Соглашение может выглядеть непрочным, но его условия кажутся приемлемыми как для Путина, так и для Порошенко

В пятницу президент Петр Порошенко сделал — в несколько неуместном антураже уэльского гольф—клуба — заявление, которое отвлекло внимание публики от напыщенных деклараций НАТО. Он сообщил, что на переговорах в Минске были достигнуты договоренности о прекращении огня на Украине. Спустя несколько дней, на фоне артиллерийского огня вокруг донецкого аэропорта и порта Мариуполь, наиболее оптимистической характеристикой для этих договоренностей может послужить слово «непрочные».

Впрочем, хотя Минское соглашение действительно непрочно, но его условия и тот маршрут пути к миру, который оно намечает, остаются главной надеждой на завершение боев, и у нас по-прежнему есть убедительные причины не ставить пока на нем крест.

Ключевой вопрос заключается в том, чем считать артиллерийский огонь — свидетельством российского вероломства или доказательством верности утверждений Москвы, заявляющей, что ее контроль над боевиками-сепаратистами не столь велик, как полагают западные правительства. Этот вопрос все еще остается открытым. Однако есть серьезные основания считать, что Путин и Порошенко могут сейчас всерьез хотеть завершить боевые действия, даже если повстанцы этого не хотят. Более того, вероятно, у Путина сейчас для этого появилось больше возможностей, чем раньше.

Интересы Порошенко очевидны: после первоначальных успехов его силы отступают и рискуют быть отброшенными еще дальше. Вдобавок поведение украинских военных начало навлекать на себя критику правозащитных организаций. На политическом фронте Порошенко в преддверии досрочных парламентских выборов нуждается в некоем минимальном примирении с Востоком, если он рассчитывает сохранить единство страны.

Соображения, подталкивающие Путина урегулировать конфликт, возможно, не столь очевидны, но не менее насущны. Когда российский президент недавно говорил, что он мог бы «взять Киев за две недели», многие восприняли это как угрозу. На деле, он, скорее, имел в виду, что «мы давно могли бы захватить всю Украину, но не собирались и не собираемся этого делать». В таком толковании его слова выглядят отрадным (хотя и косвенным) признанием Украины в ее нынешних границах — и заодно ключевым условием для мирного соглашения.

Подобный подход намного логичнее притязаний на Киев. Путин сталкивается с серьезными экономическими проблемами внутри страны, и только часть из них связана с санкциями. Зачем ему такое дополнительное гигантское бремя, как Восточная Украина? Почему Россия хотела отобрать у Украины Крым, понятно: она опасалась, что ее единственный тепловодный порт рано или поздно попадет в руки к Западу. Между тем на Восточной Украине Россия опасалась главным образом, что в основном русскоговорящее население этого региона окажется частью государства, которое станет лишать его гражданских прав.

Проект мирного соглашения предоставляет Востоку «особый статус», подразумевающий широкую автономию. Это вполне можно признать успехом. В России Путин сможет представить это как результат, за который стоило бороться. Разумеется, отказ от претензий на Украину, логически вытекающий из мирного соглашения, будет означать для Путина определенные внутренние риски. Однако не меньшие риски связаны и с перспективами новых российских потерь. Путин, безусловно, понимает, что российское общественное мнение может обернуться против него с той же легкостью, которой оно встало на его сторону после Крыма.

Вдобавок, у Путина сейчас может быть больше возможностей, чтобы заставить повстанцев себе повиноваться, чем раньше. Если — как это, судя по всему, и было —последние успехи повстанцев были в большой мере достигнуты благодаря российской помощи, это означает, что помощь он может и прекратить. Кроме того, лидеры повстанцев также могут быть заинтересованы в мире. Они были одной из сторон, подписывавших Минское соглашение, и это стало важной уступкой со стороны Порошенко. В результате, на кону стоит доверие не только к двум президентам, но и к повстанцам.

Разумеется, ситуация продолжает предоставлять немало поводов для опасений. Не в последнюю очередь они связаны с реакцией непосредственных участников боев. Влияние Порошенко уже не то, каким оно было в мае, сразу после победы на президентских выборах. Если он не сможет исполнить свою часть сделки, Путин может решить не исполнять свою. В этом случае мы еще на один шаг приблизимся к конфронтации между востоком и западом, которой все так долго боялись. Вот почему все мы, а не только подписавшие соглашение стороны, должны быть заинтересованы в том, чтобы оно заработало.