События на Украине поставили под сомнение эффективность внешней политики Евросоюза. Имеются ли у него адекватные ответы на кризисы, и как дальше выстраивать отношения со странами, входящими в «Восточное партнерство», включая Белоруссию?
С позиций вчерашнего дня
9 сентября заместитель главы белорусского внешнеполитического ведомства Елена Купчина приняла участие в бакинской встрече глав МИД стран «Восточного партнерства» (ВП). Основное внимание было уделено перспективам развития этой инициативы, в том числе подготовке к четвертому саммиту ВП, который должен пройти в мае следующего года в Риге.
Замминистра повторила стандартную позицию официального Минска: необходимость индивидуального подхода к каждой стране-партнеру с учетом ее национальных интересов, а также безусловное соблюдение принципа их равноправия в рамках ВП независимо от интеграционных устремлений.
Привычным был и призыв к «налаживанию диалога и взаимодействия между будущим Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Европейским союзом с целью создания единого экономического пространства между Лиссабоном и Владивостоком».
Примечательно, что накануне в рамках Европейского межкультурного фестиваля в Минске состоялась дискуссия «Внешняя политика ЕС в регионе Восточной Европы», посвященная этой же проблеме. Принявшие в ней участие белорусские политологи и эксперт из Брюсселя фактически сошлись на том, что программа ВП, нацеленная на сближение постсоветских государств с Европейским союзом, заметными достижениями не увенчалась.
В качестве основных причин, хотя и с несколько разными акцентами, были определены следующие:
- в отличие от центрально-европейских стран и государств Балтии, в бывших советских республиках ни население в основной своей массе, ни тем более власти не проявляли горячего стремления стать частью объединенной Европы;
- в самом Евросоюзе имели место принципиально разные мнения относительно конечных целей инициированного процесса. Кроме того, дополнительные препятствия возникли в результате разразившегося экономического кризиса;
- значительную роль сыграло активное противодействие со стороны России, которой такие перспективы категорически не нравились и которая к тому времени резко повысила свои возможности оказывать давление как на соседей, так и на сам ЕС.
Выводы прозвучали весьма убедительно. Стоит, однако, подчеркнуть, что такого рода обсуждение было бы гораздо более своевременным, скажем, годом ранее, до вильнюсского саммита ВП.
Сейчас же складывалось впечатление: иные участники исходят из того, что происходящее на Украине вот-вот закончится и положение дел вернется в точности к состоянию годичной давности.
В ту же реку снова не войти
Но в реальности с тех пор ситуация изменилась настолько радикально, что возврат к прежним взаимоотношениям выглядит совершенно невозможным.
Не приходится сомневаться, что принципы сотрудничества Евросоюза с Москвой будут подвергнуты коренному пересмотру. Если раньше перед Брюсселем стоял вопрос, каким образом и в какой степени стоит вовлекать Россию в строительство общеевропейского дома, то теперь большой вопрос, можно ли с ней иметь дело вообще. Соответственно, рассчитывать на плодотворное сотрудничество ЕС с ЕАЭС, мягко говоря, затруднительно.
Другое дело, что ныне Европейский союз еще далек от выработки стратегии противодействия современной агрессивной политике России. Возможно, в конце концов он все-таки придет к решению занять по-настоящему жесткую позицию. Однако не исключены и попытки умиротворения агрессора, которые к успеху не приведут, так как Кремль наверняка продолжит действовать в том же духе.
Но при любом исходе сохранить сотрудничество Евросоюза с партнерами в прежнем виде будет невозможно. Очевидно, что оно будет определяться отношениями с Россией как самого ЕС, так и стран-партнеров.
Если победа останется за Кремлем, то следует ожидать, что рано или поздно все участники ВП окажутся втянутыми в российскую орбиту со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Более того, под угрозой может оказаться само существование ЕС в сегодняшнем составе, так как отдельные его члены могут испугаться, например, российских энергетических угроз. Да и о военных вряд ли стоит забывать, особенно если НАТО тоже поведет себя не слишком решительно.
Правда, пока вероятность такого развития событий не слишком высока.
Если же верх возьмет Запад, то тогда, как ни парадоксально, по всей видимости, как раз и будет реализована упомянутая белорусская идея, чтобы каждая страна-партнер индивидуально определяла уровень своего взаимодействия с ЕС.
А поскольку интересы их в этом плане кардинально различны, то нельзя исключать, что ВП может вообще прекратить свое существование. Так что как бы предстоящий его четвертый саммит не оказался последним…
Напрашивается вопрос: каковы же в этих обстоятельствах перспективы Белоруссии? Понятно, что в условиях первого из рассмотренных выше сценариев европейское будущее для нее однозначно не просматривается.
Но и во втором случае очень многое будет зависеть от того, насколько Соединенным Штатам и Европе удастся остудить пыл зарвавшегося российского руководства. Если эта проблема не будет решена эффективно, Белоруссия без вариантов останется в сфере российского влияния.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Если победа останется за Кремлем, то следует ожидать, что рано или поздно все участники «Восточного партнерства» окажутся втянутыми в российскую орбиту со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если же верх возьмет Запад, то тогда, как ни парадоксально, по всей видимости, как раз и будет реализована белорусская идея, чтобы каждая страна-партнер индивидуально определяла уровень своего взаимодействия с ЕС.
