Владимир Путин любит использовать в своей политике покерные приемы. До настоящего времени он делал это вполне успешно. Свое правление он начал от жесткой расправы с непокорными олигархами, в первую очередь, с Михаилом Ходорковским. Хотя Путин нарушил фундаментальные принципы правового государства и рыночной экономики, искушение заключить выгодные контракты было столь велико, что западные концерны во главе с энергетическими гигантами из России не ушли.
Миф о супермене
В 2008 году Путин предположил, что Запад не отреагирует на оккупацию части территории Грузии. И он не ошибся: спустя всего несколько месяцев Барак Обама объявил «перезагрузку» в отношениях с Кремлем, а президент Франции Николя Саркози начал переговоры о поставке российскому флоту десантных кораблей типа «Мистраль».
В марте этого года та же тактика сработала с Крымом. Аннексия полуострова означала разрушение того уклада, который сложился в Европе после окончания холодной войны. Но несмотря на это Брюссель ответил косметическими, практически незаметными для Москвы санкциями. На Западе в очередной раз победил страх торговой войны с Россией, которая могла бы потопить европейские экономики, с трудом выходящие из периода рецессии. Чтобы преуспеть, каждому игроку в покер важно не только беспардонно двигаться вперед, но и разбираться в слабых сторонах соперника. А этого новой игре Путина недоставало.
Российский лидер не предвидел, что подавляющее большинство жителей юга и востока Украины останутся верным киевским властям. Он также недооценил возможность выступления на стороне демократического украинского руководства Запада и, в первую очередь, США. А также не принял во внимание, что поставки мятежникам новейших вооружений приведут в конце концов к трагедии – к катастрофе малайзийского самолета, что окончательно настроило западную общественность против Кремля.
Ответственность за кардинальные ошибки, скорее всего, несут не российская разведка и дипломатия. Эти службы испокон веков были одними из лучших в мире. Путин, скорее, пал жертвой созданной им самим авторитарной системы. Окруженный верными сторонниками (поскольку в Кремле могли остаться лишь таковые), он не услышал ни от кого из своих соратников предостережений о реальных настроениях как на Украине, так и на Западе. Российские СМИ, уже давно подчиняющиеся Кремлю, также не могли его от этого предостеречь.
Исправить эти ошибки Путину будет невероятно сложно. Он не может отказаться от поддержки сепаратистов, так как возвел всю политическую систему на образе сильного лидера. Если он пойдет сейчас на поводу у «фашистской киевской хунты», то миф о «супермене» с обнаженным торсом, который восстанавливает мощь России, рухнет.
Между тем, продолжение нынешней стратегии – это путь в никуда. Путин не сможет без прямой интервенции на Украине обеспечить победу российским мятежникам, которые в последние недели сдают очередные города: это был бы открытый вызов Западу, экономика и военный потенциал которого практически в 20 раз превосходят российские. Путин просто не может себе этого позволить.
Другая кремлевская концепция – превращение Донбасса в «тлеющий конфликт» по образцу Приднестровья или Нагорного Карабаха – также не приведет ни к чему хорошему. Каждый месяц боев лишь усиливает решимость украинцев. Кремль уже «вырастил» таким образом у себя под боком враждебный народ, и это, несомненно, самое большое поражение Путина с момента его прихода к власти 15 лет назад. Сейчас уже нет речи о том, чтобы Петр Порошенко вступил в переговоры о федерализации украинского государства, чего хочет Москва. И тем более он не согласится на вступление Украины в Евразийский таможенный союз и восстановление советской империи.
Судьба Януковича
В то же время каждая неделя боев в Донбассе усиливает мобилизацию Запада на стороне Киева. Америка и Европа не только вводят против России все более серьезные санкции, но и распространяют сферу конфронтации на вооружения и даже на юридические битвы. Не случайно Вашингтон именно сейчас обвинил Москву в нарушении соглашения о запрете на использование ядерных ракет среднего радиуса действия, а арбитражный суд в Гааге вынес беспрецедентный вердикт о выплате 50 миллиардов долларов бывшим акционерам ЮКОСа.
Путинский режим опирается не только на образ сильного лидера, но и на то, что он смог после периода ельцинского хаоса обеспечить по крайней мере части общества относительное благосостояние. Поэтому в долгосрочной перспективе Кремль не может игнорировать углубляющуюся изоляцию России и ослабление ее экономики.
Продолжение нынешней стратегии на Украине несет в себе, однако, еще более серьезную угрозу для Путина. Посвященные говорят, что российского лидера, как навязчивая идея, преследует судьба Виктора Януковича, которому пришлось бежать из Киева, или даже Муаммара Каддафи, которого линчевала толпа разъяренных ливийцев.
Это, конечно, весьма отдаленная перспектива. Запад никогда не решится бомбардировать Россию, как он сделал это с Ливией, а российский аппарат безопасности несоизмеримо более силен, чем тот, который удалось создать Януковичу.
Между тем, сложно представить более мрачный сценарий для Путина, чем превращение Украины в зажиточную интегрированную с Западом демократию при одновременном падении уровня жизни в России. Пример Киева может в конечном итоге оказаться для россиян заразительным и смести путинскую автократию. И в этом кроется основная причина того, почему Кремлю так важно остановить революцию на Майдане. Однако с каждым днем у него остается все меньше средств, чтобы это сделать.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сложно представить более мрачный сценарий для Путина, чем превращение Украины в зажиточную интегрированную с Западом демократию при одновременном падении уровня жизни в России. Пример Киева может оказаться для россиян заразительным и смести путинскую автократию. И в этом кроется основная причина того, почему Кремлю так важно остановить революцию на Майдане.
