Бывший госсекретарь, работавший с двумя президентами США, призывает к американскому лидерству в период отсутствия порядка на международной арене.
Последний опус Генри Киссинджера «Мировой порядок: размышления по поводу характера наций и хода истории» (World Order: Reflections on the Character of Nations and the Course of History) является исключительно своевременным. Ближний Восток сегодня в огне от Газы до Сирии. Россия под руководством Путина становится реваншистской, она аннексировала Крым и проводит скрытое вторжение в восточной части Украины. Китай рвется к власти и влиянию в тихоокеанском регионе, испытывая при этом решимость уставшей от войн Америки.
Мы наблюдаем мир в состоянии отсутствия порядка. Вопрос в том, насколько нынешние конвульсии являются следствием вакуума власти в международной системе. 91-летний Киссинджер, преподаватель Гарвардского университета, ставший госсекретарем во время правления двух президентов, в своей книге «Мировой порядок» не занимается этой проблемой фронтально, однако она имплицитно присутствует на каждой странице. Предлагаемые им ответы, с его точки зрения, направлены в самый центр дебатов по поводу лидерства Америки.
За последние 25 лет, в период после падения Берлинской стены и развала Советского Союза, Соединенные Штаты присвоили себе роль гегемона. Однополярный отрезок времени приближается сегодня к своему бесславному концу. Америка при Джордже Буше-младшем после терактов 11 сентября (2001 года) взвалила на себя непосильную задачу, а во время его первого президентского срока произошла милитаризация внешней политики, результатом которой стала — в лучшем случае — тупиковая ситуация в Афганистане и сложное положение в Ираке. Результат: раскол западного альянса, разочарованное американское общество и усиление теократического Ирана.
При Бараке Обаме Соединенные Штаты, возможно, зашли слишком далеко в коррекции своего курса. Акцент делается на возвращение американских солдат домой — сначала в Ираке, а затем в Афганистане. Однако в настоящее время Соединенные Штаты готовы вновь начать активные военные действия на Ближнем Востоке, а также прилагают усилия для сдерживания Путина. Политику, проводимую после Арабского пробуждения, также сложно назвать последовательной. Президент Хосни Мубарак в 2011 году был смещен во имя египетской демократии, однако Вашингтон закрыл глаза на военный переворот, в результате которого спустя два года от власти были отстранены, по общему признанию, некомпетентные и не отличавшиеся особой терпимостью члены движения «Братья-мусульмане». Полковник Каддафи был свергнут в Ливии, и, в основном, это было сделано под давлением Британии и Франции. В настоящее время Ливия разваливается и растаскивается в результате действий бандитских группировок и племенной вражды. Что касается Сирии, то Обама заявил о проведении красной линии в связи с использованием химического оружия, однако затем проявил нерешительность, столкнувшись с доказательствами того, что Башар аль-Асад действительно применял оружие массового уничтожения против собственного народа.
С точки зрения оказавшихся в выгодном положении Москвы и Пекина, а не только по мнению компьютерных артиллеристов в западных средствах массовой информации, Соединенные Штаты выглядят нерешительными, и им не хватает стратегического чувства. Вместе с тем Америка, как убедительно показывает Киссинджер, должна играть лидирующую роль для сохранения мирового порядка — и делать это она должна не как морализирующий глобальный полицейский, а как жесткая и реалистичная великая держава, действующая вместе со своими союзниками, а иногда и вместе со своими соперниками, для сохранения равновесия, а также для удержания угрозы возникновения войны в приемлемых границах. Другими словами, кто-то должен заниматься вопросами сохранения мира.
В «Мировом порядке» повторяются темы его предыдущих публикаций, в том числе из весьма авторитетного труда «Дипломатия» (1994), а также из книги «Восстановленный мир» (1957), представляющей собой хвалебную оду в честь князя Клеменса фон Меттерниха, искусного дипломата 19-го столетия. Моделью мирового порядка для Киссинджера является «европейский концерт», господствовавший с 1815 года по 1914 год и черпавший свое вдохновение в Вестфальском мире 1648 года. Вестфальский мир положил конец Тридцатилетней войне, конфликту, в котором смешались политические и религиозные разногласия, и жертвами которого стала почти четверть населения центральной Европы — люди погибали в результате сражений, болезней, а также от голода.
Вестфальский мир представлял собой прорыв, потому что он основывался на решении независимых государств отказаться от вмешательства в дела друг друга, а также на признании баланса сил на континенте. Как особо подчеркивает Киссинджер, Вестфальский мир «отражал практическое приспособление к реальности, а не какую-то особую моральную концепцию». В этих словах сформулирован смысл реал-политики, активными сторонниками которой были Киссинджер, а также его босс Ричард Никсон. В то же время неприглядной стороной можно считать американский секретный фронт в Камбодже во время войны во Вьетнаме, а также тайные операции, направленные против марксистского президента Сальвадора Альенде в Чили. Сегодня более модным считается обсуждение успехов этого дуэта в международной политике: разрядка в отношениях с Советским Союзом, начало активных контактов с Китаем, Парижские соглашения, положившие конец войне во Вьетнаме, а также мирный договор между Израилем и Египтом.
Особую озабоченность вызывает у него перспективы переговоров по ядерному вопросу с Ираном, поскольку к этому государству Киссинджер относится с очень большим подозрением.
Всему этому отдается должное в книге, которая представляет собой частично исторический труд, частично лекцию, частично мемуары. Существуют и пробелы — Африка и Латинская Америка почти не фигурируют в ней, и, кроме того, там недостаточно полно обсуждается вопрос о роли негосударственных действующих лиц (non-state actors). Последним проявлением подобного феномена является Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ), группировка фанатичных и хорошо финансируемых исламистских боевиков, которые пытаются создать халифат на пространстве от Сирии до северной части Ирака. Но существуют и другие формы, в том числе путинские нерегулярные войска на востоке Украины, а также китайские хакеры. Все они используют асимметричные подходы и (отчасти) правдоподобное отрицание (plausible deniability) для того, чтобы бросить вызов таким традиционным доктринам как сдерживание, на котором основывается мировой порядок.
Иногда удивительные афоризмы Киссинджера находятся за гранью пародии. По его словам, Германия «не слишком слаба, и не слишком сильна»; Россия, однозначно, является евразийской державой, раскинувшейся на двух континентах, но никогда и ни на одном из них она не чувствует себя полностью на своем месте«. Китай и Америка являются «необходимыми столпами мирового порядка». Теократический Иран «должен решить, является ли он государством или общим делом».
Главной причиной образования нового мирового беспорядка Киссинджер считает ослабление современного государства. В Европе это произошло преднамеренно, как составная часть процесса развития союза, члены которого согласились объединить суверенитеты, утратив при этом возможность быть эффективными игроками на международной арене. На Ближнем Востоке государство разлагается из-за недостатка внимания, и там возникают межконфессиональные и этнические конфликты, которые часто обостряются за счет воздействия внешних сил.
Кроме того, существует несоответствие между мировой экономической системой, основанной на свободном потоке товаров и капиталов, и политической системой, сохраняющей свою национальную основу. По мнению Киссинджера, это противоречие частично является причиной череды экономических кризисов, провоцируемых спекуляциями и недооценкой рисков.
Экономика — не самая сильная сторона Киссинджера. Он проявляет больше красноречия, когда пишет о нехватке эффективных механизмов у ведущих наций для проведения консультаций по неотложным вопросам. Ни один из региональных форумов, включая Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), не работает, тогда как саммиты Группы семи оказались под властью бюрократов. Киссинджер мог бы уделить больше внимания НАТО — организации, которую критики поспешили списать в архив после окончания холодной войны, лишив ее значимости. Вместо этого он раздраженно сетует: политики сегодня стремятся избегать рисков. В цифровой век избыточная информации взяла верх над знаниями и мудростью (пользователи Twitter, возьмите себе на заметку).
Прежде всего Киссинджер испытывает недовольство по поводу Америки, которая, по его словам, является «амбивалентной супердержавой». Он не преминул отдать должное решимости Джорджа Буша младшего после теракта 11 сентября (2001 года), и признал, что он сам поддержал смещение Саддама Хусейна. Однако его ужасают наивные попытки стоимостью свыше триллиона долларов, направленные на создание демократии на Ближнем Востоке, в регионе с недостаточным количеством исторического опыта в отношении подобного рода западных ценностей для того, чтобы можно было добиться положительного результата в абсурдной привязке к расписанию выборов в Соединенных Штатах. Он предпочитает сдержанные выражения и говорит о «схожести с сизифовым трудом» всего этого предприятия.
Барак Обама действует немногим лучше. Новый мировой беспорядок способен подвергнуть испытанию характер любого американского президента, особенно того, который сталкивается с непримиримой оппозицией со стороны республиканцев в Конгрессе США. Вместе с тем Соединенные Штаты остаются самой мощной страной в мире. Президентство Обамы проигрывает в сравнении скажем, с президентством Гарри Трумэна после 1945 года или Джорджа Буша старшего в 1989 году. Буш старший, которого сильно недооценивают, собрал первоклассную команду экспертов в области национальной безопасности и смог искусным образом осуществить мирное окончание холодной войны. Киссинджер слишком вежлив, и он не может сказать, что команда Обамы проявляет странную пассивность и часто не может осознать ценность создания коалиций, бережного отношения к союзникам и их поддержки, а также вооружения тех, кто воюет с врагами без непосредственного использования силы Соединенных Штатов.
Киссинджер обеспокоен опасностями, связанными с вакуумом силы, оставляемым слабеющим президентом и подавленным американским обществом. Особенную тревогу у него вызывает будущее переговоров по ядерному вопросу с Ираном, с государством, к которому он относится с большим подозрением. Он испытывает беспокойство по поводу разного рода мулл, концепция джихада (борьбы) которых фундаментально противоречит Вестфальскому порядку. Если переговоры закончатся неудачно, то, по его мнению, возникнет угроза распространения ядерного оружия по всему Ближнему Востоку, и это будет весьма дестабилизирующим вариантом развития событий. Более оптимистично он настроен по поводу отношений Соединенных Штатов с Китаем, с более естественным сторонником Вестфальского порядка (в частности, в том, что касается невмешательства в дела других государств). Будучи по своему характеру поклонником всего китайского, Киссинджер верит в то, что можно и нужно способствовать взлету Китая до тех пор, пока это фундаментально не нарушает баланса сил.
В конце концов Соединенные Штаты должны таким-то образом найти среднее положение между чрезмерной уверенностью и интроспекцией в своих отношениях с остальным миром. Поиск баланса между внешней политикой, основанной на ценностях, и реал-политикой является неизбежным для сверхдержавы. Нахождение подобного баланса — процесс сложный, но, в конечном счете, с этой задачей можно справиться. «Однако подобный подход не предполагает ухода со сцены». Вывод Киссинджера заслуживает того, чтобы его прочитали и поняли все кандидаты перед президентскими выборами 2016 года. От этого зависит мировой порядок.
Лайонел Барбер является редактором газеты Financial Times.
