«Чтобы случиться, кризису нужно куда больше времени, чем вы думаете. А затем события развиваются гораздо быстрее, чем вы предполагаете».
Эти слова из комментария экономиста Рудигера Дорнбуша (Rudiger Dornbusch) о кризисе в Мексике цитирует другой экономист, лауреат Нобелевской премии Пол Кругман (Paul Krugman).
Поток данных и новостей за последние 15 дней показывает, что экономические системы стран, играющих определенную роль на международной арене, все сильнее расходятся в своем развитии и все более отчетливо отличаются друг от друга. Когда на эти страны в 2008-2009 году обрушился кризис, перед ними стояли одни и те же вопросы, у них были общие приоритеты. Сегодня у всех свои уникальные заботы.
США, поймавшим хороший импульс роста и сосредоточившим усилия на решении проблемы трудовой занятости, удалось сократить безработицу до самой низкой с 2008 года отметки, несмотря на сокращение рынка труда. Но США не намерены сидеть сложа руки, сегодня они хотят добиться устойчивости достигнутых показателей. ФРС США будет гнаться за повышением процентных ставок, которые она давно сохраняет на близком к нулю уровне, и планирует привлечь четыре триллиона долларов с финансовых рынков. Это обернется новой головной болью для развивающихся стран.
Европа пока так и не смогла выплыть из шторма финансового кризиса, у европейской банковской системы немало проблем. В Брюсселе говорят о необходимости инвестиций. Европа столкнулась с опасностью очередного погружения в рецессию (в которую с 2008 по 2014 годы она уже вступала дважды) и даже с риском дефляции. Возможно, после 2011 года Европа и спаслась от крупной катастрофы благодаря выпуску избыточной денежной массы, но сегодня спрос на эти деньги отсутствует. Кроме того, нет спроса на кредиты. Долг и тенденция сокращения баланса сохраняются, поскольку банки столкнулись с дефицитом капитала. Опасность дефляции может ударить даже по таким странам-локомотивам, как Германия, которой после глобального кризиса удалось обеспечить неплохие темпы роста. Но уже сегодня в Германии наблюдаются резкие спады в промышленном производстве и экспорте.
После глобального кризиса Японии также пришлось пережить некоторые потрясения. Придя к власти два года назад, правительство Синдзо Абэ стало активно проводить политику массированной денежной экспансии. Но введенный с целью повышения бюджетных доходов налог с продаж привел к колебаниям в японской экономике. Сегодня в Японии активно обсуждают вопросы о том, насколько в действительности полезна денежная экспансия, и к каким опасностям она может привести. В итоге возникает очень неоднозначная картина.
Другая своеобразная история наблюдается в Китае, которому за последние 20 лет до глобального кризиса удавалось сохранять темпы роста в среднем на уровне 9-10%. В период после кризиса 2008 года в Китае произошло колоссальное увеличение объемов кредитования и «надувание пузыря» на рынке недвижимости. Теневой банковский сектор, создающий значительную часть предназначенных для этого кредитов, потенциально таит в себе множество рисков. В стремлении урегулировать эту проблему Китай в прошлом году принял решение начать экономические реформы. При этом прогнозировалось, что по мере претворения этих реформ в жизнь экономический рост замедлится. С тех пор прошел год, и в минувшем августе темпы промышленного производства в Китае упали ниже 7%. Постепенно все больше данных подтверждают факт замедления роста китайской экономики. Около двух недель назад крупные инвестиционные банки начали понижать прогнозы роста китайской экономики, а на прошлой неделе прогноз МВФ для Китая на 2015 год был снижен до 7,1%. Все это демонстрирует общее согласие по этому вопросу.
Отдельную группу государств с особыми историями развития экономик составляет ряд развивающихся стран, в числе которых находится и Турция. Эти страны стали победителями посткризисного периода. На их рынки перетекла ликвидность, источником которой стало увеличение денежной массы в других экономиках. Произошла высокая кредитная экспансия. Но в силу таких причин, как прекращение или изменение формы денежной экспансии в развитых странах, начался процесс, который, по всей видимости, может, напротив, ударить по экономикам развивающихся стран. Если принять своевременные меры, урон можно будет свести к минимуму, но Турция лишь безучастно наблюдает за всем происходящим.
Последствия всех этих столь разных историй отразились на сфере финансов. С одной стороны ослаб евро, с другой — произошло падение цен на товарных и энергетических рынках.
Цена за баррель сырой нефти типа Brent, которая в течение последних четырех лет сохранялась на уровне 100 долларов и выше, в конце прошлой недели упала на самую низкую за этот период отметку — 90 долларов за баррель. Основная причина такого падения заключается в усилении риска того, что Китай будет расти медленнее, чем ожидалось, а Европа вновь завязнет в рецессии. А это повлечет за собой проблемы в таких странах, как Россия, Иран, Венесуэла и Нигерия, которые значительную часть своего бюджета обеспечивают за счет экспорта нефти.
В преддверии 2015 года глобальная экономика распалась на множество экономик, для которых характерны разные проблемы и разные рецепты. И, возможно, этот процесс свидетельствует о том, что мы встаем на самую сложную тропу глобального кризиса.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Новости за последние 15 дней показывают, что экономические системы стран, играющих важную роль на международной арене, все сильнее расходятся в своем развитии и все более отчетливо отличаются друг от друга. Когда на эти страны в 2008-2009 году обрушился кризис, перед ними стояли одни и те же вопросы, у них были общие приоритеты. Сегодня у всех свои уникальные заботы.
