, выдвинуться и стать «большим человеком».

Для тысяч украинцев вооруженный конфликт на Донбассе стал точно таким же социальным лифтом. Переодевшись в камуфляж и взяв в руки автомат Калашникова, недавние лузеры впервые почувствовали себя хозяевами жизни. Война дала им все: деньги, славу, самоуважение. Вчера они были нищими, униженными, никому не нужными — а теперь превратились в сильных и гордых ополченцев. Гипотетический мир окажется для таких граждан катастрофой, возвращением к прежнему беспросветному существованию. И они ни за что не согласятся добровольно сложить оружие — о чем бы ни договорились политические лидеры наверху.

Конечно, счастливые «дети войны» составляют незначительную часть нашего общества. Но не стоит забывать, что их ряды постепенно растут. Чем дольше длится война, тем больше людей, искренне заинтересованных в том, чтобы мир не наступил никогда.