Толкин и контркультура: что искали хиппи у хоббитов?

Книги Джона Рональда Руэла Толкина, глубоко религиозного оксфордского профессора и ветерана Первой мировой войны, оказали огромное влияние на контркультуру 1960-х годов. Корреспондент BBC Culture пытается объяснить, почему сегодня трудно представить себе, чтобы зрители кинотрилогий «Властелин колец» и «Хоббит» после просмотра фильма задумались бы о резкой смене образа жизни или превращении в радикальных активистов.

…То было время секса, наркотиков и рок-н-ролла, протестов против войны во Вьетнаме и демонстраций за гражданские права и права женщин. Кто бы мог подумать, что вдохновителем этого социального возмущения станет филолог-христианин из Оксфорда, одетый в консервативный твид? Но в 1960-е годы, эпоху ускоряющихся социальных перемен, когда начинали взрослеть 42 миллиона послевоенных детей, толкиновские «Хоббит» и «Властелин колец» стали обязательным чтивом зарождающейся альтернативной культуры. Ими зачитывались студенты, художники, писатели, рок-музыканты и другие вожаки культурных перемен. Лозунгами-граффити «Фродо жив» и «Гэндальфа в президенты» запестрели станции метро по всему миру.

Продуманный до мелочей альтернативный мир Толкина, Средиземье, создавался на фоне двух мировых войн, проходивших в мире реальном. Будучи профессором Оксфордского университета, Толкин преподавал англосаксонский, староисландский и средневековый валлийский и перевел эпическую поэму «Беовульф», откуда почерпнул вдохновение для создания собственных мифических чудовищ. Его видение творчества и общее ощущение нависающего над мирной жизнью зла было сформировано истовой приверженностью католицизму и боевым опытом, полученным в Первую мировую войну, где он потерял всех близких друзей, за исключением одного. «В моих Мертвых Топях и окрестностях Мораннона есть нечто от северной Франции после битвы на Сомме», — написал он в письме в 1960 году. В злоключениях Фродо и Сэма, пытающихся достичь Мордора, словно в треснутом зеркале отразилась судьба молодых солдат, попавших в хаос и мясорубку траншейной войны на Западном фронте.

Поклонники десятилетиями сходят с ума по толкиновской Войне Кольца с ее волшебниками и магами, хоббитами, гномами, эльфами, орками, великанами, энтами, хранящим сокровище драконом Смаугом и грозным Темным владыкой. Эти книги были довольно популярными с самого начала («Хоббит» впервые вышел в 1937 году, а первая часть «Властелина колец» — в 1954), но их продажи резко пошли вверх в середине 1960-х: новое поколение читателей было покорено неистощимой фантазией Толкина, величием его дохристианских мифов и скрупулезной проработкой истории, языка и географии его вымышленной вселенной. Корни популярности уходили даже глубже: некоторые аспекты толкиновского мировосприятия совпадали с позицией хиппи, антивоенных активистов, борцов за гражданские права и других желающих пошатнуть основы существовавшего порядка. Ценности, пропагандируемые Толкином, идеально подходили контркультуре шестидесятых. В наши дни ярые фанаты его книг скорее увлекаются ролевыми играми, соответствующими костюмами и оружием, а когда-то типичного толкиниста было сложно отличить от рядового посетителя легендарного фестиваля Вудсток. Как же шла эта эволюция?

Трип без наркотиков

Возможно, первой наживкой, зацепившей послевоенное поколение, стали отсылки к использованию персонажами Толкина наркотических и психоделических веществ. Многие обитатели Средиземья употребляют галюциногенные растения. Хоббиты, «маленький народец» Шира, баловались модификаторами сознания, в основном «трубочным зельем». Даже могущественный маг Саруман, заинтересовавшийся Широм, потому что им интересовался Гэндальф, пристрастился к «листу полуросликов». Однако свойства этого курева казались ему спорными — по крайней мере, в фильме Питера Джексона «Властелин колец: Братство кольца» Саруман говорит Гэндальфу: «Тяга к листу полуросликов явно притупила твой разум».

Качественный фэнтези «Властелина колец» вызывал привыкание не хуже трубочного зелья. «Целое поколение молодых американцев смаковало детали этой трехэтажной эпопеи, забывая о своих проблемах», — пишет профессор Ральф Вуд, специалист по творчеству Толкина. Средиземье давало запасной выход поколению, преследуемому мыслями о вьетнамской войне и атомной бомбе. Многие считали, что само чтение этого текста напоминает кислотный трип. «Появился даже слух (желаемое, конечно, выдавалось за действительность), что Толкин сочинил "Властелина колец" под воздействием наркотиков», — заявляет Вуд.

Активистам ширящегося антивоенного, феминистского и правозащитного движения также нравилась толкиеновская концепция «маленького народа», хоббитов, совершающего революцию при помощи их союзника-мага. Военно-промышленный комплекс, против которого выступали манифестанты, напоминал Мордор своим механизированным, обезличенным подходом к непопулярной войне. За мгновение до того, как Фродо взял на себя задачу донести кольцо до огненной горы Ородруина, его «охватило неодолимое желание — остаться в Ривенделле, с Бильбо, и отдохнуть от всех забот». Те, кто возглавил битву против армий Саурона, сделали это неохотно, лишь в надежде на то, что эта война положит конец всем войнам.

А леди Эовин из Рохана, пытающаяся преодолеть ограничения патриархального общества, отвечает на вопрос Арагорна (Чего же ты боишься, госпожа?) словами, вызвавшими живой отклик во второй волне феминистского движения 1960-х: «Неволи. Я боюсь просидеть всю жизнь под замком, боюсь дождаться дня, когда усталость и годы примирят меня с тюрьмой, когда надежда совершить великое исчезнет, забудется и перестанет волновать сердце».

Антиматериалистическое мировоззрение Толкина, ценившего магию природы и повседневных вещей («камня, дерева, железа; очага и дома; хлеба и вина», как он написал в эссе 1947 года «О сказках»), тоже отвечало контркультурным ценностям. Некоторые хиппи собственноручно строили дома, выращивали на грядках овощи, носили простую одежду, ели вегетарианскую пищу и жили коммунами — казалось бы, в унисон с простой, приятной жизнью хоббитского Шира. А мероприятие под названием День Земли, объединившее в 1970 году 20 миллионов американцев от Западного до Восточного побережья и давшее старт экологическому движению, хорошо соответствовало мировоззрению самого Толкина, любившего чистую и нетронутую природу и неприязненно относившегося к загрязнению, сопутствовавшему индустриализации. Профессор ездил на велосипеде и не водил автомобиль.

Тень Мордора

Литературный мир Толкина напрямую вдохновил ряд глашатаев перемен в рядах контркультуры. Рок-музыканты, чьи песни стали саундтреком к социальному протесту, явно читали книги профессора. В 1960-х годах Beatles обсуждали возможную киноверсию «Властелина колец», где Пол играл бы Фродо, Ринго — Сэма, Джордж — Гэндальфа, а Джон — Горлума, однако этим планам не суждено было сбыться. В композиции Pink Floyd 1967 года The Gnome фигурирует маленькое существо по имени Гримбл Грамбл в красном кафтане и другие ему подобные — они, как хоббиты «ели, спали и пили вино».

В 1970 году Led Zeppelin, Black Sabbath и Genesis выпустили песни, навеянные трилогией Толкина. В первом куплете композиции Led Zeppelin под названием Ramble On («Ступай дальше»), Роберт Плант поет: «В темных глубинах Мордора я встретил красавицу, но тут подкрались Горлум и злодей». Две песни Led Zeppelin 1971 года, Misty Mountain Hop («Скачок через Мглистые горы») и The Battle of Evermore («Битва при Бесконечье»), где «в черном едут призраки кольца», тоже были написаны под влиянием трилогии. Песня Black Sabbath The Wizard («Маг») — это гимн Гэндальфу. Песня Stagnation группы Genesis проникнута духом Средиземья. В 1975 году группа Rush записала композицию Rivendell («Ривенделл») — так назывался у Толкина край эльфов, а в 1976 — песню The Necromancer («Некромант», под этим именем в «Хоббите» выведен Саурон), который наблюдает «глазами магических призм».

Толкин

Хотите понять настоящего Толкина? Читайте его книги!

Этой новаторской музыке сопутствовали употребление модификаторов сознания, магические путешествия, языческие празднования и богемный образ жизни — так жили представители контркультуры и герои книг Толкина.

Но сегодня трудно представить себе, чтобы зрители кинотрилогий «Властелин колец» и «Хоббит» после просмотра задумались бы о резкой смене образа жизни или превращении в радикальных активистов. Что же изменилось?

Сам Толкин, пожалуй, ужаснулся бы нынешней гигантской и многогранной индустрии, выросшей на основе его работ. Сейчас его книги известны в основном благодаря собирающим миллиарды блокбастерам режиссера Питера Джексона. В этих фильмах сложная канва толкиновского повествования лишена изначальной человечности и заменена фейерверком спецэффектов. Однако настоящий дух работ профессора сохранился в его оригинальных текстах. Книги раскрывают нам Толкина-мифотворца, ведомого тайнами веры и нитью рассказа. Старомодного, но нестареющего.

Примечание редакции: Существует несколько переводов «Хоббита» и «Властелина колец» на русский язык, с различными вариантами передачи географических названий и имен персонажей. В этой статье используется некий усредненный стандарт, основанный на статьях Википедии. Цитаты из книг приведены по переводу М. Каменкович и В. Каррика.