Недостаток уверенности, национализм, социальные трагедии: в свет вышла новая книга, пересматривающая сценарий Великой войны сквозь призму настоящего.
Хоть и довольно хаотично, мы все же попытаемся привести в систему некоторые события, произошедшие по всему миру в течение последних нескольких недель. В Ираке был провозглашен новый халифат, целью которого стало объединение под одной властью всей мусульманской «уммы» (общины). На Священной земле каждый день с поразительной жестокостью убивают палестинских подростков и евреев. В России уверены в том, что от агрессии западных государств не спастись никому. В Сицилийском проливе 45 беженцев погибли, задохнувшись в трюме корабля. Одно из националистических течений Франции, стремящееся положить конец процессу унификации Европы, с каждым днем становится все более популярным. В Страсбурге итальянские депутаты, которым отдали свои голоса многие левые избиратели, вынуждены сидеть за одним столом со своими британскими коллегами-представителями правого сектора. Один немецкий депутат заявил о том, что Берлину — и только Берлину! — должно принадлежать исключительное право принимать важнейшие решения в судьбе европейских стран ради всеобщего блага.
Сто лет спустя после начала Первой мировой войны — катастрофы, положившей конец старому укладу мира (крепость империй, вера в научный прогресс…) — мы, кажется, снова оказались в самом центре водоворота событий, которыми не в силах управлять. У нас все чаще складывается впечатление, что нас лишили целого ряда ориентиров.
Именно теме параллелей, которые можно провести между событиями 1914 и 2014 годов, посвящена новая книга «Великая война. Пересмотреть, чтобы понять современную Европу».
Вот, что пишет итальянский журналист Гад Лернер (Gad Lerner) в главе, повествующей о событиях на Ближнем Востоке: «Если бы правительства Лондона и Парижа могли вернуться в 1914 год, вполне вероятно, что они больше не позволили бы русскому царю ослепить себя и, следовательно, не объявили войну Османской империи. Кроме того, они, наоборот, сделали бы все необходимое для того, чтобы поддержать шаткий помост Порты и ее султана». Книга пытается продемонстрировать нам тот факт, что история далеко не всегда права и бывали случаи, когда правда оказывалась на стороне проигравших, а не победителей. Именно поэтому стоит, как следует, проанализировать причины того, что некогда уже случалось, чтобы понять, почему сегодня с нами происходит то, что происходит.
Считается, что национализм и популизм появились именно после распада империй. Ключевой фигурой национализма 100 лет назад был Гаврило Принцип (Gavrilo Princip), человек, который убил наследника австрийского престола Франца Фердинанда и тем самым ознаменовал конец целостной Европы.
Несмотря на все надлежащие различия между двумя персонажами, современный мир смог бы противопоставить Принципу главного представителя европейской ксенофобии сегодняшних дней Марин Ле Пен (Marine Le Pen). Однако дело не ограничивается политическими играми: популизм черпает свои силы из культурного и языкового кризиса, ставших популярными иррациональных речей, теорий заговора, которые, в свою очередь, обусловлены практическим отсутствием гласности в политике современных правительств.
Об этом пишет итальянский философ Массимо Каччари (Massimo Cacciari), согласно которому, век назад жизнеспособность этих феноменов и их разрушительная способность опирались на совокупность прочных ценностей и всеобъемлющих мифов. Сегодня, напротив, мы вынуждены сталкиваться с великим множеством разрозненных речей и «убогими» мифами. Упадок Европы похож на меланхоличный закат. А трагедия, произошедшая в Сицилийском проливе, — не на заранее спланированное и организованное преступление, а на феномен, с которым люди не готовы столкнуться, поэтому предпочитают «отвлечься», не думать об этом.
Сто лет назад Германия Кайзера наводила ужас на всех. Сегодня Ангелу Меркель обвиняют в гегемонистских замыслах. Один из политиков партии канцлера Манфред Вебер (Manfred Weber) предупредил всех: правила Европе диктует Германия, страна бережливых людей, почти фарсовая версия идеи Макса Вебера, для которого империя Вильгельма была воплощением буржуазных добродетелей.
В этом же ключе в четверг, 3 июля, высказались президент Немецкого федерального банка Йенс Вайдман (Jens Weidmann) и министр финансов Германии Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble). Французский политолог Марк Лазар (Marc Lazar) и немецкий историк Михаэль Штюрмер (Michael Stürmer) объясняют, что отношения между Берлином и Парижем оказывают огромное влияние на Евросоюз в целом.
Одна из глав книги посвящена Италии и в особенности ее внешней политике, похожей на бег с препятствиями (как в случае борьбы между интервенционистами и сторонниками невмешательства). В одном из своих интервью Эмануэле Макалузо (Emanuele Macaluso) замечает, что значение Италии на международной арене постепенно уменьшается. Историк-экономист Джузеппе Берта (Giuseppe Berta) рассуждает о креативной экономике, способной порождать крупные корпорации (Fiat, Ansaldo, Edison, Olivetti).
Со времен Великой войны женщины начали принимать активное участие в сфере общественного руководства, работать во властных структурах, что стало возможным и даже необходимым в связи с тем, что мужчины долго отсутствовали, поскольку отправлялись на фронт. Женская эмансипация, впоследствии превратившаяся в либеральное движение, скорее всего, была главной революцией прошлого столетия.
Но кто правит миром? Версальский договор ознаменовал резкий подъем Американской империи и ослабление Великобритании. Теперь же мы являемся свидетелями того, как Соединенные Штаты постепенно теряют свой статус хозяина планеты. Возникают новые гиганты, например, Китай; а в России, как рассказывает Адам Михник (Adam Michnik), имеется поражающая воображение преемственность между царем Николаем II и Владимиром Путиным. Учитывая современное положение вещей, кажется, что он балансирует на самом краю пропасти.
В нашей жизни намного больше неопределенности, чем уверенности в чем-либо. Формула, согласно которой дети живут лучше, чем их родители, больше не соответствует действительности. Такие ценности, как демократия, социальная справедливость, права человека, обсуждаются сызнова. Авторы книги историк Кристофер Кларк (Christopher Clark) и романист Пьер Леметр (Pierre Lemaitre) рассуждают на эти и другие темы.
Завершающая часть книги посвящена письмам итальянских солдат с фронта, в которых описаны многочисленные ужасы окопной войны. Историк Джованни Де Луна (Giovanni De Luna) объясняет, что эта самая окопная война вынуждает людей доходить до животного состояния, как это случается с теми, кто сражается в локальных войнах, и с тем огромным количеством беженцев, которые пытаются любой ценой вырваться из чудовищных условий.
