Катя и Даша нашли настоящую золотую жилу - трубу, которая идет из недр новостройки и несет в себе величайшую драгоценность: воду. Дело в том, что в расположенном у донецкого аэропорта Киевском районе (он вот уже два месяца находится в руках украинских солдат) последние шесть дней в домах не работает водопровод. «Это для посуды, — говорит Даша, показав первую канистру, которую она набрала. — Нужно экономить». Война перевернула с ног на голову жить этой 26-летней девушки, которая занимается оптовой торговлей. «Когда я вечером возвращаюсь с работы, к 19 часам уже не работает ни один магазин. Вчера закрылась последняя круглосуточная аптека». Родители Даши уехали из города. Она же осталась вместе с подругой Катей, которая раньше была наборщицей, а теперь стала безработной. В прошлом девушки и представить себе не могли, что им придется пройти через страх, смерть и лишения. «Когда я в апреле проголосовала за независимость Донецкой области, то думала, что все будет, как и в Крыму. Без стрельбы и крови. Я думала, что мы проголосуем и станем россиянами». Виной всему Киев: он не хочет выпускать из рук Донбасс с его горной промышленностью, уверена Даша.
«Чушь несусветная!» — возмущается 51-летняя Анна, инженер по образованию, подходя к трубе с бидонами в руках. Хотя она и родилась в России, ей не верится в святость Москвы: «Путин тоже ведет свою игру, мы просто не знаем, какую. Скорее бы они с Обамой и олигархами договорились, и все это, наконец, закончилось бы. Потому что так жить дальше просто нельзя. Каждое утро на нас падают снаряды и мины. Мы не уверены даже, что успеем добежать до убежища». Как бы то ни было, эта элегантная горожанка намеревается «остаться до конца», хотя, по ее признанию, вывезла из Донецка двух своих собак и семь кошек.
Число смертей и разрушений растет с каждым днем. Как и озлобленность горожан на киевские власти, чьи войска все сжимают тиски вокруг Донецка. Обстрелы обычно не отличаются постоянством: несколько залпов утром, примерно в 6 часов, когда истекает комендантский час, и столько же вечером. В начале нового дня ведется подсчет жертв и разрушений. В субботу утром коммунальные службы приводили в порядок заваленные ветвями трамвайные пути. Артиллерийский обстрел унес жизни двух человек.
«В Донецке вот уже полтора месяца каждый день гибнут от 3 до 11 человек», — говорит первый заместитель мэра Константин Савинов. Таким образом, общее число жертв уже достигло нескольких сотен. «Разрушения - просто колоссальные, — продолжает он. — На их описание ушел 30-страничный отчет: это школы, детские сады, жилые дома, музеи. Уже было затоплено две шахты». Для сохранения нормальной жизни в городе (здесь, кстати, до сих пор регулярно работает транспорт) мэр взял кредит в 2 миллиона евро у киевского коммерческого банка. Это лишь один из множества парадоксов в городе, где предприниматели по-прежнему продолжают платить налоги Киеву.
Власти самопровозглашенной Донецкой народной республики заявляют, что разместили войска в центре города, однако у каждого из обстрелянных мест наблюдатели обнаружили военные цели. «Сюда стреляют уже, наверное, четвертый или пятый раз, — рассказывает 56-летний электрик Владимир с улицы Молодых шахтеров (там стоят не только многоквартирные здания, но и частные дома). — Мы не знаем, во что они целятся. Мы не знаем, что с нами будет. Моя работа находится на самой линии фронта. Сейчас все закрыто. Последний раз я получил зарплату в 2 000 гривен месяц назад. На эти деньги я накупил макарон. Кроме того, у меня есть продукты из огорода и сада». Он уже сейчас думает о том, что ждет всех зимой. «У нас нет денег на уголь. Поэтому мы будем рубить дрова в лесу. Я уже начал», — указывает он на выстроившиеся за домом штабели. Этот потомок российских казаков уехал из Чечни незадолго до начала войны в 1994 году и больше не хочет никуда ехать: «В России нет ничего, кроме коррупции и взяток. Здесь мы хорошо жили, у нас была хорошая работа. Никто не знал, кто из нас русские, а кто украинцы. Пусть мне дадут автомат, и я пойду защищать город».
Днем пенсионеры осаждают «Ощадбанк» (единственный до сих пор открытый банк в городе), чтобы узнать, когда им заплатят. Почта не работает, а большинство пожилых горожан не получили банковские карты или не знают, как ими пользоваться где-то еще, помимо уже иссушенных до дна банкоматов. В администрации Донецкой народной республики власти принимают и записывают самых нуждающихся, но оказать им хоть сколько-нибудь серьезную помощь они не в состоянии. В людях вновь просыпаются старые советские рефлексы: занять место в очереди и только потом спросить: «Что дают?» В расположенном в центре города ресторане BaNaNa открыли народную кухню, где каждый день раздают бульон нескольким сотням человек.
Однако, в 6 вечера, когда раздаются первые пушечные залпы, все горожане разбегаются по домам. За исключением тех, кто живет у омывающей город тихой речушки Кальмиус. Учитель Николай выходит в это время на прогулку. Его семья уехала в Крым, а затем перебралась в Мариуполь, в 120 километрах к югу от Донецка, потому что жизнь там обходится дешевле, чем на теперь уже российском побережье. «Если Россия решила присоединить нашу область так же, как Крым, то пусть уж делает это, потому что иначе не стоило и начинать», — с горечью в голосе говорит он. Сейчас Николай живет один на всей лестничной клетке в своем десятиэтажном доме, где в общей сложности остались полтора десятка человек. Война постепенно превращает город в пустошь.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Девушки и представить себе не могли, что им придется пройти через страх, смерть и лишения. «Когда я в апреле проголосовала за независимость Донецкой области, то думала, что все будет, как и в Крыму. Без стрельбы и крови. Я думала, что мы проголосуем и станем россиянами». Виной всему Киев: он не хочет выпускать из рук Донбасс с его горной промышленностью, уверена Даша.
