Человек, родившийся во Львове в 1914 году, всю жизнь безвыездно проживший в этом городе и умерший в 1992 году, был жителем пяти разных стран. В 1914 году Львов, который тогда называли Лемберг, входил в состав Австро-Венгрии. К 1919 году он стал частью Польши и получил название Львов. В 1941 году его оккупировали немцы. После 1945 года город вошел в состав Советского Союза. А в 1991 году он стал частью обретшей независимость Украины.
Большая часть этих перемен сопровождалась войнами и кровопролитием. Поэтому, когда на прошлой неделе прозвучало предположение о том, что несколько лет назад российский президент Владимир Путин предложил польскому премьер-министру Дональду Туску снова расчленить Украину, чтобы к России отошли ее восточные территории, а к Польше — Львов и несколько областей на западе, это вызвало огромную шумиху.
Подробности беседы между Путиным и Туском, а также вопрос о том, имела ли она место вообще, быстро наполнили туманом опровержений и разъяснений со всех сторон. Однако фурор, возникший из-за одной только мысли о расчленении Украины, стал весьма показательным, ибо он продемонстрировал мощный и оправданный страх Европы перед тем, что ее национальные границы снова могут передвинуться со всеми вытекающими из этого последствиями и опасностями.
Расчленение Украины в определенном смысле уже началось, когда Россия силой, хотя в основном бескровно, присоединила в этом году Крым. С тех пор в боях на востоке Украины погибли тысячи человек, и сейчас отдельные ее районы находятся под контролем пользующихся поддержкой России сепаратистов. Хотя в эти выходные Украина проводила выборы, оккупированные части страны не смогли проголосовать.
В ЕС звучат влиятельные голоса, призывающие украинцев «смириться с реальностью». Они слышат советы следующего содержания: вместо того, чтобы вести изнурительную и проигрышную войну с целью отвоевать весь восток, а затем восстанавливать разрушенные города, надо сосредоточиться на обеспечении успеха для основной части страны, которую украинцы до сих пор контролируют. Они могут отрицать законность контроля со стороны России. Но они должны признать, что такой контроль реален.
Таковы доводы «реалистов» в пользу расчленения. Но есть и другие влиятельные голоса, которые полагают, что даже подразумеваемое признание возможности новой перекройки европейских границ станет катастрофической ошибкой. Карл Бильдт (Carl Bildt), только что покинувший пост министра иностранных дел Швеции, говорит об этом довольно резко: «Все границы Европы более или менее начертаны кровью на протяжении столетий жестоких конфликтов». Если разрешить перекройку этих границ, полагает Бильдт, то «снова начнет литься кровь».
Самый очевидный риск состоит в том, что российское государство будет снова и снова применять те доводы, которые оно использовало в оправдание аннексии Крыма — что с точки зрения истории и культуры это исконно российские земли. Есть опасность, что пользуясь этим оправданием, Россия захватит примерно четверть территории Украины, которую Кремль сегодня чаще всего называет Новороссией. А это все морское побережье страны, и его потеря будет означать крах Украины как нации.
Если расчленение Украины начнется всерьез, у других стран также может появиться искушение присоединиться к дележу. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, которого кое-кто в европейских столицах называет «балканским мини-Путиным», ясно дал понять, что считает трагедией утрату двух третей венгерских территорий после Первой мировой войны. Сегодня бывшие районы Венгрии принадлежат Украине, а также Словакии, Сербии и Румынии. Если Украина начнет разваливаться по-настоящему, даже у поляков может появиться соблазн вернуть Львов.
Немецкое правительство, которое часто обвиняют в излишней мягкости по отношению к России, с особой непреклонностью говорит о том, что все разговоры о перекройке границ в Европе необходимо прекратить. Германия сама лишь в 1970 году отказалась от всех претензий на территории, которые были отняты у нее и переданы Польше и России после Второй мировой войны. Некоторые из этих регионов столь же важны для культуры Германии, как Крым для России. Российский город Калининград, например, когда-то был Кенигсбергом и столицей Пруссии. Там родился великий немецкий философ Иммануил Кант.
Именно Кант утверждал, что о нравственности действия можно судить по тому, что произойдет, если оно станет «универсальным законом». Иными словами, что, если так будут поступать все? Этим правилом объясняется то, почему в явно прагматичном признании аннексии Россией отдельных частей Украины содержится так много опасностей. Если Европа снова позволит странам отрывать куски территории у соседей на исторических или этнических основаниях, это может вызвать потрясения на всем континенте.
Русские заявляют, что на самом деле сам Запад запустил этот опасный процесс, когда НАТО в 1999 году вмешалась в косовскую войну, а впоследствии, в 2008 году, край Косово получил признание в качестве независимого государства. Данный процесс до сих пор вызывает неоднозначную реакцию даже внутри ЕС. Однако Косово, в отличие от Крыма, не было присоединено к соседней стране. Это была провинция бывшей Югославии, добивавшаяся независимости. В рамках данного процесса граница между Сербией и Косово осталась без изменений. Косовская война также проходила в контексте длительных боевых действий, начавшихся с распадом Югославии.
Однако балканские войны 1990-х годов в одном смысле все равно актуальны для Украины. Они показали, сколько крови может пролиться, когда границы Европы начинают рушиться.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Европе сегодня звучат влиятельные голоса, которые призывают украинцев «смириться с реальностью», не пытаться отвоевать восток страны и сосредоточиться на развитии других ее территорий. Но существует и другое мнение. По словам бывшего министра иностранных дел Швеции Карла Бильдта, если разрешить перекройку начертанных кровью европейских границ, кровь польется снова.
