Северной и Южной Корее всегда было очень сложно вести диалог, однако сейчас ученые из двух стран проводят встречу в Пхеньяне в попытке направить дела в верное русло или, по крайней мере, сделать так, чтобы две страны заговорили на одном языке.
Продолжающиеся вот уже четверть века попытки создать единый словарь корейского языка, которые должны навести мосты через растущую пропасть между Пхеньяном и Сеулом — если не в идеологии, то хотя бы в словарном составе языка, — приближаются, по словам составителей, к финишной черте.
На прошлой неделе группа участвующих в составлении словаря южнокорейских лингвистов и лексикографов отправилась на свою первую за пять лет встречу с коллегами в Северную Корею.
«Это важная работа», — говорит главный редактор словаря Хан Ен Ын (Han Young-un), считающий, что все более явная разница между двумя вариантами корейского языка может оказаться столь же серьезным препятствием на пути объединения Севера и Юга, как и тщательно укрепленная граница, разделяющая Корейский полуостров.
По словам Хана, эта проблема наиболее наглядно проявляется в терминологии специалистов, таких как врачи и юристы. «Разница настолько велика, что архитекторам с двух сторон будет, вероятно, довольно трудно построить дом вместе», — замечает он.
После оккупации Кореи японцами в 1910-1945 годах, когда корейский язык находился под запретом в школах и органах власти, новые страны по обе стороны расколотого полуострова начали уделять приоритетное внимание вопросам языка и грамотности.
Но в результате почти тотального разделения двух стран, которое длится больше шестидесяти лет, язык в них сегодня различается так же радикально, как и их экономика и политика.
Некоторые общие слова имеют прямо противоположные значения. Например, слово «агасси» в Южной Корее имеет значение «девушка», а на Севере — «рабыня в феодальном обществе».
На самом деле основная проблема состоит в том, что очень многие слова, по отдельности вошедшие в лексикон двух стран, непонятны той или иной стороне.
По оценке Хана, такого рода трудности в понимании распространяются на треть всех слов, употребляемых на улицах Сеула и Пхеньяна, и на две трети слов, используемых в бизнесе и в официальной обстановке. «В данный момент проблемы базовой коммуникации пока нет, но если этот процесс не остановить, то языковая пропасть станет со временем непреодолимой», — сказал Хан.
В словарь намечено включить 330000 статей, и составляющая его комиссия уже успела подготовить конкретные определения для 55000 слов.
Сначала работа шла медленно, так как стороны привыкали друг к другу, но затем стала стремительно набирать обороты. Хан уверен в том, что если не возникнет каких-то проблем, то работу удастся завершить в намеченные сроки, к 2019 году.
К сожалению, даже мирная работа лексикографов не защищена от неспокойного характера отношений между Северной и Южной Кореей, которые номинально находятся в состоянии войны друг с другом с момента окончания корейского конфликта, длившегося с 1950 по 1953 год.
Одна из причин расхождений в двух версиях корейского языка — решение Севера об «очищении» языка за счет устранения многих слов китайского происхождения и создании им на замену новых «исконных» терминов. В Южной Корее китайско-корейские слова до сих пор составляют более половины словарного состава.
В то же время Север включил в словарный состав заимствования из русского языка, такие как «коммуна», а Юг позаимствовал многие слова из английского языка, внедрив в речь такие термины, как eye-shopping, что означает «просмотр страниц интернет-магазинов без возможности что-либо купить».
Перебежчики из Северной Кореи, такие как Пак Кун Ха (Park Kun-ha), бежавший оттуда в 2005 году, говорят, что засилье заимствований из английского языка создает серьезные препятствия на пути адаптации к жизни в Южной Корее.
«Это ужасно раздражает и мешает. Эти слова везде. По сути дела, это похоже на изучение иностранного языка», — сказал он.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Северной и Южной Корее всегда было очень сложно вести диалог, однако сейчас ученые из двух стран пытаются направить дела в верное русло или, по крайней мере, сделать так, чтобы две страны заговорили на одном языке. Однако когда после десятилетий изоляции одно и то же слово в разных вариантах корейского значит «девушка» и «рабыня феодала», эта задача кажется трудновыполнимой.
