Эбола паразитирует на нашей человечности

Сегодня эпидемия вируса Эбола в Западной Африке окончательно вышла из-под контроля. Общее число жертв в Либерии, Сьерра-Леоне и Гвинее уже достигло нескольких тысяч человек, и еще многие тысячи находятся в смертельной опасности. Мир же отреагировал на ситуацию с леденящей душу медлительностью.

В глазах международного руководства ситуация стала по-настоящему серьезной всего несколько недель назад.

К настоящему моменту вирус унес жизни более чем 2600 человек. Эта цифра относительно невелика по сравнению с другими, более распространенными заболеваниями вроде малярии, СПИДа, гриппа и т.д., однако несколько присущих этой эпидемии факторов вызывают нешуточное беспокойство у специалистов всего мира:

— Высокая смертность: в нынешней эпидемии по официальным оценкам гибнут 54% зараженных людей, однако по уточненным данным этот показатель еще выше.

— Очень быстрый рост: в настоящий момент число зараженных удваивается каждые три недели, в связи с чем некоторые эпидемиологи говорят, что к концу 2014 года их общее количество составит от 77 тысяч до 277 тысяч человек.

— Характер заболевания: вирус убивает, сливаясь с клетками носителя и распространяясь по всему его телу. Он поражает все органы, и жертва остается полностью обескровленной, а затем погибает.  

— Легкая передача вируса: достаточно контакта телесных жидкостей (пот, слезы, слюна, моча, сперма и т.д.), причем это относится также к соприкасавшимся с ними предметам (покрывала, одежда, шприцы) и трупам.

— Опасность мутации: выдающиеся специалисты открыто высказывали опасения насчет того, что болезнь может начать передаваться воздушно-капельным путем, и что нельзя исключать появления других механизмов, которые еще больше ускорят ее распространение.

Все эти факторы, безусловно, ужасны, но ни один из них, как мне кажется, не отражает той чудовищной трагедии, которую несет в себе эта болезнь.

Самое страшное в этом вирусе — способ его распространения. Да, речь идет о контакте телесных жидкостей, однако такая формулировка умалчивает то, как именно происходят такие контакты. На самом деле получается, что Эбола использует самый что ни на есть коварный механизм.

Вирус пользуется нашей любовью и заботой, самыми искренними и глубокими человеческими качествами. Подавляющее большинство пострадавших — это медицинский персонал и члены семей, которые оказались в ловушке Эболы, когда выполняли свою работу и заботились о близких. Что еще поразительнее, 75% жертв Эболы — женщины, которые, как в Западной Африке, так и во всем мире, всегда выходят на первый план, когда нужно посвятить себя другим людям. Короче говоря, Эбола паразитирует на нашей человечности.  

Эбола оставляет далеко позади другие эпидемические заболевания (малярия, холера, чума и т.д.) и болезни, которые распространяются воздушно-капельным путем (грипп, свиной грипп, H5N1 и т.д.): для передачи лихорадке требуется лишь совсем немного телесной жидкости. Даже мимолетного контакта с больным может быть достаточно для заражения заботящегося о нем человека.

Как бороться с заботой?

При виде приходящих из Африки кадров кровь стынет в жилах. Совсем еще маленькие мальчики совершенно одни, без родителей, лежат в лихорадке на улице, а толпа старательно обходит их стороной. Взрослые мужчины корчатся от боли у дверей больниц в ожидании, пока ими займутся, а бессильные хоть как-то помочь им близкие молча стоят рядом. Отчаянно борющиеся с истощением матери и отцы смотрят прощальное видео, которое записали для них дети. 

Если Эболе не помешать, вирус способен уничтожить целые семьи за месяц, а затем приняться за близких этих семей, потом за друзей близких и т.д. Когда вирус пускает корни (а делает он это очень быстро), он наносит удар в самое сердце семьи и цивилизации. Вот, чем так опасна эта болезнь помимо кровотечения и лихорадки. Эбола рвет все те связи, которые делают нас людьми.

Кроме того, медики тоже вносят свою лепту в разрушение связей, отчаянно борясь с естественными порывами людей заботиться о своих близких. Были запущены масштабные информационные кампании, проводятся частые собрания, а от армии и политиков просят все больше техники и оборудования, а также помощи в борьбе с истерией. Однако никакое количество пластика и латекса не может изменить человеческие наклонности.

Медики предприняли по-настоящему героические усилия в условиях столь страшной гуманитарной катастрофы. Специалисты проводят выдающуюся работу, идут на невероятные риски и вынуждены обходиться чрезвычайно ограниченными ресурсами. 

Кроме того, подобные инициативы — все равно всего лишь половина решения. Часть зараженных людей (причем весьма существенная) просто не могут следовать правилам карантина. У некоторых нет подходящей защитной одежды. Кто-то попытается помочь, не соблюдая при этом необходимых процедур. А кто-то вообще откажется пойти в изолятор, потому что это означает оставить позади семью и близких, отказаться от человечности и уступить ужасу стерильной и одинокой смерти.

В такие моменты возникает соблазн сосредоточить внимание на абсурдном и глупом поведении некоторых людей. В Сьерра-Леоне одним из первых разносчиков эпидемии стала местная знахарка, которая говорила, что может вылечить Эболу. В Монровии несколько недель назад разгневанная толпа взяла штурмом клинику и повытаскивала больных из кроватей. «Эболы не существует!» — раздавались крики в толпе. А с неделю тому назад крупнейшая газета Либерии опубликовала статью, в которой отмечалось, что Эбола может быть заговором США с целью ослабления Африки. Что еще печальнее, в Гвинее учинили жестокую расправу над группой медиков и журналистов. Иначе говоря, распространение вируса можно легко списать на идиотизм, неграмотность, суеверия, теории заговора и прочие совершенно иррациональные факторы.    

Представьте себе: это ваш ребенок, мать, друг

Представьте себе: ваш ребенок заболел, у него лихорадка. Разве вы оттолкнете его и не будете к нему прикасаться? Вы замотаете лицо и руки? Или же вы останетесь у его постели в надежде, что ваше присутствие и поддержка помогут ему быстрее поправиться?

Представьте: вы живете в одном доме с еще пятью членами вашей семьи. Ваша сестра заболела. Вероятно, у нее Эбола, но это также может быть малярия, тиф, желтая лихорадка или грипп. Вы знаете, чем все это может грозить вам и вашей семье, но отвезти ее в больницу не так-то и просто. Кроме того, она слишком слаба и не может самостоятельно передвигаться. Как вы поступите?

Представьте: вы — пятилетний ребенок. Ваша мама болеет. Она умоляет вас отойти подальше. Но вам страшно. Вам больше всего на свете хочется, чтобы она приласкала вас и позволила выплакаться у нее на руках. 

Разве можно злиться на этих людей? Перед ними встает ужасный выбор. Неразрешимая моральная дилемма. Остаться, окружить любовью и заботой тех, кто так отчаянно в них нуждается? Или поскорей отправить их в изолятор, откуда они, возможно, уже не вернутся?

Самое страшное в вирусе Эбола — это вовсе не его высокая смертность, быстрый рост, воздействие на организм, легкая передача или угроза мутации. Самая его ужасная сторона в том, что близким больного не остается практически ничего, кроме как держаться подальше от него.

Запад не может считать себя в безопасности

У некоторых возник вопрос о том, может ли Эбола прийти к нам, на Запад. (Причем вопрос этот в некотором роде оскорбительный: получается, что людская трагедия может беспокоить нас только в том случае, если создает для нас самих прямую угрозу). И мы сразу же поспешили успокоить себя: эпидемия не может привести к таким опустошительным последствиям у нас, потому что наша санитарная система эффективна, а в больницах есть все необходимое. Эти скептики, безусловно, правы. Но они напрасно считают, что вирус не представляет для нас прямой опасности.

Прежде всего, несмотря ни на что, Запад вовсе не застрахован от абсурдных и антинаучных мыслей. У нас есть наши собственные невежество и неграмотность, как и недоверие, безумие и суеверия. Однако, в любом случае, уязвимыми для болезни нас делают наши сходства, а не различия.  

Мы все — люди. Поэтому любое поведение, любое выражение заботы, любое проявление связи с нашей семьей — всем этим может воспользоваться Эбола. Мы не можем закрыть друг друга в герметичных контейнерах и сидеть там, пока все не закончится. Мы все — люди, и поэтому мы останемся у изголовья постелей наших детей и близких, даже если из-за этого сами можем погибнуть.

Это очень важный урок: люди не могут с легкостью отказаться от своей человечности. Даже если мы сможем убедить целый народ отказаться от некоторых традиционных ритуалов вроде обмывания покойников, нам будет на порядок сложнее уговорить родителей бросить страдающих детей, детей — не помогать больным родителям, а малышню — не играть и не драться.   

Мы уже пытались изменить поведение людей с ВИЧ/СПИДом. Казалось, достаточно простого запрета («никакого секса с зараженными людьми»), и эпидемию можно будет легко победить. Однако за несколько десятилетий стало ясно, что люди не могут так просто отказаться от секса.

Контролировать секс оказалось очень сложно, но ведь с любовью и состраданием все еще сложнее. Люди никогда не откажутся от них, потому что все это играет фундаментальную роль для того, кто мы есть. Чем больше медики будут требовать это от людей, не предоставив им других средств для проявления заботы, тем активнее забота и сострадание будут искать другие ниши, способы самовыражения вне карантина. И чем больше будет проявляться эта бесконтрольная человечность, тем шире будет у вируса пространство для развития. Бесконтрольная человечность протиснется в щели возведенных для защиты семей заграждений, неся при этом смерть на плечах. 

Уничтожить, чтобы спасти?

Эта проблема — палка о двух концах. Эбола угрожает человечеству, нападая на нашу человечность. Самым простым решением было бы уничтожить эту человечность, изолировать всех друг от друга, чтобы болезнь угасла сама по себе. Уничтожить, чтобы спасти… Такой вариант явно не может быть решением.

Нам нужно найти такой метод, который позволил бы нам выразить нашу заботу без прикосновения, позволил бы контактировать без прямого контакта. Пока что физиологические барьеры необходимы. Однако помешать людям заботиться о других совершенно невозможно. Мы должны создать новые механизмы ухода. Раз подавить сидящую в нас человечность не получается, нам нужно скоординировать ее на семейном, региональном и мировом уровне.

Единственный способ бороться с болезнью, которая паразитирует на нашей человечности, заключается в еще большей, еще более сильной человечности. Нужно вакцинировать Африку и остальной мир прививкой столь сильной человечности, что вирус не сможет перед ней устоять. Для победы над Эболой нам нужно взять в руки наше самое сильное оружие. 

Вот несколько примеров:

— Дать все необходимое организациям и ассоциациям, которые неустанно борются с этой болезнью. Им нужны добровольцы, медикаменты, инфраструктура, транспортные средства, пища и т.д.

— Распространять информацию об Эболе так, чтобы люди знали, что представляет собой этот вирус, и как ему противостоять.

— Помогать другим. В кризисный момент возникает естественное желание закрыть границы, возвести заграждения и стены, которые изолируют нас от внешних угроз. Но если болезнь бьет по человечности, справиться с ней так просто не выйдет. Изоляция создает ниши, разделения на «них» и «нас»: моя семья, твоя семья, моя деревня, та деревня, внутри, снаружи.    

И последнее.

Когда принц Просперо, несчастный главный герой новеллы Эдгара Алана По «Маска красной смерти», запирается у себя в замке, чтобы укрыться от опустошающей его страну болезни («неожиданное головокружение, мучительная судорога, потом из всех пор начинала сочиться кровь — и приходила смерть»), ему кажется, что единственное разумное решение — уйти со сцены. Многие месяцы он живет в роскоши и благополучии в окружении куртизанок, артистов, шутов, музыкантов и вин, вдали от опасности, пока зараза свирепствует в окрестных землях.

Как это часто бывает у По, история заканчивается трагично. Полгода Просперо наслаждается спокойной жизнью вдали от бушующей в деревнях болезни. Затем во время вечернего маскарада Красная смерть проникает в замок, укрывшись за маской и капюшоном. Она заражает Просперо, и всех его гостей: «Один за другим падали бражники в забрызганных кровью пиршественных залах и умирали в тех самых позах, в каких настигла их смерть». Безопасность Просперо была всего лишь фасадом, «и угасла жизнь эбеновых часов, потухло пламя в жаровнях, и над всем безраздельно воцарились Мрак, Гибель и Красная смерть». Поэтому не стоит так уж верить в то, что мы можем защититься от всех бед, если просто будем держаться подальше. 

Если мы будем искать безопасность в изоляции от остального мира, однажды нас будет поджидать внезапный и очень неприятный сюрприз. Потому что природа жестока, а Эбола — ее самая злая и коварная ловушка.