Поскольку санкции оказались неэффективными, единственным способом достучаться до «королевства-отшельника» остается распространение информации.

Северная Корея (КНДР) во многом похожа на тюрьму Шоушенк из фильма «Побег из Шоушенка». Ким Чен Ын – это тюремный начальник, приверженцы режима – караульные, а простые люди – изолированные от остального мира  заключенные, за которыми постоянно следят и которые лишены основных прав и свобод, таких, как, например, свобода передвижения и свобода слова.

Конечно, есть и отличия. Например, Ким Чен Ын намного могущественнее надзирателя Шоушенка. Тюрьма Ким Чен Ына не только надежно защищена и оснащена обычным и ассиметричным вооружением, также у нее вскоре может появиться еще и ядерное оружие. Гораздо более значительная деталь заключается в следующем: тогда как обычные заключенные считают дни до выхода на свободу, для большей части северных корейцев КНДР – это их родной дом, ставший таковым около 4000 лет назад. Кроме того, этим людям внушили определенные идеи и подготовили их к защите нынешнего режима Пхеньяна в случае схватки с внешним врагом. На самом деле многие корейцы, скорее всего, отказались бы покидать свою страну даже в том случае, если бы стены этой своеобразной тюрьмы рухнули.

В течение четырех тысячелетий общество на Корейском полуострове было сильно расслоено: его правящий класс безраздельно властвовал, в то время как большинство простых людей оставались бедняками, поколение за поколением. Однако корейский народ, несмотря на века лишений, приспособился к тем условиям и обстоятельствам, в которых он был вынужден жить. И действительно, единственное, чего хотелось корейцам, – это просто заниматься своими делами, отгородившись от остального мира. Тем не менее с начала XIX века это желание в силу определенных геополитических факторов становилось все более неосуществимым.

На севере и западе от Корейского полуострова располагается Китай, на востоке – Япония, на юг же от него простирается океан.

Исторически одна из могущественных династий Китая установила режим региональной гегемонии, что оказало сильное влияние на Корейский полуостров, тогда как Япония в связи со своим географическим расположением воспринимала Корею как путь к азиатскому материку.  Следовательно, вместо того, чтобы заниматься тем, чем им действительно хотелось, корейцам приходилось усмирять  китайцев на севере, либо отражать набеги японцев с востока. Это и стало причиной глубокого чувства ксенофобии среди корейского народа. В конце XIX и начале XX веков подобное отторжение всего чужого лишь усилилось, так как за Корейский полуостров начали соперничать мировые державы. 35-летняя оккупация Корейского полуострова Японией и последовавшее за этим его разделение на две части США и Советским Союзом еще больше обострили ксенофобию среди корейцев.

Северокорейский режим, установившийся в 1945 году, искусно и безжалостно сыграл на готовности людей жить в изоляции, несмотря на все трудности, с которыми им пришлось столкнуться, а также на их враждебном отношении к иностранным державам, и запер свой народ в самой большой тюрьме на планете. Здесь над людьми установлен жесткий контроль, их эксплуатируют и подвергают идеологической обработке при помощи монополизации информации, которую создает и распространяет непосредственно сам режим.

Однако стены, отделяющие корейцев от остального мира и позволяющие режиму страны притеснять собственный народ, самим жителям Северной Кореи кажутся необходимыми защитными механизмами, которые охраняют их от военных и идеологических вторжений других стран. Отношение простых людей ко всему этому есть результат тщательного планирования и  выработки условных рефлексов.

Даже сегодня многие в Северной Корее считают, что именно «американские империалисты» развязали Корейскую войну в 1950 году, а также что американцы и их южнокорейские «марионетки» вновь готовятся к нападению на КНДР, о чем говорят их ежегодные военные учения в рамках боевой подготовки. Северные корейцы уверены, что если бы они проявили свою слабость, США и Южная Корея немедленно бы их атаковали.

Подобное видение  сближает людей и позволяет безотлагательно достигать своих целей правящему режиму, во многом опирающемуся на вооруженные силы страны. К тому же, чтобы сохранить такое восприятие вещей, хитрые сторонники государственной диктатуры  не только постоянно говорят о вступлении в войну (часто используются такие обороты, как «море огня», «невообразимый Холокост», «начало священной войны»), но и стараются доказать, что готовы подкрепить свои слова действиями, сосредотачиваясь на сплочении государства и расширении его военного потенциала. Политика правительства оставалась непоколебимо твердой в течение последних 60 лет.
 
Способность изолировать своих граждан и монополизировать доступную им информацию и есть ключ к жизнеспособности режима. Именно это дает ему возможность постепенно «приучать» людей к мысли о том, что «подстрекатели вооруженного конфликта» в Соединенных Штатах и Южной Корее продолжают искать предлог для того, чтобы развязать войну, но как раз благодаря этому военную политику режима и его страстное желание завладеть ядерным оружием активно поддерживают сами корейцы. О союзе Южной Кореи с Америкой и его военных возможностях, формально оборонительных по своей природе, режим КНДР часто упоминает для того, чтобы держать людей «в тонусе». Ничто не может сплотить народ так, как опасность вторжения.

Внешний мир неоднократно обращался к правящему режиму Северной Кореи, призывая его измениться и стать  достойным членом международного сообщества или же быть готовым столкнуться с последствиями еще более глубокой изоляции, к которой добавятся новые санкции. Но это заведомо неверный подход. Изоляция необходима самому режиму, а какие бы то ни было санкции за последние 60 лет, как оказалось, для него вовсе не смертельны. По сути, международное «наказание» или «изолирующие меры» крайне выгодны режиму.

Напротив, единственный подход к этому вопросу, который действительно мог бы повлечь за собой кардинальные изменения, заключается в просвещении народа Северной Кореи. Для этого нужно, чтобы в страну начало приникать все большее количество информации. Хорошие новости: новости извне, хоть и подвергнутые цензуре, медленно, но верно просачиваются в КНДР. Однако их нынешнего потока с точки зрения количества, качества и быстроты проникновения недостаточно для того, чтобы внутри страны стало развиваться инакомыслие, необходимое для того, чтобы вырваться из феодального кокона.

Очень важно, чтобы сначала Южной Корее удалось найти выход из 60-летнего тупика, в котором она оказалась вместе с КНДР и который на самом деле режиму последней крайне выгоден. Затем придет время для общих усилий, заключающихся в распространении больших объемов информации на всей территории Северной Кореи.  Иными словами, нужны серьезные изменения, которые затронут систему взглядов и понятий северных корейцев, но остальным при этом необходимо быть готовыми к резким действиям в случае, если все пойдет совсем не так, как предполагалось. Как в одной из битв сказал легендарный корейский флотоводец Ли Сунсин (Yi Sun-shin): «Если ты готов пожертвовать собственной жизнью, ты выиграешь. Если же ты сражаешься, пытаясь сохранить свою жизнь, ты проиграешь».

Возвращаясь к «Побегу из Шоушенка»: большая часть населения Северной Кореи похожа на персонажа Брукса Хэтлена (Brooks Hatlen), который приспосабливается к условиям, в которых он вынужден находиться, и даже начинает чувствовать себя в них комфортно и жить в стенах тюрьмы чуть ли не счастливо. Однако, как у главного героя фильма Энди Дюфрейна (Andy Dufresne), у корейцев все же есть не только желание добиться лучшей жизни, но мужество и сила духа для того, чтобы бросить вызов злу и обрести свободу. Их собратья из Южной Кореи сумели достичь всего этого всего лишь за 60 лет, а значит, народ КНДР тоже сможет это сделать.  Единственное, что ему нужно, – это удобный случай. Но так как пока никто не пытается проникнуть за стены этой тюрьмы, в Северной Корее еще в течение некоторого времени все останется без изменений.