Британские новобранцы, присоединившиеся к боевикам Исламского государства, не являются исключением. Они процветают внутри культуры, где настолько распространена поддержка авторитарных режимов и движений, что мало кто пытается их осудить. Свобода слова должна означать свободу оспорить высказанное мнение и подвергнуть его критике во всех случаях, кроме весьма четко определенных обстоятельств. Вместо этого в Британии терпимость превратилась в безразличие, в ленивое желание жить в наших комфортных пузырях. Доминирующая культура рассматривает активную критику как грубую и бесчувственную, или считает ее «неуместной», если использовать популярное и совершенно бессмысленное выражение в духе школьного администратора. Чаще всего критика воспринимается и используется как свидетельство недостатков самого критика, его или ее навязчивых идей или фобий.
Мы даже не пытаемся бросить вызов фанатикам. Мы говорим о своем нежелании «навязывать свою точку зрения другим». И если эти другие покидают Британию для порабощения курдских женщин или восхваления страдающих клептоманией диктаторов, то мы не несем за это никакой ответственности. Мы никогда не обращали внимания на их дела и ни минуты с ними не спорили.
Много ядовитых растений расцвели пышным цветом в этом сыроватом климате. Со стороны левых Джордж Галлоуэй (George Galloway) подполз к половине тиранов и тиранических движений на Ближнем Востоке, тогда как Национальный союз студентов (National Union of Students), а также получившая смехотворно неправильное имя «Коалиция за прекращение войны» (Stop the War Coalition) отказались осудить войну Исламского государства против этнических и религиозных меньшинств в Сирии и Ираке. Совсем недавно Группа Брюгге (Bruges Group), близкая к правому крылу партии Тори, Консервативные друзья России (Conservative Friends of Russia), Ник Гриффин (Nick Griffin) и Найджел Фарадж (Nigel Farage) — другими словами, крайне правые и еще более правые — образовали британский фан-клуб Владимира Путина.
Чтобы не отстать, британские леваки вновь вернулись на сцену, склонив свои колени на этот раз перед коммунистическим Китаем. Китайские либералы называют их «обнимателями панд» (Panda huggers) — речь идет о западных интеллектуалах, которые сообщают китайцам о том, насколько они счастливы, живя при коммунистическом правлении. Независимая китайская информационная служба Beijing Cream передала мне сведения о последнем из туристов, прилетевшем для того, что произнести льстивые слова в адрес принимающей стороны. Полностью эту историю можно прочитать на сайте самой службы, но, если говорить коротко, то вы, возможно, помните Джона Росса (John Ross) из группы «Социалистическая Акция» (Socialist Action), троцкистского объединения, внедрившегося в Лейбористскую партию. Может быть, вы его не помните, однако вы продолжаете платить налоги, которыми он пользуется. Кен Ливингстон (Ken Livingstone) нанял активистов Socialist Action и платил им зарплату в шестизначных числах, потому что он знал — они будут ему верны при любых обстоятельствах: благоговейная преданность и раболепное отношение к лидеру являются естественными партнерами. Росс, а также остальные члены группировки, продолжали получать заработную плату из налогов — примерно в размере 200 000 фунтов каждый, и эти расходы оплачивали жители Лондона даже после того, как избиратели прокатили Ливингстона на выборах в 2008 году.
Росса выбросило волной на берег в Китае, где он стал старшим научным сотрудником Института Финансовых исследований (Chongyang Institute for Financial Studies) Китайского народного университета. Вместо поддержки протестующих в Гонконге, выступающих за те демократические права, которыми пользуются жители Лондона, Росс говорит им о том, как благодарны они должны быть Коммунистической партии. Он поддержал ту систему, которую китайская компартия собиралась навязать Гонконгу: три кандидата, выбранных Пекином — «или претендентов любого цвета, если этот цвет - красный», как говорят демонстранты. Это «намного более демократично, чем в Соединенном Королевстве», — сказал он своей китайской аудитории. Мои коллеги из агентства Beijing Cream написали в ответ, что речь идет, вероятно, о том же самом Соединенном Королевстве, «где призывы к проведению референдума по вопросу о независимости Шотландии подвергались безжалостной цензуре, а лидеров избивали, журналистов и активистов бросали в тюрьмы; где улицы Данди и Глазго заполнены рядами дружественно настроенных и вооруженных слезоточивым газом солдат».
Естественно, Росс был польщен, когда китайский таблоид Global Times попросил его дать интервью и представить точку зрения западного человека, наблюдающего за Китаем. Однако китайская пресса не всегда так робка, как полагают непосвященные. Репортер Линь Меллиан (Lin Mellian) представила сбалансированную оценку членов команды поддержки китайского государства и добавила критические комментарии. Я польщен тем, что Линь Меллиан процитировала статью, написанную мной в то время, когда Росс еще радовал нас в Лондоне своей компанией:
«Росс имеет профессиональные причины тепло отзываться о Китае, этот человек — марксистский экономический комментатор, о котором журналист левого толка Ник Коэн как-то сказал: «ему очень не хватает экономических знаний, поскольку, по его мнению, российская Коммунистическая партия была устремленной в будущее силой спустя два года после падения Берлинской стены».
Как только статья была опубликована, Росс повел себя так, как ожидали бы от него все те, кто помнят Ливингстона, — он потребовал цензуры. Вначале Росс настаивал на том, что меня следует называть «представителем правого крыла» — вот наглый троцкист; а затем добавил: «Коэн совершенно не разбирается в экономике» — это было забавно. В конце его критика получила ясные очертания. «Что касается Коэна, то все ссылки на него исчезли, как диссидент в ночи», — отметило в своем материале агентство Beijing Cream. Редакторы газеты Global Times вставили вместо этой фразы похвальные слова, и молодой репортер может попасть в сложное положение, поскольку она вела себя как независимый журналист, а не как государственный пропагандист (Кстати, желаю вам, ее автору, удачи, если вы читаете эту статью).
Я не могу не согласиться с сообщением Beijing Cream, когда в нем говорится о том, что Росс стал участником
«необоснованного оскорбления китайской журналистки, работающей в государственной газете; он настойчиво требовал введения жесткой цензуры, а также был уличен в активном использовании работ другого человека для продвижения своей повестки».
Почему Британия столь хороша в производстве подобных сомнительных личностей? Свою роль здесь играют деньги. В стране, где так много продается, не существует специального стыда относительно работы в агентстве по связям с общественностью, среди сотрудников которого есть убийцы, и если эти убийцы - не простые преступники, а главы государства с дипломатическим признанием. Я, к примеру, уверен, что Питер Мандельсон (Peter Mandelson) не был бы так близок к олигархам, если бы Россия оказалась банкротом.
Стоит посмотреть путинский англоязычный канал Russia Today для того, чтобы увидеть тот параллельный мир, который создали диктаторы. Вы увидите, как продюсеры программ представляют там «экспертов по Британии», о которых вы никогда не слышали, или которых вы предпочитаете избегать, — все они получают гонорары и признание, показывая недостатки Запада и забывая при этом упомянуть преступления Путина. Это может быть соблазнительной наградой для маргинальных фигур — мейнстримовское британское общество переводится в низшую категорию с незаметной жизнью и мелочной работой, как это происходит с должностями в университете в условиях диктатуры.
Однако материальные интересы не могут служить единственным объяснением нашей неадекватности в большей степени, чем они способны объяснить остальные варианты человеческого поведения. Алчность не является той причиной, которая заставляет молодых мужчин и женщин убивать ради Исламского государства (Или, скорее, алчность не в традиционном смысле. Их алчность имеет отношение к насилию, к обретению тысячелетней уверенности и к сексу за рамками родительского контроля). Они не наемники, а искренние верующие. Тем временем попутчики диктаторов являются не столько незаслуженными сторонниками, сколько верующими за неимением лучших.
Я не думаю, что те люди, которые не знают партию Тори, понимают, каким образом Европейский Союз привел их в состояние, близкое к безумию. Правые и крайне правые союзники Путина в Британии рассматривают это унылое и выходящее из строя бюрократическое образование как своего рода левиафана. Такие люди, как Бернард Дженкин (Bernard Jenkin) и Джон Редвуд (John Redwood), откровенно называют Евросоюз хищным государством, а не дипломатическим альянсом, расширяющимся только с согласия новых членов.
Для них и их друзей Евросоюз является агрессором, спровоцировавшим Россию своими попытками расширить империю и включить в ее состав Украину. Любые преступления Путина, включая аннексию территорий и раздувание гражданской войны, являются простительными, если это помогает укротить евро-монстра, преследующего консерваторов как ночной кошмар. Желание Тори примирить врагов своих врагов сопоставимо со стремлением либеральных левых заключить в свои объятья или, по крайней мере, оправдать радикальных исламистов — от лагерей в полосе Газы до классных комнат в Бирмингеме. Исламисты противопоставляют себя установившемуся порядку в Британии и на Западе. Фактически. Поэтому, как в случае правых и Путина, либерально-левацкие изъяны являются, на самом деле, не их недостатками, а естественной и понятной реакцией на большее зло.
Однако над всем этим располагается удушливая пассивность самой британской жизни. Дискуссии о том, почему Британия экспортирует так много своих граждан для того, чтобы пропагандировать диктаторские движения, а иногда и воевать за них, происходят нечасто. Ущерб, который мы наносим остальному миру, не выставляется напоказ. Мало кто готов признать, что либералы не любят сражаться с врагами либерализма и вместо этого пытаются пристыдить их или обратить в свою веру с помощью веских аргументов. Они не хотят сделать себя уязвимыми для обвинений в одержимости, в проведении «охоты на ведьм» или даже в «маккартизме». В любом случае, это связано со слишком большим количеством проблем.
