Этот материал не рекомендуется лицам моложе 18 лет.
Наверное, уже мало кто из читателей вспомнит сегодня, когда нас c Востока наводнила информация об одной щекотливой теме, которая сотрясала украинскую политическую сцену незадолго до Майдана. Парламент Украины одобрил во втором чтении законопроект, запрещающий пропаганду гомосексуализма.
По сути это была временная законодательная инициатива, которая незадолго до этого прошла в России. И ее одно за другим посылают в свои парламенты правительства других бывших республик СССР: последней в этом году стала Киргизия. Конечно, речь тут идет не только об идеологическом импорте Владимира Путина, как, вероятно, может показаться, если все шаблоны российского происхождения сводить и персонифицировать в этом лице (как это сегодня модно). Скорее, дело в довольно широкой мировоззренческой коалиции, которую подпитывают традиции – православные, католические, коммунистические, казацкие и национально-фашистские. Кроме того, не обходится тут и без усредненного стереотипного мышления, которое, конечно, отличается от западного.
Кстати, нынешнему тренду законодательно запрещать пропаганду гомосексуализма предшествовала волна конституционных «подстраховок» на случай угрозы регистрации однополых браков. Таким образом за прошедшие годы супружество ограничили исключительно союзом одного мужчины и одной женщины Литва (1992), Молдавия (1994), Aрмения (1995), Украина (1996), Латвия (2006) и Грузия (2014). То есть страны, которые совершенно точно нельзя подозревать в подражании российскому истеблишменту или самому Владимиру Путину. Если вам интересно, что будет дальше с украинским парламентским проектом, то ответ можно было бы найти в этом высказывании: «Янукович символизирует Восток и гомофобию, а Турчинов (кстати, раньше он был баптистским консервативным пастором), Яценюк и Порошенок символизируют Запад и гей-поддержку». Но это не так, и даже не потому что на периферию общественной жизни все отодвинула военная шумиха.
Так как же дела обстоят сейчас? По результатам недавнего соцопроса на Украине, негативно относится к гомосексуалистам 72% населения, а позитивно – лишь 13%. Эти цифры похожи на те, что приводятся в российских соцопросах. Нет причин считать, что эти данные были как-то намеренно искажены – скорее, есть основания предполагать, что общество без влиятельной индоктринации со стороны гей-активистов остается неявно «гомофобным». Вспомним, насколько серьезно меняется общественное мнение в Чехии (и в Западной Европе) под влиянием пропаганды сексуального плюрализма, секуляризма, этического релятивизма. Конечно, можно возразить, что в рамках общей глобальной культуры, а также западных моральных ценностей, сравниваются (и культивируются), в том числе, стереотипные, ограниченные, ленивые и недостаточно толерантные образчики мышления. И это правильно. Отчего бы тому, кто верит во вневременные и общекультурные этические идеалы, устанавливать им границы. Иными словами, человек в открытом обществе не должен быть настолько ленив, чтобы не рассмотреть точку зрения второй стороны и, возможно, не поменять свою под ее влиянием. И вместе с этим, если кто-то верит в определенные моральные константы, он не должен быть настолько ленив, чтобы легкомысленно от этой веры отказаться. Я боюсь, что Запад, скорее, подвержен лености второго типа, тогда как Восток склонен к первому.
Но вернемся от теорий к реальности военных ужасов, которые творятся в опасной близости к нам. Недавно в репортаже Al Jazeerа прозвучало несколько свидетельств беженцев-гомосексуалистов (при этом этнических русских) из так называемой Донецкой Народной Республики. Спасаясь от усиливающейся гомофобии, им пришлось бежать в центральную Украину в надежде, что здесь, в цитадели «европейскости», они найдут временное пристанище. Но, как передал канал Al Jazeerа, благотворительные организации, которые помогают беженцам найти кров в Киеве, многократно этим беженцам отказали. Так что ситуация в так называемой проевропейской части Украины для геев осталась столь же неблагоприятной, какой была до войны. Поскольку первоначальным признаком конфликтов является радикализация всех участвующих сторон, сегодня большое влияние имеют и партии «Свобода» и «Правый сектор» (и если это влияние не столь выражено в парламенте, то оно совершенно очевидно на улицах и в полувоенных группировках). А это партии, которые идентифицируют себя с националистическими, фашистскими, антисемитскими и гомофобными стереотипами. Так что в Киеве русские беженцы-гомосексуалисты не нашли земли обетованной.
Точно так же в выступлениях русских националистов очевидна явная гомофобия. Регион был гомофобным и раньше, потому что существует своего рода пропорция между количеством проевропейски настроенных граждан и более низкой степенью гомофобных настроений в обществе. Крымский «президент» Аксенов недавно заявил, что если в Крыму гомосексуалисты попытаются организовать какой-нибудь митинг, то будет вызвана полиция и «народные дружины самообороны». Самый высокопоставленный российский чиновник в Крыму предупредил, что у секс-меньшинств «на полуострове нет шансов». Он добавил, что если ЛГБТ-сообщество предпримет попытку провести гей-парад, то полиция и дружины самообороны отреагируют незамедлительно и «через три минуты объяснят, какой сексуальной ориентации надо придерживаться». Кстати, это напоминает риторику нынешнего «миротворца» Александра Лукашенко, который не раз публично заявлял, что в Белоруссии гомосексуалистам не место, и несколько раз по этому поводу делал словесные выпады в сторону бывшего немецкого министра иностранных дел (гомосексуалиста) Вестервелле.
Понятно, что финальное парламентское чтение закона о запрете пропаганды гомосексуализма прошло. Но совсем нет уверенности в том, что после нового воцарения мира (если это, конечно, случится) новелла будет одобрена. И трудно спрогнозировать, улучшится ли жизнь гомосексуалистов в будущем. Но даже если так произойдет, с точки зрения этики это будет обоюдоострая тема. Да, государство не должно допустить, чтобы гомосексуалисты преследовались, выгонялись из домов, исключались из социальной жизни. С другой стороны, церковь (в том числе православная) может предложить гомосексуалистам альтернативу – не ту, которую предлагает европейский либерально-протестантский гей-активизм. Она может предложить понимание и поддержку в борьбе практикуемой гомосексуальностью (зачастую нежелательной) и поиск альтернативы в том, что традиция несколько таинственно называет «новой жизнью во Христе». Вопрос в том, смогут ли это сделать сегодняшняя российская и украинская церковь, смогут ли они расшифровать и передать то, что под этим словосочетанием сокрыто, вместо того, чтобы культивировать (вместе с ханжеским истеблишментом) схематичный, ленивый и закрытый менталитет. Боюсь, что имидж церкви на востоке от нас (как минимум с точки зрения работы с гомосексуалистами) весьма плох. Он хуже, чем тот, который (зачастую по праву) мы критикуем тут, на Западе.
