Необходимость разрешения иракского кризиса ставит нас перед тяжелейшим выбором, выбором между диктатором, который нарушил международное законодательство применением химического оружия, и террористическим движением радикальных исламистов. Именно такая дилемма стоит сейчас перед Западом.
Atlantico: 25 августа министр иностранных дел Сирии заявил о готовности его страны к «сотрудничеству» и «координации действий с международным сообществом». Кроме того, Барак Обама испытывает на себе все большее давление со стороны республиканской оппозиции, которая утверждает, что он потерял Ближний Восток. Наступил ли момент, когда Западу придется сделать решающий выбор?
Фабрис Баланш: Министр иностранных дел Валид Муалем приветствовал резолюцию 2170 Совета безопасности ООН о борьбе с терроризмом и в частности Исламским государством и «Джабхат ан-Нусра». В то же время он подчеркнул, что все это — запоздалые меры. Он также намекнул, что западные страны и ООН со временем приняли точку зрения Дамаска. Разве Башар Асад еще давно не предупреждал все те государства, которые поддержали сирийское восстание весной 2011 года: «Вы хотите превратить Сирию в новый Афганистан?»
Валид Муалем сейчас буквально смакует эту резолюцию, которая обязывает Запад вести борьбу с врагами сирийского режима и позволить Башару Асаду остаться у власти. Резкий поворот по сравнению с августом прошлого года, когда Франция, Великобритания и США планировали военное вмешательство в Сирии.
Конфликт продолжается уже больше трех лет, и сирийская оппозиция, которая каждые три месяца трубила о скором крушении режима, окончательно подорвала доверие к себе. Представители политической оппозиции с комфортом расположились в Стамбуле и Газиантепе: там находится марионеточное временное правительство, которое еще будет какое-то время существовать благодаря финансовым вливаниям Катара. Оно разобщено, оторвано от сирийского населения и вооруженной оппозиции. Что касается взявших в руки оружие мятежников, Запад может без ущерба для своей репутации контактировать разве что с несколькими сотнями бойцов ныне покойной Свободной сирийской армии. На территории страны действуют сотни разобщенных исламистских вооруженных групп, которые соперничают друг с другом и объединяются лишь на время, чтобы получить субсидии из Саудовской Аравии, как это было с созданием Исламского фронта в 2013 году. Сейчас эти отряды мятежников отступают на всех фронтах под натиском сирийской армии и Исламского государства. Это касается и «Джабхат ан-Нусра», чьи бойцы переходят на сторону халифата. Перед ними стоит следующий выбор: присягнуть на верность Исламскому государству, бежать за границу или сдаться сирийской армии, чтобы не погибнуть от рук Исламского государства.
В таких условиях Западу уже не имеет смысла думать об альтернативе нынешнему режиму. Сегодня выбор таков: либо Асад, либо хаос. Причем хаос заразный, потому что Исламское государство представляет угрозу для всего региона: не только Сирии и Ирака, но и Иордании и Ливана. Это означает миллионы беженцев на содержание международного сообщества и усиление потоков нелегальной миграции в европейские страны. Кроме того, Угроза для добычи нефти в Ираке, особенно на фоне спада ливийского производства, может привести к росту цен на черное золото и, как следствие, отрицательным последствиям для мировой экономики. Дестабилизация ситуации в Ираке, черный флаг «Аль-Каиды» в эль-Фаллудже и казнь Джеймса Фоули — все это создает у американской аудитории ощущение бесцельной траты сил после восьми лет вмешательства в Ираке, которое стоило жизни более чем 4 тысячам американских солдат.
Сейчас наступило не время выбирать, а время поступать разумно. Реальная политика вновь заявляет вспомнить о себе после трех лет эмоциональной дипломатии, которая думала, что движется в русле истории. Официально о сотрудничестве с Башаром Асадом по-прежнему не идет и речи, но на практике это уже происходит. США в этом плане опережают Францию, которая до сих пор прикрывается флагом защиты прав человека, но это в первую очередь связано с тем, что мы теперь оказались вне игры в регионе.
— Сейчас ходит множество слухов о том, что Башар Асад пытается поставить себя в регионе как последний заслон на пути радикальных исламистов. Об этом, в частности, говорят заявления бывшего сирийского дипломата Басама Барабанди. Кроме того, существуют неясности вокруг Джеймса Фоули: говорят, что он попал в плен к силам сирийского режима, а затем был передан исламистам, чтобы продемонстрировать их варварство всему миру. Как интерпретировать ситуацию с точки зрения Сирии?
— После похищения Джеймса Фоули в конце 2012 года сирийская оппозиция сразу же возложила вину на Дамаск. По ее словам, «Джабхат ан-Нусра» и Исламский фронт тоже являются творениями Башара Асада: весной 2011 года он освободил из тюрем лидеров этих движений с коварным планом создать террористическую группу, которая бы посеяла раскол среди «демократической оппозиции» и устранила ее. На самом деле это всего лишь пропаганда: Исламское государство зародилось в Ираке в борьбе с американской оккупацией, некоторые из освобожденных заключенных действительно присоединились к повстанцам, но это были просаудовские отряды, а Джеймса Фоули похитили боевики «Джабхат ан-Нусра», который тогда еще был одним целым с Исламским государством. Однако по утверждению расположившихся за границей сирийских оппозиционеров, в Сирии не было никаких радикалов, а все повстанцы сражались за демократию и свободу против кровавого диктатора.
Теракты и прочие зверства якобы были делом рук одного лишь режима, как и гибель французского журналиста Жиля Жакье (Gilles Jacquier) в Хомсе в январе 2012 года (на самом деле он погиб при взрыве выпущенного мятежниками минометного снаряда). У сирийского режима нет никакой необходимости подталкивать радикальных исламистов к бесчинствам: им самим вполне по силам взять на себя такую инициативу. Разве Дамаск стоит за действиями Мохаммеда Мера и Мехди Неммуша?
— К каким геополитическим последствиям для региона могло бы привести формирование такого альянса?
— Борьба против Исламского государства способствует сближению Ирана с США в ущерб альянсу последних с Саудовской Аравией: Эр-Рияд буквально одержим противоборством с Тегераном, и сейчас на него сыплются обвинения в разжигании и поддержке исламского терроризма во всем регионе. Это подтолкнет Саудовскую Аравию к большей независимости от американцев, особенно на фоне недовольства при виде того, как Барак Обама бросил на произвол судьбы Хосни Мубарака и поддержал геополитические амбиции Катара.
— Иран — главный союзник режима Башара Асада. В феврале этого года делегация глав французских предприятий отправилась в Тегеран, чтобы заложить основы экономического сотрудничества двух стран. В какой мере экономические вопросы влияют на принимаемые сегодня решения? В какое положение это ставит нас по отношению к нашим американским союзникам?
— Иран — это огромный рынок, страна с населением в 80 миллионов человек. Она обладает богатыми запасами углеводородов и, следовательно, платежеспособна, однако ее экономика буксует, а инфраструктура только приходит в упадок со времен исламской революции 1979 года. Иранцы уважают Францию, в прошлом они высоко оценили ее дипломатическую независимость от США. Но теперь они считают, что Франция — всего лишь вассал США, что она продала душу нефтяным монархиям Персидского залива в обмен на несколько выгодных контрактов.
Как бы то ни было, иранцы по-прежнему любят Францию, ценят древность и величие нашей цивилизации, помнят о давних связях Франции с Персидской империей.
Теперь снятие санкций становится практически неизбежным в результате заморозки иранской ядерной программы, однако во французском МИДе по-прежнему воротят нос от мысли о восстановлении сотрудничества с Тегераном. Состоявшуюся в феврале поездку делегации крупнейших французских предприятий едва не отменили по указанию министра иностранных дел Лорана Фабиуса. Только вмешательство министра экономики Пьера Московиси и его обращение к Франсуа Олланду позволили преодолеть сопротивление. США выразили резкий протест по поводу поездки французских предпринимателей: официально они говорили, что для этого еще было слишком рано, но на самом деле они просто не хотят, чтобы французы или любые другие конкуренты смогли воспользоваться открытием иранского рынка.
Франция оказалась в непростом положении на Ближнем Востоке: если она будет активно развивать экономическое сотрудничество с Ираном, ей стоит готовиться к ответной реакции Саудовской Аравии. А в настоящий момент саудовское королевство — главный клиент нашей военной промышленности в регионе. Второе место занимает Катар. Два этих государства могут воспользоваться услугами других поставщиков. Кстати говоря, Катар так и не стал заказывать у нас самолеты Rafale во время визита эмира в Париж. И это вполне логично, потому что он сейчас уже особенно не нуждается во Франции для защиты его позиции в Совете безопасности ООН и поддержки союзников в Ливии и Сирии. Сегодня катарцам гораздо больше требуется содействие США в противостоянии с Саудовской Аравией, и поэтому они закупают американские истребители.
Фабрис Баланш (Fabrice Balanche) — преподаватель Университета Лион-2, специалист по средиземноморскому региону и Ближнему Востоку.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Министр иностранных дел Сирии заявил о готовности его страны к «сотрудничеству» и «координации действий с международным сообществом». Кроме того, Барак Обама испытывает на себе все большее давление со стороны республиканской оппозиции, которая утверждает, что он потерял Ближний Восток. Наступил ли момент, когда Западу придется сделать решающий выбор?
