Социолог Ольга Бронникова: «Диаспора» является сегодня политическим термином

Тема этого выпуска программы «Новые французы» — не рассказ об отдельном человеке, а о целой диаспоре. В гостях у RFI — ученый Ольга Бронникова, которая недавно защитила диссертацию на тему «Возрождение политической активности российских эмигрантов во Франции».

RFI: Какую группу русских или русскоговорящих эмигрантов вы изучали, и можно ли их назвать эмигрантами? Или же это люди, которые имеют российское гражданство? Или французское гражданство? Как они, прежде всего, сами себя определяют?

Ольга Бронникова: Более точно название моей диссертации я бы перевела это следующим образом: «Соотечественники и экспатрианты. Возрождение политической активности в русскоязычном сообществе во Франции и Великобритании». А по поводу того, кого я изучала именно — это люди, которые проживают во Франции, либо русского происхождения — выходцы из предыдущих волн эмиграции, либо же это россияне, которые приехали в период 90-х — 2000-х годов, чтобы учиться, работать, просить убежища во Франции.

— В начале вашей диссертации вы цитируете Довлатова и говорите, что для граждан, уехавших из нашей страны, их прошлое, их видение родины до конца остается определяющим. Но само понятие родины одновременно настолько разное у всех нас, что трудно собрать всех в одну категорию под названием «русская община». Можно ли говорить о существовании русской диаспоры во Франции или, скорее, о нескольких диаспорах, кругов интереса в зависимости от периода эмиграции? Белые эмигранты, потом советские диссиденты, потом трудовые мигранты, ученые, студенты и т. д.

— Думаю, что действительно, нужно обсудить, что такое русская диаспора. В первую очередь, наверное, нужно выбрать правильное прилагательное — русская, русскоязычная, российская. Потому что многие не согласятся с таким определением. А второй момент — нужно понять, существует ли вообще диаспора. Можно ли этих выходцев из постсоветского пространства называть диаспорой?

Я считаю, как и многие другие люди, которые работают на эту тему, что диаспорой эти общины или сообщества назвать нельзя. Это, скорее, сообщества по интересам. Люди объединяются либо по политическим мотивам, как это произошло в период мобилизации в России 2011-2012 года после выборов, которые считались фальсифицированными в России.

Вторая составляющая — это все, что касается Совета соотечественников. Тут мы возвращаемся, опять-таки, к российскому государству и к политике российского государства создать как раз эту диаспору. Диаспора является сегодня, по сути, довольно политическим термином, потому что идея, которая родилась в 90-е годы в России и особенно набрала силу в середине 2000-х годов, — это создать сильную объединенную диаспору за рубежом, объединить ее вокруг культурной русской идеи — культуры, языка и т. д., чтобы, в свою очередь, диаспора поддерживала Россию.

Тут, я думаю, нужно начать с 90-х годов, когда эта политика только начала появляться в России. В первую очередь, речь шла, конечно, о соотечественниках постсоветского пространства. Эти 25 миллионов человек, которые остались после распада СССР в странах за пределами Российской Федерации. В первую очередь, нужно было решать вопрос, что делать с этими людьми. Речь шла о русском языке, потому что русский язык терял свой статус межнационального языка, как это было в СССР.

А начиная с 2000-х годов, эта политика соотечественников начинает распространяться за пределы постсоветского пространства. Создаются так называемые «Советы соотечественников». Такой совет был создан, в том числе, и во Франции в 2011 году. Его возглавил Димитрий де Кошко — француз русского происхождения. Франция с этой точки зрения — довольно специфическая страна, потому что здесь очень длительная история русской эмиграции. И, конечно, не включить в Совет соотечественников эту составляющую белой эмиграции было практически невозможно. В каждой стране этот Совет соотечественников и политика соотечественников принимала свои определенные формы.

— Какова цель этой организации?

— Советы соотечественников, в первую очередь, преследуют цель поддержания русской культуры, языка за рубежом. Но одновременно все больше и больше набирает силу следующая задача — это улучшать имидж Российской Федерации, в первую очередь, в странах Запада, как это называется на политическом языке Российской Федерации. Улучшать имидж России в связи с некоторыми геополитическими и политическими проблемами. Считается, что западные масс-медиа представляют Россию всегда в невыгодном свете.

— Так считается в России?

— Так считают они, то, о чем говорят представители российских властей, которые приезжают на каждый русский форум во Францию. И, соответственно, задача соотечественников — участвовать в политических дебатах, приходить и представлять альтернативную точку зрения со стороны России.

— Тогда появляется некая альтернатива в лице других объединений, которые тоже преследуют какие-то политические цели. Что за группы начинают создаваться?

— Все, что существовало до 2011 года во Франции, это были, в основном, культурные ассоциации и школы. Русские школы, которые работают по выходным. А в 2011 году после парламентских выборов появляются ассоциации и незарегистрированные группы, которые ставят перед собой, в первую очередь, политические цели — поддержка демократического движения в России, широкое освещение политических проблем в России и во Франции. То же самое происходило в Великобритании и в других странах Европейского Союза. И объединение людей, которые, чаще всего, приехали не так давно из Российской Федерации, в основном, молодежь. Объединить этих людей вокруг этих политических лозунгов.

— С чем бы вы связали такое стремление объединиться в какие-то группы? Раньше также было много эмигрантов из России — в любые годы, в любых поколениях. Они тоже могли свои политические взгляды открыто высказывать, но они это делали в частной беседе, на кухне, в гостях, в ресторане, могли пойти в посольство проголосовать или не проголосовать за какую-то власть. Или могли пойти просто с пикетом к посольству. Но не было никогда такого желания объединиться в какое-то формальное политическое объединение.

— Что касается политических организаций, ассоциаций — я думаю, это связано, в первую очередь, с протестными движениями, которые начались в России после выборов, которые считались нечестными, выборов 2011 — 2012 года. Сначала парламентские, потом — президентские. Начали появляться довольно спонтанные митинги в самом начале, сразу же после 5-го числа уже был митинг перед посольством Российской Федерации. В основном, это были молодые люди, которые пришли выразить свою поддержку митингующим в России, в первую очередь в Москве.

Дальше каждая группа избрала свою какую-то стратегию — регистрировать себя или не регистрировать. Какие-то ассоциации, которые хотели действовать, в первую очередь, в медиа-пространстве, выбрали регистрацию для того, чтобы было легче общаться с представителями властей и с журналистами. Дальше были группы, которые решили продолжать действовать в полу-культурном, полу-политическом ключе. Часть людей из этих групп ушла позднее в сторону Совета соотечественников. Начали появляться другие организации, ассоциации, в том числе зарегистрированные, помощи беженцам.

— Прежде всего, это молодежь?

— Да. Ассоциации, которые можно назвать политическими или политически ориентированными, в основном, в этих организациях состоят люди от 20 до 40 лет.

— Это те, кто недавно приехал во Францию. А как это связано с теми, кто приехал во Францию в советское время или с потомками белых эмигрантов? Есть ли какая-то связь между этими волнами эмиграции?

— Связь была, особенно в самом начале, когда некоторые организации, ассоциации белой эмиграции поддержали и с логистической точки зрения — предоставили, например, свои помещения для того, чтобы там организовывать круглые столы или какие-то концерты в помощь политзаключенным в России, например. Они поддержали с такой точки зрения это движение. Это были люди, которые тоже приходили на митинги, организованные этими ассоциациями, как, например, Russie Libertés. Это люди, которые подписывали петиции, которые были написаны более политическими организациями.

— То есть у людей, которые давно уехали из России, тем не менее, у них возникает желание что-то сделать для России сегодня? Эмиграция, которая живет во Франции, являются они французскими гражданами или нет, для них, прежде всего, желание объединиться — не для того, чтобы почувствовать себя, как дома, здесь во Франции, а для того, чтобы изменить что-то там?

— Что их объединяет? Их объединяет как раз то, что можно было бы назвать ощущением, что ты принадлежишь эмоционально стране, из которой ты сам приехал — давно или недавно. Или же стране, в которой родились твои родители. Но дальше — как изменить, и что будет объединять, все будет зависеть как раз от поколения эмиграции. И поиск объединяющего начала в эмиграции и является объединяющим началом.

— В последнее время наблюдается рост эмиграции из России. Даже по последним данным ООН и других международных организаций, именно российская эмиграция сейчас самая массовая в мире. С чем это связано, и какое влияние это имеет на эмиграцию, прежде всего, во Франции?

— Это вообще мой любимый вопрос. Дискурс про эмиграцию сегодня в России — это несколько преувеличенный момент. Потому что рост эмиграции идет, действительно, но за счет эмиграции, в первую очередь, скажем, среднего класса. Это люди, которые не эмигрируют, чаще всего, это люди, которые мигрируют. Они могут пожить какое-то время во Франции и вернуться обратно, если им предложат более интересную зарплату в России. Это люди, которые могут и остаться здесь, поехать жить после этого в США и т. д. То есть, эмиграция либо людей из среднего класса, либо людей высоко квалифицированных.

Россия, вообще, это очень интересный случай изучения миграционных процессов, потому что уровень жизни в России довольно низкий за пределами больших городов. В маленьких городах и деревнях уровень жизни довольно низкий. И все располагало бы к тому, чтобы люди начали массово эмигрировать за рубеж, как это обычно сейчас говорится в масс-медиа в России. Но этого не происходит. Чем объясняются эти моменты?

Была серия исследований, недавно проведенных социологами и географами на эту тему, и выяснилось, что, как и в период Российской империи, и в период СССР, люди мигрируют, в основном, внутри самой России. Разница с экономической и социальной точки зрения, настолько большая между большими городами и маленькими поселениями, и территория страны настолько большая, что это позволяет как-то уравновешивать проблему рабочих рук в некоторых регионах, где как раз идет экономический рост, и, наоборот, улучшение личного качества жизни.

— Это внутренняя миграция. Но существуют, тем не менее, цифры, которые растут из года в год, количества эмигрантов именно из России. Правда, при этом уточняется, что больше всего — это выходцы с Кавказа.

— Это экспертные оценки, потому что люди, которые приезжают из «горячих точек», с того же Кавказа, это, чаще всего, люди, которые приезжают нелегально. Это люди, которые приезжают без документов, которым довольно сложно приходится.

— Это другая категория, это, скорее, беженцы.

— Конечно, это беженцы.

— Говоря о среднем классе, можно ли сказать, что в России сейчас появилось такое поколение космополитов, которым удобно жить как в России, так и в Нью-Йорке, так и в Париже или еще где-то, и они могут циркулировать из одного города в другой? Является ли это признаком того, что Россия стала более западной страной?

— Довольно сложный вопрос. Я бы сказала, что существует два разных мнения на этот вопрос. В данный момент очень активно обсуждается на разных площадках, в России в том числе, в блогах, в газетных изданиях, которые в интернете доступны, как, например, газета.ру, где идет переписка между людьми, которые собираются уехать или, наоборот, собираются остаться. Переписка «почему я уезжаю из России» или «почему я остаюсь в России».

И ответы на эти вопросы диаметрально разные. Кто-то будет объяснять, что я уже пожил в США, мне там совершенно не нравится, я возвращаюсь обратно в Россию. А кто-то говорит, всё — настал некий предел, я больше не могу жить в этой стране, я уезжаю. Но и там, и там, что интересно, и те, и другие используют для объяснения своей позиции слово «патриот». Я патриот, поэтому я уезжаю. Или я патриот, поэтому я остаюсь.