В Киеве война с сепаратистами на востоке Украины ощущается как нечто весьма далекое, но все же присутствует во всех пропагандистских афишах и огромных рекламных щитах, которые наводняют город лозунгом «Украина – единая страна».
«Будь это утверждение правдой, эти афиши не понадобились бы», – говорит Мария из ныне запрещенной социалистической партии «Боротьба».
Некоторые из ее товарищей – в тюрьме, другие были вынуждены бежать из страны или даже убиты, поскольку они не согласны с новыми правыми националистическими политиками, захватившими власть в Киеве после Майдана.
Она рассказывает, что всех, кто критикует украинский режим, обвиняют в том, что они сепаратисты или российские агенты, даже если речь идет всего лишь о протесте против повышения цен и снижения зарплат вследствие неолиберальных реформ.
Еще весной ультранационалистический политик Андрей Парубий, возглавивший после Майдана Совет национальной безопасности Украины, заявил, что, если бы не Кремль, у нас не было бы никаких проблем с сепаратистами. Властям нужен внешний враг, на которого можно свалить все внутренние проблемы. Но линия фронта проходит не по границе с Россией и даже не по границе с сепаратистскими республиками в Донбассе, а через всё украинское общество.
«Преследования любых форм оппозиции со стороны властей создают все больше настоящих сепаратистов», – говорит журналист Юрий Ткачев, работающий на последнем независимом новостном сайте в Одессе – портале www.timer.od.ua.
«Весной в Одессе пророссийским было лишь небольшое меньшинство. А сегодня все больше и больше людей начинают смотреть в сторону России. Они воспринимают новых властителей как нацистов и по-настоящему напуганы», – говорит Ткачев.
Все изменилось после того, что случилось 2 мая. Второго мая в Одессе произошла бойня у Дома профсоюзов, когда около 50 человек были убиты в результате поджога здания украинскими националистами. Некоторые из тех, кто пытался выбраться, были насмерть забиты фашистами из «Правого сектора» и другими воинствующими националистами, в то время как полиция просто стояла рядом и наблюдала. Впоследствии многих из выживших посадили в тюрьму и обвинили в том, что они являются российскими террористами.
Мы назначаем встречу в кафе с одним из выживших – молодым социалистом Владом Войцеховским из партии «Боротьба» и его девушкой Майей. Он рассказывает о своей деятельности в Доме профсоюзов до нападения, как активисты из различных оппозиционных партий обсуждали политику и дискутировали друг с другом. После 2 мая, объясняет Войцеховский, оппозиция в Одессе разгромлена, ее лидеры убиты, находятся в тюрьме или за границей. Остальных запугали так, что они молчат.
– А вам не страшно сидеть здесь и совершенно открыто разговаривать с нами?
– Одесса – это наш город, наш дом, никто не заставит нас молчать, – говорит Майя.
На следующий день мы узнаем, что после нашей беседы Влада схватила полиция. По словам Майи, полицейские пришли ночью и принесли с собой взрывчатку, которую и подкинули в его квартиру. Она говорит, что Владу грозит от 8 до 15 лет тюрьмы за терроризм.
Влад Войцеховский стал лишь еще одной свежей единицей в статистике. По данным политика-коммуниста Алексея Албу, который до недавнего времени был избранным членом городского собрания Одессы, но после 2 мая был вынужден бежать за рубеж, только в Одессе в тюрьме находятся по меньшей мере 78 оппозиционных политиков. А во втором по численности городе Украины Харькове, по официальной статистике, озвученной губернатором города Игорем Балутой, за решетку с апреля по июнь посадили 314 оппозиционеров.
«Украина должна быть украинской, а те, кто думает по-другому, могут собирать свои вещи, ехать на вокзал и отправляться в Москву», – говорит 29-летняя Варвара Черноиваненко, пресс-секретарь «Правого сектора» в Одессе. И это она заявляет в Одессе, городе-миллионнике, где 30% жителей – этнические русские, а еще больше горожан используют русский как родной язык. Здесь также проживает большая еврейская диаспора.
«Мы - не фашисты. Мы просто хотим, чтобы Украина стала нормальной европейской страной, – говорит Варвара. – Но сначала необходимо победить врага, то есть, русских и коммунистов». Мы встречаем Варвару у военного госпиталя, где она в группе молодых девушек с украинскими флагами раздает конфеты своим солдатам.
Неподалеку стоят и курят два раненых призывника. Мы представляемся как шведские журналисты и спрашиваем их о войне. Первый ничего не хочет говорить и собирается уходить. Другой, с большой повязкой на голове, бормочет: «Что сказать? Идет братоубийственная война. Мы - один и тот же народ, который убивает друг друга. Хватит».
Среди тех, кто ратует за продолжение войны, – бизнесмен Марк Гордиенко, лидер Гражданского совета самообороны в Одессе, одной из полувоенных структур, возникших при Майдане. Он сидит в хорошо охраняемом внутреннем дворе вместе с несколькими из своих людей в красивых рубашках. Во дворе припаркованы дорогие автомобили, а на улице стоит танк с украинскими флагами. Гордиенко описывает произошедшее в Доме профсоюзов, как одну из битв в гражданской войне, где победу одержала его сторона.
– Что вы сделаете со всеми людьми, которые думают не так, как вы?
– Я предлагаю следующий компромисс: если они хотят говорить о политике, они могут делать это со своими унитазами. Но если они выйдут на улицу, мы их перестреляем, – говорит он.
Его люди начинают выгружать оружие из машины, как будто демонстрируя, что они не шутят. На стол, за которым мы сидим, выкладывают автоматы и пистолеты, пока он не оказывается полностью ими завален. Власть на Украине находится в руках у таких людей, как Марк Гордиенко.
Очевидно, что Украина глубоко расколота на два лагеря - между теми, кто сплотился в националистическом угаре вокруг желто-голубого флага, и теми, кто все больше ощущает себя нежеланными гражданами в новой Украине. Присутствует и определенная классовая разница между лагерями: сторонники нового прозападного правительства представляют в основном хорошо образованный средний класс и бизнесменов вроде Гордиенко, а критики – простые люди, рабочие и пенсионеры, которых приводят в ужас ликвидация социальных льгот и приватизация, навязываемая Украине со стороны ЕС и МВФ. Многие из сражающихся за независимость в Донбассе – это рабочие и шахтеры, осознавшие, что у них нет будущего в неолиберальной Украине.
«Тот факт, что люди на востоке Украины начинают надеяться на Россию, где платят более высокие зарплаты и пенсии, не более странен, чем то, что люди на Западе Украины мечтают о лучшей жизни в качестве граждан Евросоюза», – поясняет ведущий колонку в The Guardian социолог Владимир Ищенко, который изучает тематику социальных протестов в Киевском университете.
«Протесты на востоке Украины были правомерны, и борьба там поначалу была мирной. Президенту Петру Порошенко следовало бы начать весной прямые переговоры с сепаратистами, чтобы попытаться пойти навстречу некоторым из их важнейших требований о праве на язык и расширении регионального самоуправления и, таким образом, избежать раскола Украины, – рассуждает Ищенко.
Вместо этого Порошенко и украинские националисты получили благословение ЕС и США на грубое подавление как настоящих, так и вымышленных сепаратистов. Одновременно нарастает критика Украины со стороны таких организаций, как Amnesty International и Human Rights Watch.
В сентябре генеральный секретарь Amnesty International Салиль Шетти высказал жесткую критику по поводу военных преступлений, которые совершают правоэкстремистские добровольческие батальоны, воюющие на стороне Киева, а Human Rights Watch раскритиковала беспощадные бомбардировки украинской армией гражданских жилых районов на востоке Украины. Большой ажиотаж вызвало также и то, что один из самых популярных политиков Украины Олег Ляшко, занявший третье место на президентских выборах, лично участвует в пытках пленных.
«Европа – старая проститутка. Если ЕС поддастся этой чуши о правах человека, Путин получит Украину на блюдечке с голубой каемочкой», – говорит Марк Гордиенко, теребя свой «Калашников».
