Славянск — Когда в этом осажденном городе на Восточной Украине начинается ежедневный обстрел, те, кто еще не бежал от боев, хватают детей и мчатся под землю.
Если у жителей Славянска остается немного времени, тогда перед тем, как прятаться по погребам и подвалам, они собирают стулья, одежду, воду и продовольствие — ведь сидеть в убежищах им приходится часами, а иногда и целыми ночами.
«Теперь мы просто живем в подвале, — говорит Светлана Добрострой, мать шестилетней дочери и десятилетнего сына. — Дети очень боятся. Они понимают, что такое война, и первыми бегут в укрытие».
Как считается, примерно половина из 130 тысяч жителей Славянска бежали из города с тех пор, как повстанцы, добивающиеся присоединения Восточной Украины к России, взяли в апреле — через месяц после того, как Москва аннексировала черноморский полуостров Крым, — его под контроль.
Сейчас правительственные силы, пытаясь покончить с восстанием в городах русскоговорящего региона, бьют по позициям сепаратистов в Славянске и его окрестностях.
Однако несмотря на растущие опасности и лишения, многие семьи с детьми так и не покинули город — кто-то по собственному выбору, а кто-то от недостатка средств.
У Добрострой не было никаких доходов с того момента, как в начале боев закрылся молокозавод, на котором она работала. Вдобавок она опасается везти детей в незнакомое место.
«У меня совсем нет денег», — говорит 29-летняя женщина, добавляя, что из отложенного на черный день у нее осталось только 20 гривен (1,7 доллара).
«У меня нет родственников. Я совсем одна. Мне некуда идти. В других местах, людям могут не понравиться мои дети — как они ходят, спят, едят, говорят, играют».
У другой молодой матери — Натальи Жуковой — нет погреба, поэтому она и ее 13-летняя дочь во время обстрелов прячутся в коридоре. «У меня тут слепая мама с диабетом и бабушка, которой почти 90 лет», — говорит она.
«Куда мне уходить? Как я оставлю здесь бабушку? Если я попробую ее увезти отсюда, она умрет по дороге».
Отключения воды и электричества
С тех пор, как повстанцы, выступающие против киевского прозападного правительства, захватили город, большая часть его населения потеряла работу и лишилась возможности получать пенсии и пособия.
В большинстве домов нет электричества. Чистая вода в городе пока есть, но без электричества она не доходит до домов, и горожане каждое утро выстаивают с бидонами и канистрами очереди у фильтровальной станции. Школы закрыты.
«За два с половиной месяца Славянск превратился в город-призрак», — говорит глава городского центра социальных служб для семей, детей и молодежи Марина Олейник. Ссылаясь на неофициальные данные, она предполагает, что из Славянска бежала половина населения.
«Месяц назад в городе оставалось около 4 тысяч детей, — утверждает она. — Сейчас у нас, разумеется, нет никакой статистики».
Ее центр официально закрылся в прошлом месяце, когда у городских властей закончились средства, но Олейник по-прежнему помогает эвакуировать из города людей, которые хотят его покинуть.
Украина и Россия создали центры для приема беженцев из зоны боевых действий, в том числе из расположенного на стратегически важном пути Славянска. Часть беженцев нашла прибежище в турбазах на черноморском побережье или в палаточных лагерях.
По данным агентства ООН по делам беженцев, примерно 110 тысяч украинцев покинули свои дома на востоке страны и бежали в Россию и еще 54 тысячи бежали в другие регионы Украины. Большинство из них живут у друзей или родственников.
В городе сейчас опасно и детям, и взрослым.
30-летняя женщина, представившаяся Ольгой, говорит, что ей некуда везти своего пятилетнего сына Ярослава. По ее словам, с тех пор, как закрылась рекламная фирма, в которой она работала до начала боев, она не получает никакого дохода.
У нее в глазах мелькнула паника, когда громовой взрыв потряс центральную площадь, на которой она стояла, и она заторопилась искать убежище.
По ее словам, она не может позволить себе никуда уехать и, хотя несколько раз пыталась покинуть город, каждый раз поворачивала назад.
«Ярик уже привык, — рассказывает она. — Но когда мы возвращаемся, он спрашивает: “Мама зачем мы идем туда, где стреляют?”»
«Тебе страшно, когда стреляют?» — спросила она у мальчика. Тот тихо ответил: «Да».
Сорвавшееся прекращение огня
10-дневное перемирие не привело к прекращению боев вокруг Славянска. После того, как в понедельник оно истекло, перерывы между минометными обстрелами редко составляют больше нескольких часов.
Пока неясно, как много мирных жителей было среди сотен погибших за три месяца боев на Восточной Украине. Битва, которой ознаменовался официальный конец прекращения огня, была настолько жестокой, что телевизионная вышка на окраине Славянска рухнула, когда попала под обстрел.
Снаряды часто попадают в жилые дома, магазины, машины, больницы и школы. Иногда люди получают ранения в собственных квартирах.
63-летний мужчина, представившийся Валерием, указывает на то, что раньше было кирпичной стеной его квартиры.
«Этим утром прилетел снаряд, и квартиры у нас больше нет, — говорит он. — Моя жена и внучка как раз вошли в комнату. Их засыпало кирпичом и штукатуркой».
14-летняя внучка Валерия попала в больницу с легкими травами и сотрясением мозга.
Хотя многие горожане жертвовали повстанцам деньги и даже присоединялись к ним, когда те только захватили город, сейчас часть из них явно устала от восстания.
Бывшая сотрудница рекламной компании Ольга заметила, что повстанцы навлекают огонь правительственных войск на жилые кварталы, размещая минометы среди домов. Она больше не считает, что они защищают ее от киевских властей.
«Такое впечатление, что ополченцы специально уничтожают город, — говорит она. — У нас была цель — независимость. Мы помогали повстанцам. Этой цели мы больше не видим – один хаос. Только одну анархию и беззаконие».
У Добрострой есть свои сожаления. Она вздыхает, вспоминая о былой стабильности и о временах, когда Украиной правил поддерживавшийся Москвой президент и «Майдан», вызванный его отказом подписать соглашение о свободной торговле с ЕС, его еще не сверг.
«Я охотно вернулась бы в ноябрь 2013 года. Чтобы не было Майдана, чтобы здесь не творилось все это, — замечает она, глядя на свой разрушенный город. — Я бы водила детей в школу, ходила бы на работу и мы бы все мирно жили».
