Хотя возглавляемая Америкой западная коалиция намеревается восстановить в Ираке стабильность и официальные власти, в вышедших из под контроля зонах на первые роли выходят стоящие во главе вооруженных отрядов «царьки», которыми движет жажда власти и наживы

Atlantico: В Ираке и Сирии, а также Ливии и Йемене появляется все больше зон, которые вышли из под контроля официальных властей. Каким образом расшатывание государственных структур способствует появлению военных лидеров?

Ален Родье: Многие государства сегодня попросту не в состоянии справиться со своими внутренним проблемами. Это ведет к тому, что власть переходит в руки местных лидеров, которые пытаются представить себя как ответ на несостоятельность государства и воспользоваться ситуацией в своем углу. Понятие территории играет здесь важнейшую роль. Они обеспечивают защиту населения на подконтрольной им земле. Точно такое же явление наблюдается и с мафиозными структурами. Жажда наживы, разумеется, имеет для них большое значение, однако власть, наверное, стоит еще выше.

Эго играет огромную роль для этих царьков. Далее нужно отметить понятие верховенства коллектива над индивидом. Общие интересы ставятся выше личных. И это выглядит довольно комично, потому что, как всем известно, военные лидеры всегда ставят собственные интересы выше интересов своего сообщества.

— Что именно представляют собой эти военные лидеры? Каков их профиль? Какие известные примеры вы могли бы привести?

— Их положение перекликается со средневековыми устоями. Война служит для завоевания и удержания территории. Они становятся настоящими вождями, феодалами: они обладают безраздельной властью над своими поданными, вершат суд по своему усмотрению и не обязаны ни перед кем отчитываться. Примерами тому могут послужить покойный полевой командир Масуд и генерал Дустум в Афганистане. Достум, кстати, до сих пор сохранил за собой эту роль, хотя уже почти не появляется на публике, по слухам, из-за плохого здоровья.

Афганистан, Сомали, Йемен и часть Сахеля управляются такими военными лидерами. То же самое относится и к странам вроде Колумбии, Афганистана и Лаоса, о которых часто забывают. Там деньги поступают главным образом от наркотрафика.

— Новые лидеры не испытывают особого энтузиазма по поводу религиозной риторики. Так, будут ли они существовать рядом с исламистскими группами или же вступят в систематическую борьбу против них?

— Религиозная риторика зачастую служит всего лишь предлогом (раньше такую роль играл марксизм). Она позволяет эффективнее подчинить население воле лидеров. Альянсы бывают полезны им лишь какое-то время. Их обычно воспринимают как ограничение, от которого нужно рано или поздно избавиться. Так, например, иракские военные лидеры, будь то члены суннитских племен или бывшие соратники Саддама Хусейна, в скором времени посчитают засилье Исламского государства неприемлемым. Иначе говоря, конфликты здесь неизбежны, однако никто не может сказать, когда они начнутся, и кто выйдет победителем.

— На что конкретно опирается их власть? Какую роль они играют для местного населения? И в обмен на что?

— Выстраивается целая «гражданская» иерархия со своими «губернаторами», которые иногда контролируют всего лишь одну деревню или городской район. Формируются социальные службы: образование, здравоохранение, снабжение предметами первой необходимости и т.д. Разумеется, среди населения постоянно ведется вербовка по старым добрым маоистским традициям. В отрядах, которым поручено наводить порядок (а зачастую и собирать налоги) устанавливается жесткая дисциплина. Любое неподчинение жестоко наказывается, причем нередко смертью.

Так, в числе распятых в Сирии и Ираке оказались и провинившиеся активисты Исламского государства, которые, например, клали налоги в собственный карман.

— Каковы их источники финансирования?

— Первый и относительно стабильный источник финансирования — это рэкет местного населения, который они называют налогами. Далее, пошлиной облагается вся торговля и товары. Ведется разработка местных ресурсов. Когда кто-то продает нефть, драгоценные камни, древности и т.д., помимо самого продавца в цепочке есть покупатель и посредники. Их роль зачастую берет на себя организованная преступность. В процессе участвуют преступники из самых разных стран и в первую очередь, итальянцы, турки, китайцы, славяне, ливанцы, нигерийцы и прочие. Представители этих организаций, разумеется, пытаются провернуть все как можно тише, потому что заметность вредит бизнесу. Они торгуют всем, от наркотиков до людей и сырья. Главная цель — получить прибыль. Поэтому борьба с организованной преступностью — это и борьба против военных вождей. Однако организованная преступность уже пустила глубокие корни в западном обществе, ловко внедрив незаконно нажитые капиталы и легальную экономику. Именно поэтому бороться с ней зачастую так трудно.

Ален Родье — директор Французского центра разведывательных исследований, специалист по исламскому терроризму и организованной преступности.