Усиление цензуры в Великобритании?

В Лондоне не утихают споры относительно оценок действий «интернет-троллей» — лиц, допускающих заведомо провокационные или оскорбительные заявления в отношении других пользователей в виртуальном пространстве, прежде всего в социальных сетях.

Дискуссия активизировалась после того, как на прошлой неделе 27-летняя Хлоя Маделей (Chloe Madeley), дочь звезды британского телевидения, телеведущей Джуди Финниган (Judy Finnigan) и популярного телеведущего британского ТВ и колумниста Ричарда Маделея (Richard Holt Madeley), получила в свой адрес в «Твиттере» вал угроз и оскорблений. Девушка стала мишенью такой жесткой «кибератаки» британских троллей из-за того, что ее мать, Джуди, во время теледебатов на программе Loose Women на британском канале ITV, вокруг судьбы футболиста Чеда Эванса (Ched Evans), выступила в его защиту. Спортсмен совсем недавно был отпущен на свободу после двухлетнего отбывания тюремного наказания, которое получил за изнасилование 19 летней девушки. Финниган, в частности, объяснила свою позицию тем, что считает, что данное преступление не было «насильственным» и не вызвало, что называется «телесных повреждений». После этой программы Хлое подверглась кибернападкам такого масштаба, что семье пришлось обратиться в полицию с официальным заявлением, подкрепленным твердыми доказательствами.

В связи с этими событиями, Министр юстиции, Лорд-канцлер Крис Грейлинг (Chris Grayling) заявил, что намерен внести в Парламент предложение об ужесточении уголовной ответственности за нанесение оскорблений в Интернете, и наказание за кибер атаки (оскорбление, угрозы, шантаж и т.д.), — может составить тюремное заключение до двух лет. Британцы ожидают, что первое обсуждение соответствующих поправок к Закону об уголовной юстиции и судах состоится в Палате общин уже в самое ближайшее время. По словам Грейлинга, публикация подобных оскорблений и угроз в Интернете — проявление трусости и отравляет жизнь британскому обществу. Министр уверен, что: «такого рода поступкам не должно быть места в современной жизни, т.к. зачастую невинные люди подвергаются самым жестоким и извращенным оскорблениям, которые только можно придумать». Кроме того, по его мнению, «ужесточение уголовной ответственности пошлет потенциальным нарушителям ясный сигнал — за свои “деяния” можно лишиться свободы на два года».

Сторонники введения жестких мер утверждают, что медлить с принятием закона по ужесточению наказания за такого рода действия нельзя. Ведь действующее британское законодательство в отношении противоправной деятельности в интернете, разработанное и принятое 10 лет назад, еще до появления социальных сетей в их нынешнем виде, безнадежно устарело и требует обновления. С тех времен произошел переворот в пространстве виртуального общения, оно претерпело кардинальные изменения и превратилось в инструмент публичной дискуссии. Они, кроме того, считают, что киберугрозы физической расправы над человеком не должны попадать под «покров лозунга свободы слова», а должны рассматриваться, как «онлайн терроризм» и требует признания, как незаконное действие.

Однако есть и большое число скептиков таких радикальных шагов. Местные юристы сомневаются в целесообразности таких суровых решений. Кроме того, юристы считают, что сейчас полиции будет чрезвычайно сложно подтверждать реальность высказываемых в Интернете угроз, а на сбор необходимой доказательной базы будет тратиться слишком много времени.

В парламентских кругах также весьма сдержанно высказываются на эту тему. Парламентарии пока что ограничиваются призывами к повышению культуры виртуального общения в целом. При этом подчеркивается, что британская полиция должна действовать аккуратно и проводить различие между «грубыми, но по сути безопасными» комментариями и действительно реальными угрозами.

А у правозащитников свои опасения. Они солидарно говорят о том, что в случае принятия предложенных Министром поправок к существующему законодательству, под соответствующую статью при желании можно подвести любое высказывание в Интернете, и это будет де-факто означать дальнейшее размывание основных обязательств Великобритании в сфере обеспечения свободы слова.

Тема серьезная, причем она касается не только Великобритании. От того, как поведут себя власти, будет зависеть и уровень цензуры в британском обществе. Разумеется, речь не идет об откате к викторианской эпохе (ее в данном отношении здесь сравнивают с советской), но можно ожидать попытки возврата к послевоенному правозащитному балансу, нашедшему отражение в международных инструментах конца 40-х — начала 60-х годов, включая ооновские Пакты о правах человека.