Первого сентября российский президент Владимир Путин и вице-премьер Госсовета Китая Чжан Гаоли дали старт строительству одного из крупнейших совместных газовых проектов в мире — трубопровода «Сила Сибири». По этому трубопроводу природный газ из расположенной в Сибири Республики Якутии (Чаяндинское месторождение) и Иркутской области (Ковыктинское месторождение) будет транспортироваться на российский Дальний Восток, а также в Китай. Кроме того, Путин объявил о возможности для китайских компаний принять участие в разработке крупнейших месторождений Ванкорского блока, откуда добываемая нефть поставляется в Китай на основе соглашения, достигнутого в 2013 году между компанией Роснефть и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC). Ранее в этом году частный российский производитель «Новатэк» подписал соглашение с CNPC о ежегодных поставках в течение следующих 20 лет трех миллионов тонн сжиженного природного газа (СПГ), который будет производиться на их совместном предприятии «Ямал СПГ». Роснефть также ведет переговоры с CNPC о проведении совместной разведки в Баренцевом и в Печорском морях.
В последние годы российское правительство не проявляло особого желания в том, что касается предоставления китайским компаниям возможности приобретения активов российских месторождений нефти и природного газа. Однако в условиях меняющейся геополитической ситуации, связанной с весьма напряженными отношениями с Европой из-за Украины, а также с учетом превращения Китая во вторую по размеру мировую экономику российское государство, судя по всему, смещает фокус своего внимания в сторону Азии. Поэтому совместные китайско-российские энергетические проекты, особенно в российской части Арктики, превращаются в арену укрепления двустороннего сотрудничества. России это сотрудничество может помочь улучшить ситуацию в двух ключевых вопросах: в повышении энергетической безопасности и в укреплении экономического сотрудничества со странами азиатско-тихоокеанского региона. Китаю это позволит обеспечить диверсификацию своего импорта нефти и природного газа, а также поможет покрыть растущую потребность в энергоносителях.
Подобные инициативы также поддерживаются такими российскими энергетическими компаниями, как Газпром, Роснефть и «Новатэк», руководство которых рассматривает сотрудничество с Китаем как способ диверсификации своего экспорта. Вместе с тем, существует большое количество факторов, которые будут оказывать влияние на позицию России по вопросу об участии Китая в освоении месторождений российского Крайнего Севера.
Для России арктический регион всегда являлся частью жизненно важных экономических интересов государства, а также интересов, затрагивающих национальную безопасность. В советский период российская часть Арктики была закрыта для иностранцев. Только в начале 1990-х годов, вместе с окончанием холодной войны, ситуация изменилась. В конечном итоге Северный морской путь был открыт для прохода иностранных судов, а международные энергетические компании были приглашены к участию в разработке энергетических проектов на российском Крайнем Севере.
В настоящее время главная причина для России в том, что касается привлечения большего количества участников к реализации подобных проектов, состоит в том, что она испытывает большую потребность в иностранных инвестициях и технологиях для развития своего судостроения, нефтегазовой промышленности, а также для преодоления рисков, связанных с сохранением окружающей среды. Без масштабных инвестиций и экспертизы эти инициативы, скорее всего, будут реализованы не лучшим образом. В то же самое время соображения безопасности заставляют Россию укреплять свое военное присутствие в Арктике за счет восстановления баз и переоснащения вооружены сил для обеспечения безопасности людей и защиты суверенитета в этом регионе.
Это одна из причин, по которой Россия занимает достаточно жесткую позицию относительно сохранения этого региона под контролем исключительно арктических государств. Ее позиция была изложена в 2008 году в Илулиссатской декларации (Ilulissat declaration), в которой вновь была подтверждена доминирующая роль пяти прибрежных государств в территориальных вопросах и разработке природных ресурсов в Северном Ледовитом океане. Этим также объясняется довольно осторожная позиция России по поводу заявки Китая на получение статуса наблюдателя в Арктическом совете (АС), а также тот факт, что Москва была одним из главных сторонников установления четких правил по ограничению участия наблюдателей в АС. Комментируя вопрос о расширении АС, российский премьер-министр Дмитрий Медведев подчеркнул, что только арктические государства должны определять правила для осуществления руководства в этом регионе. Однако Россия сегодня сталкивается с критически важной дилеммой относительно того, каким образом сбалансировать экономические интересы с интересами безопасности в этом регионе.
Что касается Китая, то его официальная позиция в настоящее время совпадает с российскими интересами. Вступая в Арктический совет, Пекин подтвердил свое уважение суверенных прав арктических государств. Сегодня официальные заявления Пекина ограничиваются подчеркиванием важнейшей роли этого региона для Китая с точки зрения вопросов экологии и экономических интересов. Некоторые факторы поддерживают его осторожный подход. Первый из них связан с будущим арктического судоходства и разработкой полезных ископаемых. Сегодня складывается впечатление, что Китай пытается закрепить свою долю в арктических проектах и одновременно оценить дальнейшие возможности экономической активности в этом регионе. Другой фактор — географический: Китай не является арктическим государством. За счет расширения сотрудничества с арктическими государствами и участия в проектах Китай обеспечивает себе физическое присутствие в этом регионе. И, наконец, гибкость позиции Китая может объясняться тем фактом, что напористая позиция по вопросу о существующих территориальных спорах может подорвать его собственные спорные претензии на суверенитет в районе Южно-Китайского моря.
Однако некоторые китайские ученые и официальные лица высказывают взгляды, противоречащие умеренной официальной позиции Китая по Арктике. Так, например, Цюй Таньчжоу, директор Китайской арктической и антарктической администрации подчеркивает: «Арктические ресурсы будут распределяться в соответствии с потребностями мира и не будут принадлежать лишь определенным странам». Китайский контр-адмирал Инь Чжо заходит еще дальше и утверждает, что «нынешняя борьба за установление суверенитета в Арктике, происходящая между некоторыми государствами, затрагивает интересы многих других государств». Подобного рода заявления часто цитируются в китайской и иностранной печати и вызывают озабоченность прежде всего арктических государств в связи с возможным изменением официальной политики Китая. Лучшим способом минимизации потенциальных конфликтов было бы установление такого правового режима в Арктике, который регулировал бы региональную экономическую активность и удовлетворял бы интересы акционеров, в том числе из неарктических государств. Пока это не произойдет, ситуация будет оставаться довольно неопределенной.
Поэтому, несмотря на поворот России в сторону Китая и возникающие перспективы сотрудничества между двумя державами в Арктике, китайско-российские отношения в этом регионе не являются исключительно позитивными. С одной стороны, существует общий интерес в том, что касается развития сотрудничества в тот период, когда сложившаяся геополитическая ситуация подталкивает Россию к укреплению связей со своим восточным партнером. С другой стороны, существуют внутренние и внешние неопределенности относительно дальнейшего развития отношений между арктическими государствами. Хотя в настоящее время Россия весьма заинтересована в вовлечении Китая, она, вероятно, будет сохранять под своим контролем энергетический сектор, и поэтому законодательным образом ограничит участие Китая в энергетических проектах на Крайнем Севере.
Активная борьба Китая с коррупцией заставляет эту страну проявлять осторожность в области инвестирования средств в рискованные и дорогостоящие проекты. Что касается внешних неопределенностей, то, помимо сделки с китайской CNPC, Газпром и Роснефть подписали соглашения с таким западными компаниями как французская Total, итальянская Eni, американская ExxonMobil и норвежская Statoil — все они намерены участвовать в реализации нефтяных и газовых проектов на шельфе в российской части Арктики. Эти компании предоставляют России крайне необходимую экспертизу и технологии для морской разведки. Однако введенные недавно Западом санкции против России из-за кризиса на Украине могут помешать реализации этих проектов.
В долгосрочной перспективе наиболее эффективной политикой для России будет установление баланса в своем экспорте энергоносителей между Западом и Востоком для сокращения зависимости от какого-то конкретного энергетического рынка и предотвращения специфических рисков в области безопасности. Хотя в краткосрочной перспективе Китай, вероятнее всего, продолжит проводить свою осторожную арктическую политику в процессе укрепления своих отношений с арктическими государствами и увеличения участия в арктических проектах, он, вероятно, будет разрабатывать вариант более активной долгосрочной политики.
Надежда Филимонова является специалистом в области международных отношений Российского государственного гидрометеорологического университета. Светлана Кривохиж — доцент факультета международных отношений Санкт-Петербургского университета.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
До сих пор Россия не выказывала желания позволить компаниям из Китая приобрести российские нефтегазовые активы. Но ввиду ухудшения отношений с Брюсселем Москва смещает фокус внимания в сторону Азии. Именно поэтому совместные российско-китайские энергетические проекты, особенно в российской части Арктики, превращаются в арену укрепления двустороннего сотрудничества.
