Представляю интервью с гражданами, которые выступают против отделения восточной части Украины. В этот раз я поговорил с жителями Мариуполя, который находится под контролем украинских властей. Город расположен в 100 километрах южнее Донецка, ключевом для ополченцев населенном пункте. На машине я добрался туда за два часа. На центральной улице развевается желто-синий украинский флаг, из труб поднимается белый дым. Город известен своей металлургической промышленностью.
В конце августа Мариуполь неожиданно подвергся атаке ополченцев. Когда 5 сентября было подписано соглашение о прекращении огня, город был на грани сдачи. Я поговорил о ситуации с представителем штаба обороны Мариуполя Романом Соколовым (33). Эта организация поддерживает правительственные войска.
— Какова роль и цели организации?
— Организация была создана 1 сентября, ее цель — объединить усилия добровольцев, поддерживающих Нацгвардию. Мы выслушиваем пожелания армии и передаем добровольцам, куда необходимо доставить материальную помощь. Вторая задача — набор волонтеров в Нацгвардию и добровольческие силы. Мы регистрируем добровольцев и направляем их к месту назначения. Кого-то отправляем в кадровый отдел, кого-то - в отряды добровольцев. Здесь мы их распределяем. Третья задача — поддержка 24-часовой горячей линии. Волонтеры работают там посменно.
— Какова ее цель?
— Чтобы не было паники. В последнее время слышна канонада, поступает много звонков. Наши операторы успокаивают, говорят, что «бомбардировка продолжается, но город под охраной правительственных войск». Также иногда сообщают о людях в военной форме без опознавательных знаков. В таких случаях туда направляется отряд «Азов», состоящий из добровольцев. Кроме того, консультанты координируют действия по оказанию военной помощи.
— Сколько в организации человек?
— В главном штабе - 10. Среди консультантов много молодых девушек. Все волонтеры.
— После прекращения огня прошла неделя, как обстановка?
— В первые два дня были слышны выстрелы, но сейчас нет. Вчера прошло собрание в поддержку целостности Украины, на котором собирали пожертвования. Выстрелов нет, хотелось бы, чтобы так было и дальше.
— А до перемирия?
— Самой страшной была первая ночь после прекращения огня. На востоке было разрушено одно здание, несколько женщин скончались в больнице.
— Говорят, это атаковали российские войска.
— Больше некому. Они используют российское военное оборудование. У нас его нет, так откуда ему взяться?
— Успешно справляетесь с обороной Мариуполя?
— Для противотанковой обороны используем рвы. В работах участвуют добровольцы под руководством городских властей. Это говорит о том, что люди хотят жить на Украине.
— В городе много солдат Нацгвардии?
— В последнее время их стало больше. Надеемся, что они смогут отразить серьезную атаку. Долгое время нас защищали только добровольцы, у которых не было ни танков, ни пушек. Сейчас не так. Оборона стала крепче. Есть два отряда, которые состоят из добровольцев. Это — «Азов» и «Шахтерск». В «Азове» служат выходцы из Львова и других западных частей Украины. Он состоит преимущественно из молодых людей, которые обеспечивают хорошую поддержку. Министерство обороны также обеспечивает поддержку, но проблема в том, что власти действуют недостаточно оперативно. На поставку вещей первой необходимости уходит месяц. Ночами сейчас уже холодно, и нужна теплая одежда. Чиновники медленно работают. Поэтому мы им помогаем.
— Будущее Мариуполя?
— Все зависит от того, что будет дальше. Если наступит мир, нас ждет светлое будущее. Особенно, если Украина станет частью ЕС, откроются большие перспективы. У нас есть море, промышленность и плодородные земли. Можем продавать товары на Запад. Но если окажемся под властью России, будет плохо. Порты не смогут функционировать. В порты непризнанных государств не заходят иностранные суда. Кроме того, мы экспортируем 90% металлургической продукции. [Если мы станем независимыми, то] не сможем этого делать, промышленность придет в упадок. Металлургический город обеднеет, появится преступность. Сейчас в портах очень много работы. Туда приходят корабли, которые раньше заходили в крымские порты. Если мы станем, как Крым, то не увидим кораблей.
— Как сейчас обстоят дела с работой на металлургических предприятиях?
— Хуже, чем было раньше. Но работа идет, зарплаты выплачиваются. Это важно. Продукция также уходит на экспорт.
— Нацгвардия отбила Мариуполь 4 месяца назад. У вас есть люди, которые поддерживают ополченцев?
— Примерно 30%. Они хотят жить в ДНР, мечтают о входе в состав России. Многие из них - пожилые люди, которые хотят вернуться в СССР. Они считают Россию Советским Союзом. Их сложно переубедить.
— Многие хотели уехать до перемирия?
— На самом деле многие уехали. Я тоже отправил семью в более безопасное место. Уезжали на поездах и автобусах. На Запад.
— Сколько процентов уехало?
— 10-20%. На улицах стало меньше людей. Есть и те, кто вернулся. Дело в том, что не так просто найти работу там, куда ты уехал. Большинство уехали за несколько дней до перемирия. Возникла паника, когда канонада стала слышна в центре города. На это повлияли и СМИ. Сейчас тихо.
— Российские СМИ называют добровольческие отряды «нацистами» и «карателями».
— Если они агрессивны по отношению к врагу, то это хорошо. Но они не агрессивны по отношению местным жителям. Мы их поддерживаем.
— В России их называют «бандеровцами».
— Это просто такая мода. Они всех украинцев так называют. Для чего? Для того, чтобы усилить межнациональную рознь? Я говорю по-русски, но с их точки зрения я бандеровец. Только потому, что я выступаю за единую Украину. Это сложно понять.
До того, как начались военные действия, Соколов торговал стеклопакетами. «Когда началась паника, люди перестали покупать окна, поэтому я закрыл бизнес и занялся общественной деятельностью», — говорит он с сожалением. Я не являюсь прирожденным общественным деятелем, но ощутил себя гражданином, который хочет поддержать правительство. Оборонительный штаб занимает одно из помещений дворца молодежи.
Также я поговорил с Галиной (40 лет), которая является беженцем из Донецка. Она приехала с сыном и мужем-африканцем.
— Когда переехали в Мариуполь?
— В начале июля. Дело в том, что я не поддерживаю ополченцев, а также в целях безопасности, поскольку у меня есть ребенок. Приехали с чемоданами, на автобусе. В пути было страшно, так как по телевизору передавали о бомбардировках... Но ничего не произошло. На КПП проверили паспорта и вещи.
— Как вам здесь?
— В последние два месяца лучше, чем раньше. Наша фирма, которая занимается металлами, также переехала сюда, поэтому я продолжаю работать. Но очень сложно было найти жилье. Есть люди, которые пользуются этим. Поднимают арендную плату в 10 раз. В конце концов нам удалось найти комнату по нормальной цене.
— А что потом?
— Пока не знаю, поскольку неизвестно, вернется фирма в Донецк или переедет в другое место.
— Как обстановка после принятия соглашения о перемирии?
— Сразу же после подписания соглашения были бои, что привело к панике. Многие, включая тех, кто приехал из Донецка, уехали из города. У продуктовых магазинов и банкоматов выстроились огромные очереди. Прошла неделя, сейчас тихо.
— Как вы видите будущее Донбасса?
— И Донецк, и Мариуполь — территория Украины. Должны входить в состав одной страны. Например, нельзя же отделить одну комнату трехкомнатной квартиры.
— Есть предложение о федерализации.
— Я в этом не разбираюсь.
