Гуляя по Вястерлонггатан (на эстонском это было бы Läänepikktänav, или Западная длинная), одной из пешеходных улиц Старого Стокгольма, мы, как и положено туристам, проголодались и забрели в первый попавшийся ресторанчик, которых здесь пруд пруди. И сразу же взгляд зацепился при входе за броскую надпись по-русски ”Добро пожаловать!”, а уж после нее — то же самое на английском, итальянском, финском и других языках.
Этот эпизод невольно вспомнился, когда я читал на Delfi статью ”Русский земский совет призвал русских бойкотировать магазины, где не обслуживают на русском языке”. Вот уж поистине, что называется, сняли с языка — меня давно уже тянуло выступить с таким предложением, да только никак руки не доходили. А сейчас я, едва ли не впервые за всю свою сознательную жизнь, готов признать, что общественные организации тоже могут быть иногда полезными, хотя бы в силу того, что они представляют мнение некой группы, а не только чье-то личное.
Еще там, на Западной длинной, мне пришло на ум и сравнение с относительно недавним легоньким скандальчиком, поводом к которому послужила надпись в баре расположенного на Нарвском шоссе в Таллинне ресторана Lost Continent: ”У нас на русском языке не обслуживают”. То есть — почувствуйте разницу! Эти беспринципные шведы, готовые ради наживы прогибаться перед кем угодно, и гордые суровые эстонские парни, которые не склоняют головы перед оккупантами (чей язык даже глава государства отказывается учить).
Учить какой-то язык или не учить — личное дело каждого, если речь не идет о государственном языке, да и то в сферах, где его знание и употребление строго обязательны. Но область обслуживания просто не может не приспосабливаться к объективным условиям среды, в которой она существует. Потому, что она должна обслуживать.
А среда в Таллинне и вообще в Эстонии такова, что здесь почти для трети населения русский язык является родным, плюс ежегодно несколько десятков, а то и сотен тысяч русскоязычных туристов, приезжающих сюда не в последнюю очередь именно из-за отсутствия непреодолимого языкового барьера в сфере обслуживания. Кстати, совсем не исключено, что прослеживающееся в последние месяцы ощутимое сокращение числа туристов из России продиктовано не только такими экономическими причинами, как падение покупательской способности россиян, но и участившимися случаями отказа здешнего сервиса обслуживать клиентов на русском языке. О чем в соцсетях немедленно появляются эмоциональные ”письма трудящихся” с многочисленными страстными комментариями.
Да, государственный язык в Эстонии — эстонский. А в Швеции — шведский. А в Турции — турецкий. И так далее. Да, в Евросоюзе явочным порядком принят как язык международного общения — английский. Но при этом в той же Турции вас обслужат по-русски в самой захудалой лавчонке самого всеми богами забытого поселка. В Греции, может, русский распространился не так широко, но и там в более-менее крупных магазинах городов туристического значения вы сможете получить хороший сервис на языке Пушкина и Достоевского, хотя и необязательно в классической стилистике. То же самое — в Лондоне, Париже, Барселоне, не говоря уже о Хельсинки, Праге и Карловых Варах, где рекламу о продаже или аренде недвижимости, выполненную аршинными буквами кириллицы, можно встретить на самых видных местах практически в каждом квартале города; в магазинах же и вовсе русская речь по обе стороны прилавка — обычное дело.
Вот только не надо мне рассказывать про мрачный опыт многолетней оккупации. У каждого народа — свой счет к ближним и дальним соседям. В Королевском музее Стокгольма можно любоваться гигантским полотном, запечатлевшим битву войск Петра I и Карла XII под Нарвой, где победу одержали шведы, но вы нигде в публичных заведениях Швеции не найдете картину битвы под Полтавой, где русские взяли мощный реванш. Ну и что?!
Или вот не нравится парижанам, что их любимого Наполеона уконтрапупили русские казаки. Но это же не повод высокомерно брюзжать: ”По-русски не обслуживаем”. А у финнов и немцев и вовсе должна быть идиосинкразия на все русское — так ведь нет же! Потому, что нет комплекса неполноценности, тщательно лелеемого на всех уровнях — от детского сада до парламента страны.
Наверно, трудно владельцам торговой сети набрать персонал сплошь из полиглотов. И, к примеру, в таллиннском Kaubamaja тоже не все продавцы говорят по-русски, особенно совсем молодые. Но они всегда пригласят коллегу, который знает этот язык, и покупатель не уйдет без интересующего его товара или, как минимум, без информации об этом товаре. А ведь H&M — совсем не из дешевых магазинов. И там тем более должны быть заинтересованы в привлечении покупателей всеми доступными средствами, такое средство, как владение языком, на котором говорит многочисленная группа потребителей, — не самое затратное. Честное слово: теперь я и сам в H&M не пойду, и всем знакомым всячески отсоветую.
…И опять, пренебрегая мозолями на языке, хочется повторить в тысячный, в стотысячный раз: вопросы, связанные с языком, с национальностью, относятся к разряду самых болезненных как на личном, так и на социальном уровне. Один из наиболее трагических примеров, к чему может привести неуважительное отношение к теме, в последнее время являет нам Украина. И с этой точки зрения очень не хочется, чтобы пословица ”язык до Киева доведет” реализовалась.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Учить какой-то язык или не учить — личное дело каждого, если речь не идет о государственном языке, да и то в сферах, где его знание и употребление строго обязательны. Но область обслуживания просто не может не приспосабливаться к объективным условиям среды, в которой она существует. Потому что она должна обслуживать.
