Турбьёрн Ягланд, генеральный секретарь Совета Европы, о границах Европы и потоках беженцев

SonntagsZeitung: Г-н Ягланд, где заканчивается Европа?

Турбьёрн Ягланд: Можно дать определение Европе как географическому континенту — тогда ее границы заканчиваются в Азербайджане и Норвегии. Но можно рассматривать Европу и в рамках ее политических институтов, например, в рамках ЕС или Совета Европы.

— Россия является частью Европы?

— Да, разумеется. Россия — член Совета Европы.

— Европа выступает, в том числе, за демократию и права человека. Как Россия может быть частью этого?

— Россия обязалась придерживаться этих европейских ценностей. Она является членом Европейской конвенции о защите прав человека. Но я понимаю, что вы имеете в виду. Украинский конфликт показывает, что в России существуют проблемы. Но вы должны увидеть и то, что 120 миллионов российских граждан имеют право подать иск в Европейский суд по правам человека в Страсбурге в отношении соблюдения этих европейских ценностей. В этом плане Россия является частью нашей системы ценностей — несмотря на все имеющиеся проблемы.

— Вы недавно были в Киеве. Какая там ситуация?

— Уже спокойнее. Я надеюсь, что режим прекращения огня сохранится. Есть признаки того, что обе стороны хотят положить конец вооруженному конфликту. Следующим шагом должны стать переговоры, в которых будут затронуты истинные причины конфликта.

— Какую роль будет играть Совет Европы?

— Решающую. В отличие от Европейского союза, в Совете Европы представлены как Россия, так и Украина. Совет представляет собой платформу, которую признают обе страны. Решающим фактом станет принятие Украиной новой конституции. В новой системе регионы должны получить больше власти, а меньшинствам в Восточной Украине будет гарантирована защита. Совет Европы в лице Венецианской комиссии располагает органом, который с 1990 года специализируется на контроле за соблюдением конституционных прав.

— Норвегия и Швейцария не являются членами ЕС. Вы, как норвежец, имеете какой-то особый взгляд на конфликт между ЕС и Швейцарией?

— Я не хотел бы комментировать споры между ЕС и Швейцарией. Правильно то, что в обеих странах идут дискуссии о том, насколько глубоко ЕС должен вмешиваться в национальный суверенитет. Эти дискуссии необходимы.

— Как вы оцениваете стремление к независимости, например, Шотландии?

— После холодной войны у нас было ощущение, что сейчас настанет финальная фаза европейского объединения. Это была лишь часть действительности. Конец холодной войны предоставил регионам новое пространство для развития своей независимости. Это произошло сейчас и в Шотландии. Для меня важно, что такие процессы должны проходить демократически и упорядоченно. А не так, как это произошло на Крымском полуострове.

— Еще одной границей Европы является Средиземное море. Там ежегодно погибают тысячи беженцев.

— Поток беженцев — большое испытание для Европы. Экономический кризис когда-нибудь отойдет в сторону. Кризис с беженцами все еще останется. Для меня ясно — необходимо больше солидарности. Нельзя допустить, чтобы принимать всех этих людей приходилось только средиземноморским странам.

— И этим все решится? Беженцы в Европе являются источником общественной напряженности.

— Европа в данном вопросе слишком сильно фокусируется на негативе. Многонациональное общество дает много преимуществ и сильных сторон. Но мы постоянно говорим только о проблемах.

— Комиссия Совета Европы против расизма и нетерпимости в публичных дебатах критикует расистские тенденции в Швейцарии. В Швейцарии доля иностранцев составляет 24%. Эти нападки честны?

— Комиссия не нападала на Швейцарию, а критиковала определенные тенденции. Это ее задача, и это правильно. Только эти тенденции — не проблема одной Швейцарии. Она существует и в других странах.

— На этой неделе многие страны подписали в Магглингене Конвенцию о манипуляции спортивных соревнований, которая была разработана Советом Европы. Что изменится?

— Изменится то, что имеет решающее значение. Государства должны издавать законы, которые приравняют подтасовки результатов спортивных соревнований к уголовному преступлению. Тем самым полиция может начать борьбу с этим явлением.

— Вы являетесь также председателем Нобелевского комитета и присудили премию мира, в том числе, президенту США Бараку Обаме и Европейскому Союзу. Вы сожалеете об этих решениях?

— Абсолютно нет. Были спорные моменты, это правда. Но самые значительные в истории Нобелевские премии всегда были спорными. Я уверен, что присуждение этих премий было важным знаком.

Турбьёрн Ягланд — бывший премьер-министр Норвегии. С 2009 года он является генеральным секретарем Совета Европы. Ягланд — председатель Нобелевского комитета по присуждению премии мира.