1976 — год открытия вируса Эбола

Все началось в Антверпене в сентябре 1976 года с блестящего синего китайского термоса. Его привез в ручной клади обычный пассажир рейса бельгийской компании Sabena из Киншасы, которая тогда была столицей Заира (бывшее бельгийское Конго). В конечном итоге сосуд оказался в лаборатории микробиологии Института тропической медицины Антверпена.

Одним из принявших посылку сотрудников был молодой врач Питер Пиот (Peter Piot). В студенческие годы он не прислушался к советам преподавателей, которые хотели отговорить его от специализации на инфекционных заболеваниях и утверждали, что у этой области нет будущего.

«В термосе среди полурастаявших кубиков льда находились две стеклянных пробирки, одна из которых разбилась, — вспоминает Питер Пиот, ныне директор престижной Лондонской школы гигиены и тропической медицины. — Кровь смешалась с водой. По счастью, вторая пробирка осталась целой».

Образцы сопровождала записка от работавшего в Заире бельгийского врача. Из нее Питер Пиот узнал, что в пробирке находилась кровь соотечественницы, сестры-миссионерки, которая предположительно скончалась от желтой лихорадки. «Наша лаборатория работала с арбовирусами, к которым относится и вирус желтой лихорадки, в связи с чем взятые образцы, разумеется, направили к нам», — объясняет Питер Пиот.

Гигантский вирус, напоминающий червя

Тем не менее, во время изучения клеток под микроскопом был обнаружен огромный вирус, напоминающий по форме червя. «В те времена у нас еще не было Google. Пришлось идти в библиотеку за атласом вирусов. Мы выявили сходство с Марбургским вирусом, который вызывает геморрагическую лихорадку».

Тем временем в Заире начала развиваться эпидемия с высоким уровнем смертности. «Мы получили телеграмму из Всемирной организации здравоохранения с предписанием остановить исследование этого вируса, потому что он был признан чрезвычайно опасным. Тем не менее, к тому моменту мы уже отправили образец в Центр по контролю и профилактике заболеваний США в Атланте, и нам сообщили, что это не Марбургский вирус».

Политическое решение

Юному Питеру Пиоту представилась возможность реализовать заветную мечту каждого микробиолога — открыть новый вирус. Поэтому он сказал себе, что просто обязан поехать в Заир. К сожалению, у его лаборатории не было средств, чтобы профинансировать такую экспедицию. Но его мечте все же было суждено воплотиться: десять дней спустя ему позвонили из Министерства иностранных дел Бельгии и спросили, мог ли он уже на следующий день вылететь в Киншасу.

«Решение было политическим. В Заир отправлялась целая миссия специалистов, в которую входили американцы, южноафриканец, француз Пьер Сюро (Pierre Sureau) из Института Пастера, который был экспертом ВОЗ... Понадобился бельгиец. Я оказался самым молодым, потому что многие более опытные люди просто не захотели ехать туда. Я же ухватился за возможность». В тот момент в ВОЗ опасались, что эпидемия может добраться до столицы Киншасы, где тогда проживали три миллиона человек.

После ночного перелета, во время которого Питеру Пиоту не удалось сомкнуть глаз, миссия прибыла в Заир. Маленькая группа из пяти медиков поднялась на борт военного самолета Hercules C-130, который направлялся в город Бумба (100 000 жителей) на берегу реки Конго. В транспортном отсеке находился Land Rover, запас топлива, медицинское оборудование и средства защиты: маски, перчатки, очки и несколько респираторов, использовать которые оказалось настоящим мучением: «Одеваешь — и через десять минут уже хочется снять, потому что мы задыхались...»

Пилот сказал: «Прощайте!»

Экипаж самолета не испытывал ни малейшего энтузиазма по поводу экспедиции. После трехчасового полета Hercules сел в Бумбе, но даже не стал глушить двигатели. Пилот с помощником остались в кабине, чтобы избежать любого контакта с местными жителями, и, когда пятеро медиков выходили из самолета, сказали им: «Прощайте!» Не слишком обнадеживающее напутствие...

Местные встретили их на порядок теплее, особенно отец Карлос Роммель (Carlos Rommel), фламандский католический священник, который напомнил Питеру Пиоту об отце Дамьене (о его жизни Питер узнал еще ребенком в находившемся неподалеку от его дома музее). Отец Дамьен посвятил свою жизнь заботе о прокаженных, и его жертва произвела огромное впечатление на юного Питера, пробудив в нем интерес к медицине и желание помогать людям.

Санитарный кордон

Из Бумбы медики отправились в путь. В тот момент в стране шел сезон дождей. Им потребовалось семь часов, чтобы проделать путь в 120 километров, которые отделяли их от очага эпидемии в Ямбуку. В этой деревне уже давно существовала католическая миссия, а священники и монахини содержали больницу (без врачей), школу и сельскохозяйственный кооператив. Четверо из них к тому моменту уже скончались. И еще четверо умерли чуть позже.

Между зданиями, где жили священники и монахини, находился дом, в котором миссионеры (они прекрасно осознавали опасность распространения этой таинственной инфекции) устроили импровизированный санитарный кордон. На веревке была подвешена табличка с надписью «Проход воспрещен». «Когда сестры начали по-французски объяснять ситуацию, я сразу же уловил фламандский акцент их родной провинции. Я перепрыгнул через веревку, представился сестрам по-фламандски и объяснил, что приехал из Антверпена, и что мы пришли остановить эпидемию». В 27 лет ты ничего не боишься.

Высокая заболеваемость женщин

Обустроившись на месте, медики взяли образцы крови у больных, чтобы подтвердить, что вирус соответствовал найденному в Антверпене. Кроме того, специалисты занялись изучением способов его распространения. Передается ли он от человека к человеку? Или же через какого-то носителя? Комаров? Каких-то других животных? Врачи опросили жителей Ямбуку и окрестных деревень. Как развивается эпидемия с течением времени? Где находились больные в момент заражения? Петер Пиот и его коллеги сразу же установили, что чем дальше от больницы католической миссии, тем меньше было случаев заболевания.

Кроме того, большинство больных были взрослыми. Это отметало гипотезу о распространении болезни комарами, которые бы, разумеется, не стали обходить стороной детей. Далее, медики выявили более высокую заболеваемость среди женщин, особенно в возрастной группе от 20 до 30 лет, в которой женщин среди больных было на 50% больше, чем мужчин. Этот факт породил предположение о том, что распространение вируса как-то связано с беременностью и родами.

Тем не менее многие из заболевших женщин приходили на дородовую консультацию. Одна из сестер рассказала, что пациенткам там делали уколы витаминов. И это при том, что правила гигиены, мягко говоря, оставляли желать много лучшего: по утрам сестрам выдавали всего пять шприцев, и каждым из них делали сразу по несколько уколов. Иглы промывали, но не стерилизовали. Прекрасные условия для распространения вируса...

Вскоре специалистам удалось обнаружить и другой способ передачи инфекции. Многие из заразившихся присутствовали на похоронах за неделю до появления первых симптомов. Они участвовали в похоронных обрядах и в частности мыли тело покойного, которое зачастую было покрыто рвотой, калом и кровью больного. А эти телесные жидкости — один из главных источников заражения.

Карантин

Терпеливая детективная работа, основными инструментами которой стали опросы, статистика и здравый смысл, начала приносить плоды. Помещение в карантин больных и контактировавших с ними людей, информирование население и применение стерильных шприцев — все это помогло остановить первую вспышку лихорадки Эбола (по названию протекающей у Ямбуку реки), которая унесла в общей сложности почти 300 жизней. Анализ полученных образцов подтвердил, что ученые действительно столкнулись с неизвестным до того момента вирусом.

Несколько лет спустя Питер Пиот вернулся в Заир для борьбы с другим вирусом, ВИЧ. Ему удалось доказать, что эта болезнь, от которой изначально страдали исключительно гомосексуалисты, может передаваться и при гетеросексуальных отношениях. Бывший директор Объединенной программы Организации объединенных наций по ВИЧ/СПИДу подробно описал этой в своей автобиографии.

В феврале 2014 года Питер Пиот вновь отправился в Ямбуку на свое 65-летие. Там он встретился с Сукато Мандзомбой, который работал медбратом в больнице в 1976 году и заразился вирусом. «Сукато не просто остался жить в Ямбуку, а сейчас возглавляет лабораторию местной больницы и блестяще справляется со своими обязанностями», — с восхищением вспоминает Питер Пиот.