Военные действия — в Газе и на востоке Украины — разворачиваются одновременно и параллельно друг другу. Две эти войны не имеют между собой ничего общего, кроме одного: в каждой из них не должно быть никаких сомнений насчет того, какая сторона права, а какая нет. Ко всему прочему, они, скорее всего, окончатся поражением правой стороны из-за некоего замешательства Запада по отношению к обеим войнам. Никто не обращает внимания на факты. Правительство Киева пытается восстановить украинский суверенитет на своей территории, которую Россия уже практически присвоила себе. Все благодаря войне, вести которую от лица Москвы доверено специальным профессиональным отрядам, служащим разведки, и наемникам (контрактникам), занимающимся подготовкой партизан — их обычно называют повстанцами или сепаратистами. Вооружение и продовольствие им тоже поставляет Россия. В Газе Израилю приходится сражаться с фундаменталистской террористической организацией, стремящейся истребить евреев, христиан и гомосексуалистов, а также притесняющей женщин. Как и в случае с Украиной, первый удар нанес именно ХАМАС, выпустив несколько сотен ракет по израильским городам и деревням.
Тем не менее, ни в одном из случаев оправданность войны не дала Западу надежду на победу правой стороны. Западный блок все надеется на «перемирие» или «прекращение огня», которые, как уже всем известно, сторона-агрессор нарушит, как только немного придет в себя, реорганизуется и восполнит запасы. Почему так? На то есть две причины. Первая: пока победа одной стороны непременно несет с собой поражение другой, у «мира» — неважно, насколько он обманчив и недолговечен — на видимом уровне не может быть проигравших, именно поэтому к нему нужно стремиться всеми способами. Вторая: такие категории, как «правильно» и «неправильно», «справедливость» и «несправедливость», «добро» и «зло», по сути, повисли в воздухе, потому что сами ценности тоже оказались под вопросом. Кажется, что на Западе люди, формирующие общественное мнение, переняли у интеллигенции идею о том, что «ценности индивидуальны и субъективны».
Следовательно, нужно прекратить апеллировать к ним во время публичных выступлений и в процессе принятия решений. Крупнейшие западные СМИ представляют эти войны как «конфликты», причем слово «правильно» или его синонимы не употребляются в принципе, а на обе стороны возлагается равная степень вины, поэтому уже нельзя сказать, что с моральной точки зрения победа одной из них предпочтительнее победы другой. Подобные идеологические явления настолько сильны, что повлиять на них не сможет даже общая трагедия. Ни крушение малазийского самолета, который, скорее всего, был сбит ракетой класса «поверхность-воздух», предоставленной сепаратистам Россией, ни убийство трех израильских подростков, ни тот факт, что ХАМАС прикрывается мирными жителями, как щитом, не могут внести крупицу морали в эти войны и показать всем вокруг, что победа над злом предпочтительнее для мира во всем мире.
Конец справедливых войн — не только следствие превалирующих на Западе настроений. Когда трагедию не считают моральным феноменом, включающим в себя вину и необходимость наказать виновного, за ней неизменно следуют другие трагедии и новые смерти. В обеих упомянутых мной войнах «оперативные» последствия такого веяния времени очевидны. Украина уже в одностороннем порядке приостанавливала свое победоносное наступление на сепаратистов после крушения рейса МН17 для того, чтобы облегчить доступ специалистов к месту аварии, а затем, опять же в связи с международным следствием, продлевала перемирие еще на один день. Теперь же, когда Киев возобновит операцию, Кремль — который по причинам, связанным с внутренней политикой России, не может допустить поражения на Украине — начнет бросать призывы против «братоубийственной гражданской войны». Поэтому Москва вновь станет призывать к немедленному прекращению огня (при этом вооруженные отряды останутся под ее контролем, как и захваченные ими территории) и может даже пообещать ввести свои регулярные войска на Украину, с целью «защитить ни в чем не повинных мирных жителей». Из-за необходимости избежать прямой агрессии со стороны России (и, следовательно, необходимости введения новых санкций, которые ударят также и по государствам-членам Европейского Союза), Западу придется надавить на Киев, чтобы он, как это уже случалось, объявил об одностороннем прекращении огня. Вполне возможно, что за этим даже последуют прямые переговоры между демократически выбранным правительством Украины и отрядами жестоких наемников. Все это будет продолжаться до тех пор, пока повстанцы не начнут преследовать какую-то другую цель, имеющую для них символическую ценность, — как, например, захват аэропорта в Донецке — и «цикл жестокости» не начнется заново.
Иерусалиму, как и Киеву, придется принять навязанное Соединенными Штатами прекращение огня, которое фактически уравнивает истинную демократию с теократической диктатурой террористов-фанатиков. ХАМАС восстановит туннели, восполнит запасы боеголовок и опять начнет похищать или убивать израильских мирных жителей и солдат, а также бить ракетами по городам Израиля.
Леон Арон (Leon Aron) — Директор российских исследований Американского института предпринимательства.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Что объединяет войну в Газе и на Украине? Только одно: и тут, и там ясно, за кем правда. Однако западный блок все надеется на перемирие, которое страна-агрессор - Палестина или Россия - конечно, нарушит, как только немного придет в себя и восполнит запасы. Почему мы позволяем этому происходить? Похоже, что Запад разучился отличать правильное от неправильного.
