За полторы тысячи километров от Москвы, сидя на деревянной скамейке во дворе дома ее родителей, Оксана делится со мной воспоминаниями о своем брате Константине.
Мы встретились в деревне в Астраханской области.
Она показывает мне его медаль, которой он был награжден за службу на Северном Кавказе, а также несколько его армейских снимков, включая портретную фотографию с почетного вымпела из воинской части.
«Эту мы поместим на могильной плите», — говорит Оксана.
За три недели до гибели Константин Кузьмин сидел в этом же дворе, наслаждаясь летним отпуском.
«Ему поступил звонок. Он сказал, что ему позвонил командир части, который сказал ему, что должен быть смотр войск, из Москвы приезжает проверка, и все должны прибыть по месту своей службы, — вспоминает Оксана. — Он уехал 23 июля. Буквально через три дня, 26 июля, он звонил, сообщил, что он уезжает. Он так это сообщал, как бы боясь чего-то. Он говорит: "Я уезжаю на юго-запад!" Какой "юго-запад"? Я не поняла. Он говорит: "Я уезжаю на юго-запад Украины". Я так поняла, что может быть на границу. Мы же все слышали по телевизору, что происходит. "Грузим колонны, технику и уезжаем", — говорит. Я говорю, ты смотри там, осторожнее, чтобы ничего не случилось».
«Восьмого августа мы с ним созванивались. Он так быстренько со мной разговаривал. Быстро-быстро. "Мама, папа, всех люблю, всем огромный привет! Дочку поцелуй!", — продолжает Оксана. — Я что-то еще пыталась сказать. Он: "Мне некогда! Давай потом. Все!" Торопился. Когда он поехал туда, я так понимаю, на границу, что ли, он говорил, чтобы мы ему не звонили, он будет звонить сам».
Константин Кузьмин был контрактником, профессиональным солдатом. По словам Оксаны, это был его третий контракт. Где и как он погиб, остается тайной.
«Сам веришь?»
«17 августа военком приехал сюда к родителям и сообщил, что брат погиб. Отцу они сказали, что прилетел снаряд с территории Украины, попал в машину, в которой они находились, и он погиб. Все. Это все что мы знали до тех пор, пока приехал официальный представитель оттуда, привез гроб. Когда официальный представитель приехал с гробом, справку дали — взрывная травма, множественные ранения живота, головного мозга, обширная кровопотеря, обугливание тела. Мы его спросили, можно ли открыть гроб? Он сказал, что не советует. Мы интересовались, что и как произошло. Представитель говорит: "Он погиб на учениях на границе с Украиной"».
«Я его спросила, ты сам-то веришь в эти слова, что ты мне говоришь?! Он говорит: "Нет". — "Тогда почему ты мне их говоришь?"».
Оксана говорит, что официального заключения о гибели ее брата нет, как нет и материальной помощи семье, родителям. Тело солдата, как следует из путевых листов, приклеенных на ящик с гробом, из Ростова направили в Домодедово, а оттуда в Астрахань. Оксане страшно вспоминать об этом.
Она хочет понять, кто должен отвечать за гибель брата. «Нам говорят, что боевых действий нет, что наши солдаты там не участвуют. Так кто же несет ответственность за его смерть?! Это единственный вопрос, который меня мучает».
Официальная позиция России остается неизменной: на востоке Украины нет, и никогда не было, российских войск. Следовательно, не было российского вторжения, не было российского проникновения, не было войны, которую поддерживает Кремль.
Официальная позиция изображает Россию невинным сторонним наблюдателем в этом конфликте. Хотя Москва и признает сейчас, что отдельные российские солдаты оказались по ту сторону границы с оружием в руках, она утверждает, что эти лица взяли отпуск и отправились воевать по собственной инициативе в свое свободное время.
Тем не менее, в последние недели постоянно приходят сообщения о том, что российских солдат отправляют воевать на Украину. Столь же регулярны сообщения о солдатских похоронах по всей России.
Тема остается весьма щекотливой. Это, видимо, и объясняет произошедшее с нашей съемочной группой после интервью с Оксаной.
Заставить замолчать?
На выезде из деревни, где живут родные погибшего солдата, нас остановила ГАИ. Инспекторы проверили багажник нашей машины и наши документы.
Мы отправились за 60 километров в Астрахань, пообедать. Когда мы вышли из кафе и подходили к нашей машине, дорогу нам преградили, по меньшей мере, три агрессивно настроенных персонажа. Они напали на нас. Оператора повалили на землю и стали избивать. Нападавшие схватили камеру, швырнули ее на дорогу, затем подняли ее и увезли с собой на машине, на которой скрылись.
Мы провели более четырех часов в отделении полиции, отвечая на вопросы следователей. По дороге в аэропорт мы обнаружили, что пока мы были в полиции, кто-то ковырялся в аппаратуре, остававшейся в машине. Данные с жесткого диска нашего основного компьютера и нескольких карт памяти были стерты. К счастью, мы успели передать интервью в Лондон до этого инцидента.
Зачем кому-то понадобилось уничтожить наши материалы и заставить замолчать сестру погибшего российского солдата? Оксана — не террорист, она не является политическим противником российского правительства. Единственное, чего она хочет, узнать правду о гибели Константина — где именно и как он умер. А еще она не хочет, чтобы армия поворачивалась спиной к ее мертвому брату.
«Я каждый день об этом думаю. Как так? Он так любил Россию, такой был патриот», — говорит мне Оксана.
«Я просто не понимаю, как так можно, — забыть солдата, не помогать родителям. Мне просто обидно. Убили, забыли, привезли, похоронили. Этот ящик и больше ничего».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
За полторы тысячи километров от Москвы, сидя на деревянной скамейке во дворе дома ее родителей, Оксана делится со мной воспоминаниями о своем брате Константине. Единственное, чего она хочет, узнать правду о гибели Константина — где именно и как он умер. А еще она не хочет, чтобы армия поворачивалась спиной к ее мертвому брату.
