В Шотландии вскоре состоится исторически значимый референдум о независимости страны (уже состоялся, более 55% населения проголосовали за сохранение прежнего статуса — прим. ред.). Неважно, решит она остаться в составе Соединенного Королевства или нет, но для судьбы Великобритании оба варианта будут означать серьезные перемены. Референдум — это непосредственное воплощение общественного мнения, это решение народных масс по поводу важных политических вопросов, в некоторой степени он воплощает волю и право народа. Но не спешите ликовать. Считать, что референдум с пропорциональной избирательной системой может разрешить все политические трудности, называть его панацеей от всех непонятных политических болезней, считать его игрой на абсолютно честных и справедливых условиях — это, несомненно, серьезная ошибка. С технической точки зрения, «разработчики» референдума могут оставить в нем множество лазеек. С объективной точки зрения, вряд ли он заслуживает стопроцентного доверия. Ниже я привожу пять доводов в пользу моих слов:
1. Игра слов
«Вы согласны с тем, что Шотландия должна быть независимым государством?»
«Должна ли Шотландия быть независимым государством?»
Если вы — гражданин Шотландии, который пришел на референдум, то какой из двух вышеперечисленных вариантов вам выбрать? Вы понимаете разницу между ними?
Согласно газете The Financial Times, первый вопрос был предложен правительством Шотландии, которое выступает за независимость страны. Однако Избирательная комиссия Великобритании посчитала, что фраза «вы согласны» слишком субъективна, и будет трудно оставаться нейтральным, поэтому в конечном итоге выбрали второй вариант. Он и в самом деле объективный, однако, если бы вопросы составляло правительство Великобритании, оно обязательно спросило бы: «Должна ли Шотландия остаться в составе Соединенного Королевства?»
Абсолютной объективности не существует. За этой игрой слов на самом деле скрывается один и тот же смысл. По такому же принципу сформулирован вопрос, прозвучавший на референдуме в Крыму в марте:
«Вы за вхождение АРК в качестве субъекта в состав РФ?»
В действительности люди привыкли чаще говорить да, чем нет. Не исключено, что некоторые машинально поставят галочку в первом попавшемся варианте.
2. Числитель и знаменатель
17 марта 1991 года в СССР состоялся первый и последний всесоюзный референдум, на который был вынесен следующий вопрос «Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как единого государства?». 76,4% респондентов ответили, что хотят сохранить СССР. И это в то время, когда балтийские страны, а также Украина и Грузия буквально рвались из союза и кричали о своей независимости. Референдум будто бы играл роль успокоительной пилюли для этих народов, он будто бы сообщал всем: люди — за сохранение СССР. Но парадокс истории заключается в том, что после августовского путча положение страны сильно пошатнулось, и уже в начале декабря представители России, Белоруссии и Украины пописали «Беловежское соглашение», которое положило СССР конец. 25 декабря Михаил Горбачев объявил о своей отставке, а великий и могучий Союз в одночасье рухнул. И это всего лишь через девять месяцев с момента проведения референдума. В марте большинство поддерживало сохранение СССР, а сейчас он распался. И люди, кажется, были рады этому решению. И это один и тот же «народ»?
Впоследствии стали говорить о том, что этот референдум не был справедливым. Из 15 союзных республик в нем приняли участие только девять. Литва, Эстония, Латвия, Армения, Грузия и Молдова бойкотировали его. Однако избиратели остальных девяти республик, большинство которых были из России, проголосовали за сохранение СССР. Их количество было довольно велико, а доля стран, которые выступали против, довольно мала, так что с их мнением никто не считался.
В этот раз на референдуме в Шотландии все будет как раз наоборот. С позиции общих правовых принципов, референдум о независимости соответствует нормам международного права, однако он обычно противоречит законами внутри страны. Ключевой вопрос здесь — что важнее: международное или внутригосударственное право. Согласно внутригосударственному праву многих стран, вопрос «может ли какой-либо регион внутри страны стать независимым?» должен решаться гражданами всей страны. И это хорошо объясняется примером с разводом, разве для расторжения брака не нужно согласие обоих супругов? На референдуме 1991 года так все и было. Однако если следовать этому принципу, то вопрос о том, уйдет Шотландия или останется, должны решать все члены Соединенного Королевства — Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия. Получается, что знаменатель увеличивается, в то время как числитель уменьшается. Если так, то можно ли действительно говорить о независимости Шотландии? Другими словами, кто же, в конце концов, решает ее судьбу? Это большой вопрос.
Но разве ответственно перекладывать все обязанности на народ? Кто, в конце концов, должен принимать важнейшие решения о судьбе страны: верхи или народные массы? В 1993 безо всякого референдума распалась Чехословакия, там не нужны были ни числители, ни знаменатели. Просто два члена семьи решили все полюбовно, и страна разделилась. Вот идеальный пример того, как политическая элита страны приняла важное решение о ее судьбе. Наводит на размышления то, что до распада Чехословакии соцопрос показал следующее: подавляющее большинство избирателей страны не одобряют этот распад, однако как в Чехии, так и в Словакии люди проголосовали за партии, выступающие за отделение. От распада страны в первую очередь выиграли политики, представляющие различные группы интересов, а народ особо не препятствовал этому решению и впоследствии даже спокойно принял его. Здесь кажется, что проигравших нет (если не считать того, что страна все же распалась), но в то же время есть ощущение, что проиграли все.
3. Ограничения
В референдуме участвуют люди, но кто действительно обладает правом голоса? На самом деле все решает верхушка, власти. «Мы, народ...», гласит конституция Соединенных Штатов, однако понятие «народ» имеет разные значения. Во время основания США женщины, афроамериканцы, индейцы и другие не «свободные люди» не включались в это понятие. Для тех, кто принимал участие в выборах, было строгое ограничение по расе и по достатку. В 1865 году победа Севера над Югом разбила предрассудки о том, что чернокожее население не имеет права на голос. Однако хитрые представители белой политической элиты все равно создали многочисленные преграды для голосования афроамериканцев, например: подушный налог, проверка культурного уровня. Представители черного населения должны были безошибочно декламировать наизусть различные тексты и объяснять федеральные законы и законы штатов. Другими словами, если человек не был образован, он не обладал политическими правами.
4. Эффект «предчувствия»
Эффект «предчувствия» означает, что люди, столкнувшись с чем-то заведомо плохим, полагаются на свой инстинкт. Так, например, все боятся ядерного оружия. Референдумы, по сути, действуют по этому же принципу.
15 марта 2002 года в Ираке прошел референдум о продлении ещё на семь лет полномочий президента страны Саддама Хусейна, в ходе которого он получил 100% голосов. Тогда избирательная комиссия Ирака заявила, что и явка была почти стопроцентной. Люди были полны решимости умереть за Саддама. В 1995 году во время такого же референдума он набрал 99, 6% голосов. Получается, что за эти семь лет Саддам неплохо справлялся со своей работой, раз рейтинг его поддержки поднялся до наивысшей точки. Но история в действительности похожа на одну большую сатирическую пьесу. Не прошло и полугода, как новый президентский срок Саддама Хусейна был прерван действиями США. 9 апреля 2003 года народ, который клялся стоять за своего президента до самого конца, снес его памятник в Багдаде. И все это произошло всего через шесть месяцев после победного референдума.
Надо признать, что те, кто голосовал за Саддама, и те, кто сносили его статую, это одни и те же люди. Они называются «народом» (в устах популистов «народ» — чересчур преувеличенное и слишком иллюзорное понятие, ты никогда не можешь понять: то народ — это какие-то A, B, C, D, то — нечто совершенно иное, как будто это какая-то воображаемая, гипотетическая величина). Люди не хамелеоны и не демоны, им присущ страх. Когда народ отдавал 100% голосов Саддаму, возможно, что у людей промелькнуло небольшое предчувствие, они смутно понимали, что будет дальше.
5. Марионетки
В условиях современной представительной системы правительства, у представителей так называемой политической элиты действительно есть масса возможностей для манипулирования. Вернемся, например, на 2500 лет назад в древние Афины. По словам одного из китайских деятелей XX века Гу Жуня, в маленькой стране с небольшим населением лучше всего осуществлять непосредственную демократию, и так называемый остракизм был лучшим ее проявлением. В древних Афинах для созыва народного собрания нужно было собрать по крайней мере 6000 людей, каждому давали по глиняному черепку, на котором они должны были написать имя. Однако это были не выборы правителей, выбирали того, кого хотели изгнать. Таким образом афиняне избавлялись от неугодных им людей, включая и тех, кто мог навредить престижу демократии. В те времена жил могущественный человек по имени Аристид. Когда он принимал участие в народном собрании, один безграмотный житель Афин попросил помочь ему нацарапать на черепке имя «Аристид». Аристид спросил его: «Почему ты хочешь избавиться от этого человека?» Тот ответил, что не знает, кто он такой, однако его раздражает, что люди хорошо о нем отзываются. По результатам голосования «хороший человек» Аристид действительно был изгнан, однако он принял это решение и в течение десяти лет не появлялся в Афинах.
Аристид, помогая безграмотному человеку, нечаянно проголосовал против себя, однако это все равно никак не изменило бы результаты голосования, и причина кроется в борьбе за власть. В то время у власти в Афинах стояло два могущественных человека: Аристид, который придерживался умеренных политических взглядов, и его противник, лидер радикалов Фемистокл, чья «партия» в тот момент имела больше влияния. В условиях афинской демократии было довольно просто избавиться от политического соперника, например при помощи того же остракизма. Конечно, все равно было необходимо провести тяжелую предварительную работу. А во время голосования народ поддавался стадному чувству.
Референдум — это такая система, которой присущи недостатки. Как говорилось выше, референдум осуществляет формальную процедурную справедливость, однако вряд ли он является настоящим правосудием. Более того, референдум — не очень точный инструмент, его создают люди, они же им и управляют, поэтому наличие лазеек неизбежно. Остается и пространство для манипуляций. Поэтому сложно добиться даже процедурной справедливости. Та же история с референдумом в Шотландии. Опыт проведения референдумов показывает, что пусть и создается ощущение, будто власть в руках народа, в действительности все решают находящиеся за кулисами политические элиты, а в выигрыше остаются определенные группы интересов. То, что мы видим, и то, что остается сокрытым от глаз, политика народа и политика элит сплетаются в тесный клубок, и разобраться здесь в итоге очень сложно.
Автор — заместитель начальника пресс-центра Международного радио Китая, вице-президент новостного радио «Хуаньцю цзысюнь».
