В 1990-е годы, благодаря своей профессии преподавателя философии, я имел возможность семь раз побывать в России. Чаще всего я приезжал туда по приглашению российских научных институтов, а один раз как куратор студенческого обмена. Появившиеся в результате этих поездок научные работы можно найти на моем вебсайте The Online Gadfly, как и подробный отчет о моей совместной работе с российскими учеными в это памятное десятилетие.
Из-за последних событий мои мысли и тревоги сегодня обращены к России и к моим многочисленным тамошним друзьям. Это заставило меня написать следующее письмо и познакомить с ним моих американских интернет-читателей.
-----------
И что ты смотришь на сучок в глазу брата твоего, а бревна в твоем собственном глазу не чувствуешь?
Евангелие от Матфея, 7:3
Мои дорогие друзья!
К моей великой скорби похоже на то, что холодная война возвращается. Но сейчас не время отчаиваться. Скорее, сейчас пришло время, когда люди доброй воли с обеих сторон должны с новой силой продемонстрировать свою решимость противостоять этому дрейфу в сторону конфронтации, должны стремиться к возрождению непродолжительного момента дружбы, уважения и двустороннего сотрудничества, свидетелями которого мы были менее десяти лет назад.
Мы, американцы, со своей стороны сталкиваемся с огромными трудностями в осознании источников этого возобновившегося конфликта, а следовательно, в поисках средств для его разрешения. К сожалению, одной из самых заметных причин данных трудностей являются наши корпоративные средства массовой информации.
I
Американские новостные СМИ, когда-то вызывавшие зависть у всего мира, в последнее время дошли до такого плачевного состояния, что им уже нельзя доверять как источнику международных новостей, и прежде всего, как источнику новостей и мнений о России. Дело в том, что новостные СМИ, подавляющее большинство которых принадлежит всего шести корпоративным конгломератам, по сути дела превратились в пропагандистский инструмент американского правительства, а также олигархов и корпораций, которым это правительство в действительности подчиняется.
Безусловно, у нас есть и независимые средства массовой информации, которые свободно представляют замалчиваемые новости и альтернативные точки зрения, но их аудитория мала, а их влияние на политику властей незначительно.
Столь плачевное состояние американских новостных СМИ было наглядно продемонстрировано незадолго до начала войны в Ираке в марте 2002 года (так в тексте, вторжение в Ирак началось в марте 2003 года — прим. перев.). Тогда американские средства массовой информации в один голос повторяли обвинения Буша/Чейни в адрес иракского руководителя Саддама Хусейна, который якобы представлял собой прямую и непосредственную угрозу Соединенным Штатам. В то время вице-президент Чейни заявлял: «Нет никаких сомнений, что у Саддама Хусейна есть оружие массового уничтожения. Нет никаких сомнений, что он накапливает его в целях применения против наших друзей, против наших союзников и против нас». В авангарде этого наступления шли наиболее почитаемые и престижные американские газеты New York Times и Washington Post.
Инакомыслие из корпоративных СМИ по сути изгоняется. Главным диссидентом стал популярный телеведущий Фил Донахью (Phil Donahue), известный многим россиянам по трансконтинентальным телемостам, которые он в 1980-е годы проводил вместе с Владимиром Познером с Гостелерадио. Донахью осмелился выступить в одной из своих телевизионных программ с критикой политики Буша/Чейни и поспешного стремления начать войну в Ираке. За это его вышвырнули из эфира.
Таким образом, за месяц до начала иракской войны четверо из пяти американцев верили в то, что в армии Саддама Хусейна либо уже имеется, либо активно разрабатывается оружие массового уничтожения. Поэтому более 70 процентов американцев в то время полагали, что война является справедливой и правомерной. Сейчас неопровержимым фактом является то, что такого оружия у Ирака не было. В 2010 году уверенность американцев в наличии у Саддама оружия массового уничтожения упала до 40 процентов, а 55 процентов считали, что война была ошибкой. А ведь за эту «ошибку» своими жизнями заплатили более 4000 американцев и полмиллиона иракцев.
Активные, объективные и независимые новостные СМИ вполне могли предотвратить эту «ошибку». Однако медиакорпорации не продемонстрировали никакого раскаяния, угрызений совести и готовности исправиться.
Сегодня эти же самые корпоративные СМИ представляют Владимира Путина как «нового Сталина», преисполненного желания возродить Советский Союз и угрожающего миру и спокойствию постсоветского «нового мирового порядка». Но эти СМИ ничего не говорят о легитимности и обоснованности российской озабоченности собственной безопасностью - прежде всего, в связи с продвижением НАТО в восточном направлении вплоть до границ бывшего Советского Союза и даже дальше.
Как же введенные в заблуждение американские граждане могут понять суть начинающегося конфликта с Россией сегодня, когда корпоративные СМИ себя дискредитировали? Я со своей стороны обращаюсь к истории, а затем к независимым и иностранным источникам, и критически оцениваю опыт и квалификацию репортеров и комментаторов. Какое у них образование, какой опыт работы? Публиковали ли они получившие независимые рецензии коллег исследования о российской истории, культуре и политике? Много ли времени они провели в России? Читают ли они на русском языке, говорят ли на нем? Таких людей, чьи материалы можно найти и почитать, немало, хотя корпоративные СМИ всячески их сторонятся. Среди них - Стивен Коэн (Stephen Cohen), посол Джек Мэтлок (Jack Matlock), Рэй Макгаверн (Ray McGovern), Джон Миршаймер (John Mearsheimer), покойный Джордж Кеннан (George F.Kennan). Большинство этих людей считают, что исторические факты не соответствуют повествованиям о российско-американском конфликте, с которыми перед американским народом выступают его политики и журналисты.
И наконец, ведя поиск точной и верной информации о российской политике и общественном мнении, я размышляю о своем личном опыте, накопленном за семь поездок в Россию и во время личных встреч со многими российскими учеными и простыми гражданами.
В результате и пришел к выводам, которые существенно отличаются от «официальной версии», излагаемой здесь, в Соединенных Штатах.
II
Я считаю, что вина за нынешний российско-американский конфликт лежит на обеих сторонах. Я подозреваю, что большинство моих российских друзей согласятся с такой точкой зрения. В международных конфликтах редко бывает так, что одна сторона безупречна, а другая виновата во всем.
Тем не менее, поскольку я пишу друзьям в Россию и сталкиваюсь с ненадежными источниками информации в наших СМИ, мне не хочется излагать список обвинений в адрес Владимира Путина и российского правительства. Это, мои российские друзья, ваша задача, и выполнить ее вы можете гораздо более квалифицированно, чем я. Россия - это ваша страна, а не моя. Вы живете в России, вы читаете российскую прессу, вы непосредственно знакомы с российской жизнью. А я вижу Россию только «через мутное стекло», узнавая о ней из российских и американских источников, которым доверяю весьма условно. Поэтому, в отличие от моих многочисленных соотечественников, я не могу быть таким самонадеянным, чтобы несведуще выступать с суждениями о России и о ее руководителях.
При этом у меня все-таки есть три замечания о президенте Путине и о его политике. После этого я буду много говорить об американской политике и об американской точке зрения, которые, как мне кажется, лишь усугубляют этот злосчастный конфликт и мешают его справедливому и удовлетворяющему все стороны урегулированию.
О роли иностранных неправительственных организаций. Мне говорят, что правительство Путина жестко ограничило деятельность нероссийских неправительственных организаций. С учетом постыдного и безграмотного поведения тех многочисленных «экспертов», которые посещали Россию в начале 1990-х с открытыми ртами и закрытым разумом, я вполне могу это понять. Я сидел рядом с одним из таких «фундаменталистов свободного рынка», когда летел из Москвы домой, и меня неприятно поразили его монотонные перечисления того, что он «сказал» русским, не произнеся при этом практически ни слова о том, что он от этих русских узнал сам.
Тем не менее, я искренне надеюсь, что президенту Путину известно о существовании в Америке и Европе многочисленных неофициальных организаций и исследователей, готовых работать со своими российскими коллегами к обоюдной выгоде сторон. Им не следует закрывать путь в Россию, особенно сегодня, когда между нашими странами нарастает напряженность. Конечно, прежде всего я думаю о неотложных экологических проблемах. Мы живем на одной планете, которая подвергается опасности из-за надвигающегося глобального климатического кризиса. Объединяющих нас моментов гораздо больше, чем разъединяющих. Поэтому я надеюсь, что российские власти будут критически изучать квалификации и мотивы иностранных неправительственных организаций, радушно принимая те, которые приносят подлинную выгоду и пользу российскому народу.
О Крыме. Мне говорят, что подавляющее большинство крымчан - русскоязычные, и что они одобрительно относятся к вхождению в состав России. Если это так, значит, Крым должен был воссоединиться с Российской Федерацией. Но меня беспокоит то, как это было сделано. Мне кажется, все произошло как-то слишком неожиданно. Такие вещи должны происходить постепенно, должны быть дипломатические переговоры и некие договорные компенсации для Украины. С сожалению, стремительная аннексия Крыма дала дополнительные словесные доводы американским неоконам, жаждущим возобновления холодной войны, а это весьма прискорбно.
О диалоге Обамы и Путина. Я читаю, что еженедельные беседы между нашими президентами были прекращены Путиным на том основании, что он не ведет «переговоры под угрозой санкций». Это вполне понятная реакция гордого лидера обладающей чувством собственного достоинства страны. Но разрыв личных контактов между противостоящими друг другу лидерами может оказаться губительным. Если, как сообщают СМИ, Путин приказал отвести российские войска от украинской границы и вернуть их в места постоянной дислокации, то и Обаме следует в ответ отменить санкции. И тогда можно будет возобновить диалог.
III
Продвижение к урегулированию конфликта существенно осложняется в силу пяти приводимых ниже и повсеместно распространенных взглядов американцев, которых, что еще хуже, придерживается основная и преобладающая часть американских СМИ, законодателей и политических руководителей.
1. Непризнание того, что у России есть вполне законные и независимые интересы. Этим, а также незнанием истории во многом объясняется широко распространенная неспособность американцев должным образом оценить стремление русских обезопасить свои западные границы.
Многие простые американцы не осознают, а более информированные американцы в полной мере не понимают, что дважды в прошлом столетии и еще один раз в позапрошлом армии с запада маршем прошли по равнинам Польши и Украины, чтобы опустошить центр России. В ходе последнего нападения погибли 25 миллионов советских граждан, в том числе, 90 процентов мужчин, родившихся в начале 1920-х годов. Во время той войны с Америкой не происходило ничего похожего. В ходе боев она потеряла четверть миллиона человек (один американец на сто граждан СССР), и на ее земле не разорвался ни один фашистский снаряд, ни одна бомба.
И тем не менее, американцы приходят в изумление, когда русские обижаются на военный блок НАТО, который продвигается в восточном направлении вплоть до границ бывшего Советского Союза и даже дальше. НАТО поступает таким образом в нарушение соглашения между президентом Бушем (старшим) и Михаилом Горбачевым. Помощник бывшего госсекретаря США Колина Пауэлла (Colin Powell) полковник Лоуренс Уилкерсон (Lawrence Wilkerson) вспоминал во время одной недавней передачи:
Когда ...Джордж Буш-старший осуществил ... воссоединение Германии ... без единого выстрела, ... одной из причин такого успеха стали его заверения в адрес Горбачева, и позднее Ельцина в том, что НАТО останется в состоянии покоя, что она не сделает ни единого шага. Североатлантический альянс не будет угрожать России. На самом деле, я лично присутствовал на встрече, где он заявил русским, что мы сделаем их страну членом НАТО. Все это развалилось, когда они довольно быстро поняли, что мы говорим об этом не всерьез.
А затем ... мы начали расширять НАТО и, если можно так выразиться, ткнули русским пальцами в оба глаза. Мне понятно, почему Путин действовал так в Грузии, почему он действует так на Украине. Именно так поступают великие державы, обеспокоенные своим «ближним зарубежьем». Следовательно, в этой ситуации мы виноваты точно так же, как и все остальные.
В 1997 году самый выдающийся американский дипломат 20-го века Джордж Кеннан написал в New York Times, что расширение НАТО станет «самой роковой ошибкой в американской политике за все время после окончания холодной войны». И тем не менее, несмотря на торжественные обещания Горбачеву и Ельцину, НАТО именно так и поступила.
Многие американцы обидчиво заявляют: «Ну почему русские нам не доверяют?» Причины этого очевидны, они основаны на историческом опыте. Однако мало кто из американцев удосуживается выслушать ответ на свой вопрос.
2. Незнание истории. Опросы общественного мнения один за другим рассказывают нам одну и ту же историю: большинство американцев совершенно не знают мировую историю — и российскую историю в частности. Например, американцы очень сильно обеспокоены по поводу Украины. Однако в ходе проведенного недавно исследования лишь один из шести американцев сумел найти эту страну на карте мира. Когда американцам задают вопросы о решающих сражениях Второй мировой войны, вы, скорее всего, услышите, как они в первую очередь говорят «Нормандия», а потом «Окинава». Назовите Сталинград, Курск или Севастополь, и вы наткнетесь на непонимающий взгляд. Даже некоторые якобы образованные американцы упорно верят в то, что Россия в культурном плане это отстойное болото, несмотря на ее весомый и выдающийся вклад в искусство, литературу и науку.
Сколько американцев сегодня имеет представление о нарушенном соглашении не расширять НАТО за пределы объединенной Германии? Сколько из них знает, что сегодня в 14 бывших республиках Советского Союза проживают около 25 миллионов русских, причем часто при враждебно настроенных режимах? Сколько знает, что столица Украины Киев является исторической колыбелью русской культуры? К сожалению, очень немногие.
3. У американцев отсутствует «зеркальное видение» — способность поставить себя на место другого.
На нюрнбергском процессе над военными преступниками американская армия поручила владевшему немецким языком психологу Густаву Гилберту (Gustav Gilbert) опрашивать обвиняемых нацистов. Военные хотели узнать, какие моральные изъяны позволили этим преступникам сделать то, что они сделали? Доктор Гилберт пришел к выводу, что главный изъян это «отсутствие умения поставить себя на место другого», умения признать человечность своих жертв, умения воспринимать мир таким, каким его видят их жертвы.
Неумение поставить себя на место другого это не только нравственный изъян. Это также пагубная в своей непрактичности черта. «Знать, как мыслит противник» — это важная составляющая достижения успеха в войне, в играх и спорте, а также в международной дипломатии. Неспособный «залезть в мозг» соперника шахматист обречен на проигрыш.
Я утверждаю, что в значительной мере конфликт между нашими странами вызван неспособностью (умышленной или нет) изучить и понять мысли оппонента, узнать (с нашей стороны), каково это — «думать по-русски».
По этой причине американские СМИ и политики в основной своей массе не могут признать, что русские очень похожи на нас, и отвечают на угрозы и оскорбления точно так же, как и мы. Вместо этого мы в своей политике исходим из того, что русские и американцы это представители разных видов.
Например, мы часто слышим в наших средствах массовой информации, что «русские понимают только язык силы», или что «признаки слабости, такие как переговоры и компромиссы, только провоцируют русских на агрессивные поступки». Поэтому, если мы пошлем войска в восточноевропейские страны-члены НАТО или введем санкции, то русские непременно «отступят». Но если русские обойдутся с нами таким же образом — если они выступят против нас, развернув свои войска и применив санкции — мы будем решительно «стоять на своем» и агрессивно реагировать.
Наши политические руководители утверждают, что их изумляют жалобы русских по поводу продвижения НАТО в восточном направлении и нашего вмешательства во внутреннюю политику Украины. Но как мудро отмечает Владимир Познер, «попытайтесь на секунду представить себе, что в Мексике происходит революция, к власти приходит новый лидер и предлагает России разместить свои войска вдоль мексиканско-американской границы». Этого даже не надо себе представлять, достаточно вспомнить Карибский кризис 1963 года. Если Джон Кеннеди не смог примириться с размещением советских ракет в 150 километрах от США, то почему бы Владимиру Путину не пожаловаться на размещение натовских ракет вдоль российской границы?
4. Американским творцам политики нужен враг. Я считаю, что такая потребность привлекает американские СМИ и политиков гораздо больше, чем американское общество, хотя эти СМИ и эти политики убедили многих сограждан в том, что назначаемый на данный момент оппонент на самом деле является «врагом».
В своем письме в New York Times, написанном в 1987 году, занимавший в то время пост директора Института США и Канады Георгий Арбатов отмечал: «У нас есть секретное оружие ... Мы лишим Америку Врага. Как в этом случае вы будет оправдывать ... военные расходы, которые выкачивают из Америки все деньги?»
Есть простое и исчерпывающее решение: если у нас нет врага, мы его изобретем. Так мы изобрели Саддама Хусейна, Махмуда Ахмадинежада, а теперь Владимира Путина, занимающего умы многих американских журналистов и политиков
Такое «решение» берет свое начало в эпоху администрации Гарри Трумэна. Когда советники Трумэна начали призывать президента к усилению вооруженных сил перед лицом угрозы коммунистической экспансии в Греции и Италии, он ответил, что американский народ не потерпит возрождения армии сразу после окончания Второй мировой войны. Сенатор-республиканец Артур Ванденберг (Arthur Vandenburg) в ответ на это заявил: «Тогда нам придется чертовски запугать американский народ».
Я, как и большинство американцев, признаю, что во времена Трумэна и последующих администраций советская угроза была вполне реальной, и что политика сдерживания оказалась полностью оправданной. Кстати, автором этой «политики сдерживания» был Джордж Кеннан, который, как отмечено выше, резко осуждал расширение НАТО на восток.
Безусловно, целенаправленное запугивание американского общества сейчас превратилось в общенациональную и глобальную угрозу. Преемник Трумэна Дуайт Эйзенхауэр предупреждал об этой угрозе, покидая в 1961 году президентский пост: «У себя в правительстве мы должны остерегаться ничем не оправданного усиления влияния военно-промышленного комплекса, вольного или невольного. Потенциал катастрофического усиления неуместной власти существует и будет существовать». К его совету никто не прислушался, и это настоящая трагедия. Поэтому сегодня почти половина всех военных расходов в мире приходится на долю США, а вторая половина в значительной мере на долю американских союзников.
Нет никаких сомнений в том, что ни один американец, в том числе, из военно-промышленного комплекса, не желает настоящей «горячей» войны. Любой здравомыслящий человек понимает, что такая война приведет к тотальному опустошению во всем мире. Однако этот военно—промышленный комплекс активно ратует за нагнетание угрозы холодной войны, чтобы оправдать свое существование и процветание.
И такой враг должен выглядеть весьма правдоподобно. Если наш предполагаемый враг это «Аль-Каида», то мы строим авианосцы стоимостью много миллиардов долларов и атомные подводные лодки для борьбы с «врагом», у которого нет флота. Мы делаем дорогостоящие самолеты, чтобы воевать с «врагом», у которого нет авиации. Абсурд! И все большее количество американцев признает абсурдность такой ситуации. Но тут очень кстати появляется Владимир Путин и русские.
Невозможно переоценить тот институциональный и экономический импульс силы, который стоит за стремлением возобновить холодную войну. В каждом избирательном округе США специально существуют военные подрядчики. Огромные состояния и миллионы рабочих мест для американцев просто требуют поддержания национальной обороны на обычном для нее высоком уровне. Поэтому конгресс выделяет средства на создание систем вооружений, которые, по заявлениям военных, им не нужны. Сокращение вооружений просто не стоит в повестке конгресса.
Каковы последствия? «Мы не можем допустить, чтобы был мир, это разрушит экономику». В это верят многие политики, экономисты и средства массовой информации. Но это ложное убеждение. Когда после Второй мировой войны в Америке прошла всеобщая демобилизация, и миллионы солдат и матросов вернулись к мирной жизни, наступил период беспрецедентного процветания.
Более того, существует настоятельная потребность в использовании военных технологий в мирных целях, для действий в чрезвычайных ситуациях в любой точке мира. Прежде всего, речь идет о потребности в возобновляемых источниках энергии и о предотвращении климатических изменений. Это тот кризис, который требует взаимодействия и сотрудничества американцев, русских и промышленно развитых стран во всем мире.
Если американской экономике нужен «враг», то на эту роль вполне подойдут энергетические и климатические кризисы. Понимая это, мы можем совместно «перековать мечи на орала».
5. Соединенные Штаты Америки это «исключительная» и «незаменимая» страна. Каждый американский президент, включая нынешнего, провозглашает, что Соединенные Штаты это «исключительная» нация. Мы повсюду слышим: «Американцы это величайшая нация на нашей планете» и даже «величайшая нация в истории». Тот, кто не делает таких заявлений, просто считается недостойным государственной должности.
Я к таким американцам не отношусь, хотя и считаю себя патриотом. Наверное, Соединенные Штаты какое-то время были «величайшей нацией». Возможно, это было в то десятилетие, которое наступило после Первой мировой войны. Но сейчас все уже не так. Будучи патриотом, поддерживающим и прославляющим непреходящие нравственные и политические идеалы учредительных документов нашей республики, я считаю, что мой долг как гражданина состоит в защите и в возрождении этих идеалов. В последние годы они подвергаются серьезным нарушениям со стороны нашего государства, не вызывая при этом серьезных протестов со стороны моих сограждан.
Но «величайшая нация»? Почти по всем объективным показателям национальных преимуществ — здравоохранение, детская смертность, продолжительность жизни, преступность, неравенство доходов, образование, даже личные и гражданские свободы — Соединенные Штаты отнюдь не в лидерах, и в последние годы ситуация там все больше ухудшается.
Мы не должны удивляться тому, что очень мало кто за пределами США считает Америку «величайшей нацией на земле».
Тем не менее, сегодня американские политики, дипломаты, журналисты и руководители корпоративных «мозговых трестов» колесят по миру и проповедуют «американский образ жизни». Это догма о нерегулируемых «свободных» рынках и об ограничении полномочий государства. Осмелюсь сказать, что за годы после распада Советского Союза вы в избытке насмотрелись такого рода деятельности в России.
Эти неофициальные эмиссары убеждены, что «американский образ жизни» оптимально подходит любой развитой или развивающейся стране в мире — и неважно, что народам этих стран так не кажется. В конце концов, заявляют эти проповедники, «мы представляем величайшую нацию на земле. И мы будем делиться своей мудростью и своим образом жизни, даже если делать это нам придется силой оружия».
Не кажется ли вам это нестерпимым высокомерием? Мне кажется, как и многим моим соотечественникам.
Это высокомерие было наглядно продемонстрировано в программном заявлении американского Министерства обороны, проект которого был составлен в марте 1992 года — последнего года администрации Джорджа Буша (старшего). В этом документе мы находим следующее утверждение:
Соединенные Штаты должны демонстрировать свое лидерство, необходимое для установления и защиты нового порядка, который обещает убедить потенциальных соперников, что им не нужно претендовать на более значимую роль или проводить более агрессивный курс в целях защиты своих законных интересов. В невоенных областях мы должны в достаточной мере учитывать интересы промышленно развитых передовых государств, чтобы отбить у них охоту оспаривать наше лидерство или стремиться к свержению установленного политического и экономического порядка. Мы должны поддерживать механизмы удержания потенциальных соперников от стремления играть более важную региональную или глобальную роль.
Этот документ, одним из соавторов которого была заместитель министра обороны Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz), подвергся серьезной критике, и поэтому был переписан с включением в него более сдержанных формулировок. Тем не менее, первоначальное заявление отражало взгляды «неоконсерваторов» — группы политических аналитиков, которые во второй администрации Буша обрели большое влияние.
Одним из самых заметных критиков первоначального варианта документа был ныне покойный сенатор Эдвард Кеннеди (Edward Kennedy), назвавший его «призывом к американскому империализму в 21-м веке, который не может и не должна признавать ни одна нация».
Именно! Поэтому мне хочется спросить сторонников такой политики: «Как бы правительство Соединенных Штатов и средства массовой информации отреагировали на заявление такого рода, если бы его выпустило российское Министерство иностранных дел?» Если бы такое заявление Кремля было воспринято всерьез, его было бы достаточно, чтобы начать новую холодную войну. Однако те представители американского правительства и средств массовой информации, которые предложили и отстаивали эту доктрину однополярного «нового американского века», похоже, исходили из того, что Россия, Китай, страны Азиатско-Тихоокеанского региона и Евросоюза безропотно подчинятся этому «миру по-американски».
Таково оно — опасное высокомерие, возникающее из самонадеянной уверенности в национальной «исключительности».
Я считаю, что президент Путин выразил обеспокоенность руководителей стран всего мира, когда написал в своем письме в New York Times:
Считаю очень опасным закладывать в головы людей идею об их исключительности, чем бы это ни мотивировалось. Есть государства большие и малые, богатые и бедные, с давними демократическими традициями и которые только ищут свой путь к демократии. И они проводят, конечно, разную политику. Мы разные, но когда мы просим Господа благословить нас, мы не должны забывать, что Бог создал нас равными.
Я резко критикую американскую позицию и политику в отношении России. Но прошу понять, что эта позиция и политика формируется «на самом верху» — ведущими средствами массовой информации, политиками и корпоративными «мозговыми трестами». Если многие простые американцы соглашаются со своими заблуждающимися «лидерами», то лишь потому, что на общество активно воздействует пропаганда истэблишмента. И тем не менее, американский народ снова и снова демонстрирует фундаментальный здравый смысл. Как иронично заметил Уинстон Черчилль, «на американцев всегда можно рассчитывать, что они поступят правильно — после того, как попробуют все остальное».
Поэтому холодные и сведущие головы с обеих сторон несут ответственность за то, чтобы доводить факты до американского народа. И наконец, мы переходим к некоторым предложениям.
IV
Что делать?
1. Американский народ должен сказать корпоративным СМИ: исправьтесь или умрите! Американский народ вряд ли потребует перемен в воинственной политике своего правительства в отношении России, пока его оболванивают пропагандой медиа-корпорации.
К счастью, появляются обнадеживающие признаки того, что чары официальной пропаганды ослабевают. Корпоративные СМИ не выживут без аудитории, а эта аудитория уходит из новостных СМИ. Многие американцы в полной мере осознают, что им лгали, убеждая в необходимости войны в Ираке, ставшей катастрофой. Сегодня тех самых людей, которые втянули нас в эту войну, подвергают презрению, причем даже в корпоративных СМИ. Теперь становится предельно ясно, что американское общество просто не допустит новой иракской войны.
К сожалению, не совсем ясно, будет ли это общество противостоять возобновлению холодной войны. Но иракский пример указывает на то, что такое сопротивление возможно. Однако для начала несколько важных фактов об истории России, о ее законных национальных интересах и о политических реалиях, которые нужно, в конце концов, представить американскому народу.
Новейшая российская история дает нам наглядный пример того, что сегодня нужно сделать в Соединенных Штатах. Когда русский народ понял, наконец, что советские средства массовой информации лгут ему, он обратился к запретным источникам — к радиопередачам из-за рубежа, к иностранным публикациям, к самиздату. Когда советский режим утратил народное доверие, его судьба была предрешена.
Если американские корпоративные СМИ хотят выжить, им необходимо отказаться от пропаганды и вернуться к ответственной, поддающейся проверке журналистике, которая когда-то вызывала зависть у всего мира. Чтобы такое случилось, этого должны потребовать люди.
2. Граждане обеих стран должны предпринять инициативные шаги по примирению. Не надо ждать, пока их власти начнут поступать ответственно.
Драматичный и успешный пример такой инициативы ученых из двух стран имел место примерно 30 лет назад. Благодаря этой инициативе американское правительство удалось заставить дать согласие на обоюдное прекращение испытаний ядерного оружия. Я не участвовал в этой инициативе, однако лично знаком с некоторыми людьми, которые были к ней причастны.
В середине 80-х администрация Рейгана была решительно настроена на продолжение ядерных испытаний, несмотря на то, что советское правительство при Михаиле Горбачеве добровольно отказалось от них. Главным доводом в американской политике было утверждение о том, что исполнение соглашения о запрете испытаний невозможно проверить.
Сейсмологи обеих стран прекрасно понимали, что это официальное утверждение насквозь лживо. Поэтому ряд американских ученых предложили установить сейсмические датчики возле советского полигона у казахстанского Семипалатинска. К их изумлению, Горбачев на это с готовностью согласился. Вскоре после этого советские приборы слежения были установлены в Неваде. Перед лицом свершившегося факта сопротивление американских властей потерпело крах, после чего был введен неофициальный запрет на испытания.
3. Необходимо наладить экономические связи между Россией и США, и таким образом, создать взаимозависимость. Как отмечалось выше, мощные экономические стимулы тянут нас в пропасть новой холодной войны. Поэтому надо создать противовес из компенсирующих экономических стимулов, чтобы они тянули нас в противоположном направлении — к мирным договоренностям и компромиссам. Здесь можно привести одну популярную американскую фразу: мы должны стремиться к успеху (экономическому), творя добро (нравственное).
Некоторые европейские страны возглавляют движение в этом направлении. Данные страны, и прежде всего Германия, зависят от поставок российских энергоресурсов. Эти же страны выступают против серьезных санкций в отношении России, которые предлагают «ястребы» из НАТО и Вашингтона. Имея значительные инвестиции и серьезный рыночный потенциал в России, американские корпорации и инвесторы наверняка серьезно задумались бы, стоит ли выступать за возобновление холодной войны.
4. Американцы и русские должны научиться воспринимать друг друга и относиться друг к другу как к людям, а не как к абстракции. Целиться в личного друга гораздо труднее, чем в непонятного чужака. Пропагандисты войны прекрасно это понимают, и для них в связи с этим важной задачей становится «обезличивание противника».
Подобно Дэвиду Юму, многие нравственные философы (к ним я причисляю себя) называют умение поставить себя на место другого и сопереживание основой нравственности. Этот фундаментальный принцип важен для всех великих мировых религий. А умение поставить себя на место другого предполагает способность воспринимать остальных как подобных себе людей, у которых есть надежды и страхи, есть семьи, которые они любят, есть работа, которой они преданы, и есть нравственные идеалы, которые направляют их по жизни.
Сопереживание это человеческая черта, которая чаще всего проявляется через личные знакомства с людьми. Следовательно, если между США и Россией возможно мирное сосуществование и совместное процветание, необходимо всячески содействовать проведению студенческих встреч и обменов, дискуссий между коллегами по профессии и деловыми партнерами из наших стран. Следует возобновить трансконтинентальные дискуссии типа популярных телемостов Донахью/Познера середины восьмидесятых. Вместо комментариев американцев о русских нашим СМИ следует показывать выступления самих россиян, таких как Владимир Познер и посол Виталий Чуркин, которые прекрасно смотрятся в кадре и могут напрямую обращаться к нам на своем безукоризненном английском.
Появляются ли на российском телевидении американские дипломаты, ученые и журналисты, публикуются ли они в печатных российских СМИ? Я встречал таких людей во время своих поездок в Россию: они есть, но их недостаточно. Многие из этих американцев могут говорить с россиянами на их родном языке, и я уверен, что это произведет впечатление и удивит российскую аудиторию.
В период нарастания напряженности между нашими странами проводить личные обмены и беседы становится трудно. Но именно по этой причине они срочно необходимы. Как бы новые воины холодной войны ни стремились пресекать такие обмены, они не добьются успеха, если люди доброй воли с обеих сторон будут настаивать на проведении уважительного диалога.
5. Реформировать НАТО, а затем предложить России вступить в нее. Цель НАТО была четко обозначена в ее уставе от 1949 года: сдерживать Советский Союз угрозой применения военной силы и препятствовать распространению коммунизма.
Советского Союза больше нет, и что осталось от первоначальной цели? Если ничего, откуда такая живучесть и настойчивость НАТО?
Наверное, причина не в неугасимой враждебности Запада к России, а скорее в «изначальной инертности». Это знакомая из истории способность авторитетных и признанных институтов оставаться на плаву еще долгое время после того, как их задачи и цели стали неактуальны. Основной пример тому монархии в странах Западной Европы — политически инертные и чисто «церемониальные».
То же самое и с НАТО. В Североатлантический альянс и в американский военно-промышленный комплекс сегодня вложено столько личных состояний и корпоративных интересов, им посвящено так много военных карьер, что нереально предполагать, будто НАТО просто ослабнет и исчезнет. Нереально также думать о том, что альянс скоро откажется от своего продвижения на восток. К сожалению, эти пельмени разлепить невозможно.
И тем не менее, НАТО, вышедшая сегодня к западным границам России, является серьезной помехой для российско-американской разрядки. Что же в таком случае делать?
Я полагаю, что решение проблемы не в незамедлительном роспуске НАТО (это невозможно), а в ее преобразовании в международный альянс, который уже не будет угрожать России. Начать следует с демонтажа передовых ракетных установок и с сокращения количества военных объектов. Затем НАТО следует сосредоточить свое внимание на исследовательской деятельности в области экономики, культуры и науки. Со временем в результате «расширения» НАТО в ее состав войдет Россия. А поскольку враждебное отношение к стране-члену это безусловная нелепость, первоначальная цель «сдерживания» России станет уделом истории.
Чем же в таком случае демилитаризованная НАТО будет отличаться от Организации Объединенных Наций? Может, Североатлантический альянс просто войдет в состав ООН?
Я не против такого исхода, как и (я в этом уверен) любое будущее российское правительство. Ведь в этом случае будет наконец исправлена такая глупость как расширение НАТО в 1990-е годы.
6. Россия и США должны объединиться перед лицом общих угроз.
Этот факт так же стар, как документированная история, и нет сомнений, что это началось еще в доисторическую эпоху: заклятые враги и соперники объединяются перед лицом общей угрозы. Так, афиняне и спартанцы объединяли свои силы на борьбу с вторжением персов. А капиталистические Соединенные Штаты объединились с коммунистическим Советским Союзом, чтобы разгромить нацистскую Германию.
Сегодня нашему общему дому Земле угрожает гораздо более серьезная опасность, чем вторжение армий Ксеркса или Адольфа Гитлера. Из-за своих технологических умений мы внесли такие изменения в земной климат, что если ничего не предпринимать, нам придется оставить все наши прибрежные города, а климатические условия на большей части земной поверхности будут неподходящими для жизни человека и для производства продовольствия.
К сожалению, некоторые нарушения земного климата уже невозможно остановить. Но даже в этих условиях можно существенно ослабить грядущие изменения и приспособиться к чрезвычайным обстоятельствам, координируя усилия людей в общемировом масштабе. И чем скорее это будет сделано, тем лучше.
Эти усилия должны возглавить самые передовые в техническом и научном отношении страны — Россия, Соединенные Штаты, Европа и государства АТР. И это должны быть совместные и хорошо скоординированные усилия.
Кроме того, участвующим в этой работе ученым и инженерам не нужно ждать соответствующих руководящих указаний от своих государств. В США из-за оппозиции отраслей, добывающих и потребляющих органическое топливо, были заблокированы важные законы и акты исполнительной власти. Наверное, подобно тем сейсмологам, что тридцать лет назад проложили путь к запрету ядерных испытаний, частные и неправительственные инновационные организации должны создавать и применять новые технологии, которые влиятельные коммерческие и деловые круги, а также находящиеся у них в рабстве правительства называют «невозможными». Примеров тому множество. Это источники возобновляемой энергии, такие как ветер и Солнце, транспорт на батареях и биотопливе и так далее. Наверное, всего этого сегодня не существовало бы, если бы разработчики в своих исследованиях и проектах всецело полагались и рассчитывали на государственное финансирование.
В непродолжительный исторический момент с середины 80-х до середины 90-х годов большинство американцев относились к российской истории, к культуре и к народу с уважением, восхищением и даже с любовью. Несомненно, этот момент возник в основном благодаря горбачевской политике гласности и перестройки, воссоединению Германии, успешному сопротивлению советского народа коммунистической контрреволюции в 1991 году и взаимному сокращению ядерного оружия. То была эпоха телемостов Донахью и Познера, время многочисленных программ, которые правильно и точно представляли культуру и историю России поразительно несведущей американской аудитории. Конечно, подавляющему большинству американцев надоела бесконечная холодная война, и они были готовы вступить в новую эру мира и дружбы с народом России. Я надеюсь, что то же самое можно сказать об отношении русских к американцам.
А затем все это очень быстро закончилось. После распада Советского Союза американское и натовское руководство стало относиться к России не как к партнеру, а как к побежденному врагу. С огромным высокомерием, о котором я говорил выше, НАТО начала продвигаться на восток. Плохо информированные и самозваные «советники» наводнили Россию со своими широко открытыми ртами и закрытым разумом, а американские корпоративные СМИ запустили новую кампанию по демонизации России и ее руководителей.
Поэтому сегодня мы стоим перед выбором. Станут народы России и Америки врагами, или они будут партнерами? Влиятельные люди в обеих странах (в США стопроцентно) делают ставку на возобновление холодной войны, надеясь построить на этом свою карьеру, обрести престиж и состояние. Однако люди в обеих странах в подавляющем большинстве требуют мира и дружбы между нашими народами — или наверняка потребовали бы, знай они простые и подлинные факты. Все более мрачный ход событий говорит о том, что руководители, по крайней мере, в моей стране, уже начали свою холодную войну. Но успех им заранее не гарантирован. Их мало, а тех, кто не желает участвовать в новой холодной войне, много. Мы можем добиться мира, но лишь в том случае, если будем этого требовать.
Я со своей стороны моих друзей не оставлю. И никакие призывы к «патриотизму» не заставят меня ненавидеть Россию и россиян.
Ваш стойкий друг,
Эрнест Партридж
Доктор Эрнест Партридж — консультант, писатель и лектор по вопросам природоохранной этики и государственной политики. Он преподавал философию в университетах Колорадо, Юты и Висконсина. Партридж ведет вебсайты The Online Gadfly и The Crisis Papers. Сейчас он работает над книгой «Совесть прогрессивиста» (Conscience of a Progressive).
Изложенные в статье взгляды принадлежат исключительно автору и могут не отражать точку зрения этого вебсайта и его редакторов.
