Вспомним шок после терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Сейчас мы тоже столкнулись с терроризмом. Таким же безжалостным и жестоким, как тогда в Америке. Даже если окажется, что сепаратисты целились в транспортный Ан-26, но промахнулись. Хотя, если принять во внимание, что такого рода вооружения, как зенитный комплекс, обслуживали не любители, а высококлассные профессионалы, в такую ошибку поверить сложно. В рядах сепаратистов любители получают максимум «калашников». Всю более продвинутую технику, украденную у украинской армии и привезенную из России, обслуживают профессионалы: россияне или (реже) местные, обладающие военным опытом.
Пока неизвестно, из какого орудия стреляли в «Боинг». Но еще в конце июня сами сепаратисты и российские СМИ хвалились захватом в украинской военной части нескольких зенитных комплексов типа «Бук». И что? Последовала ли на это реакция авиакомпаний или руководства западных стран, которые не могли не осознавать риска и того факта, что над Донецком проходят важные воздушные коридоры, а радиус действия этих ракет достаточен для атаки на пассажирский самолет? Нет. Ноль реакции хотя бы отчасти напоминающей панику, какую вызывают в аэропортах мира все более абсурдные известия о возможности проведения теракта при помощи ноутбука или тюбика зубной пасты. А ведь на востоке Украины мы имеем дело с фанатиками, безжалостными наемниками и циничными агентами, которые ими управляют.
Появлявшиеся в восточных областях Украины танки, бронетранспортеры и тысячи профессиональных бандитов из России и с Кавказа не вызывали ужаса. Ну, дырявая граница, ну, слабое украинское государство. Нужно разговаривать с Россией, вести переговоры! Так выглядели европейские идеи относительно Украины. Можно сказать, никаких идей не было. Они звучали так, будто речь идет о конфликте где-нибудь на Шри-Ланке.
Но ракета, выпушенная в четверг вечером в «Боинг», всех разбудила. Мы почувствовали, что происходящее на Украине может коснуться каждого. Невинного американского бизнесмена, туриста, летящего к семье в Европу азиата. Каждого. И каждого европейского политика должен сейчас волновать вопрос, как закончить украинский конфликт. Как победить и выдавить с Украины террористов. Будем надеяться, что Киев в своей одинокой войне с терроризмом найдет столь же сильных союзников, каких обрел западный мир, сумев объединиться против террористической угрозы со стороны Аль-Каиды. Однако, на этот раз мы имеем дело с гораздо более опасным образованием, чем Аль-Каида. Ведь за ним стоит достаточно сильное, авторитарное и не считающееся с моральными ограничителями государство. Россия, которая в моральном и политическом плане отвечает за сегодняшнюю трагедию, уже начала свою игру.
Ближайшие дни покажут, позволим ли мы снова впутать себя в эту циничную игру Москвы, которая уже начала обвинять Киев в том, что тот сбил «Боинг». Позволим ли мы обмануть себя словам Путина, призывающего Петра Порошенко остановить антитеррористическую операцию и согласиться на международное посредничество или даже введение миротворческих сил. Разумеется, с участием России. Такой сценарий, реализованный в 90-е годы в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии, привел к фиксации положения сепаратистских республик, лояльных в отношении Москвы и опасных для своей прежней отчизны.
Нет сомнений, что Москва постарается использовать трагедию, хотя именно она несет за нее ответственность. И неважно, кто запустил ракету. Без вмешательства России, без инспирирования мятежа, без поставки техники и людей в Донбассе все закончилось бы не войной, а максимум уличными протестами. Мы не реагировали, когда российские агенты провоцировали такие демонстрации. Мы не проявили должной реакции, когда «демонстранты» выходили на улицы с оружием. Мы сохраняли спокойствие, когда несколько сотен вооруженных мужчин провозглашали свои гротескные республики. Не было никакой реакции, когда у них появились танки, когда они начали убивать украинских солдат, сбивать самолеты украинской армии. Отреагируем ли мы сейчас? Потому что если нет, то жертв будет больше. Техники, ракет и взрывчатых веществ в Донецке и Луганске еще много.