Агенты КГБ в Швеции

Высокопоставленный социал-демократ, сотрудник правительственной канцелярии, ученый океанолог, инженер электронщик, известный журналист, библиотекарь, специалист по Китаю, сотрудник Шведского радио — все под кличками, псевдонимами: Маг, Филон, Игрок, Изотоп... Всё это агенты или информаторы советского КГБ в Швеции. Или это люди, в отношении которых КГБ имело далеко идущие планы вербовки, и она уже началась. О 17 таких случаях, публикует серию статей газета Афтонбладет. Все они из материалов бывшего сотрудника и архивариуса КГБ, перебежчика Василия Митрохина, чей гигантский архив был обнародован в британском Кэмбридже летом 2014 года, а на Запад попал в 1992 году.

«Написано, что я агент КГБ? Ну да, это я, но почему агент? Первый раз это вижу» — говорил в интервью журналисту Афтонбладет Юакиму Керпнеру, человек служивший библиотекарем в одном из ВУЗов Швеции и продавший представителям КГБ, в конце 1970-х годов, по данным из архива Митрохина, различной секретной научно-технической информации, в том числе и из института Оборонных исследований Швеции/FOI, на сумму в 250 тысяч крон.

Под псевдонимом Лаб проходил в КГБ библиотекарь, который ныне, при встрече с журналистами, отрицает, что передавал в СССР что-либо секретное. Нет, говорит — копировал статьи из открытых источников, к секретным материалам доступа не имел. Но за услуги, его связной, по имени Владимир Медовников, кормил его в ресторане и давал небольшие суммы в конверте, по 500 крон. Всего около 7 тысяч крон получил библиотекарь — агент по кличке Лаб, по его словам, и был вынужден прекратить эту деятельность в 1981 году, из-за слишком сильного давления со стороны нового связного КГБ и требования дополнительных услуг.

Шведская полиция безопасности Säpo допрашивала Лаба уже в конце 90-х годов, когда до них дошла информация из архива Митрохина, через британские спецслужбы. По мнению одного из сотрудников Säpo, Лаб, скорее всего, и не лукавит, когда свою роль преуменьшает, хотя бы потому, что сотрудники КГБ имели тенденцию собственные заслуги и достижения сильно преувеличивать. Ну а куда делась солидная разница между 250 и 7 тысячами крон, об этом можно только догадываться.

А вот история домика в пригороде Стокгольма, на полуострове Туресё, по данным из архива Митрохина. Дом этот, стоящий высоко на холме, с видом на залив, был куплен на деньги КГБ в 1961 году супружеской парой, проходившей в архиве под кличками Филон и Филонка, оба родом из Финляндии. КГБ истратило на этот дом, в общей сложности, около 100 тысяч крон, большие деньги по тем временам, и использовался он для радиоконтактов. Филон и Филонка были радистами, связными. Обоих уже давно нет в живых, и у дома новый хозяин. Остались очевидцы, соседи, которые вспоминают об этой паре, как о людях очень простых, но малоконтактных. Правда, говорят — он, Филон, любил за соседями в бинокль наблюдать. Высоко, мол, жили, далеко всё видели.

Под кодовым именем Слим проходил сотрудник шведской правительственной канцелярии, социал-демократ, который был завербован КГБ в 1973 году, согласно документам Митрохина. Там сказано, что он проработал шесть лет за границей, а в 1978 году вернулся в Швецию, после чего контактное лицо по имени/кличке Акулов или Акула, вновь вступил с ним в контакт. Однако установить, кто стоит за псевдонимом Слим не удалось, никто под весьма краткое определение не попал.

Еще один «засланный казачок» в правительственной канцелярии — кличка Бертиль, завербован в Финляндии в 1962 году. Но тоже никаких связей с реальными людьми найти не получилось.

Вообще не известно, считают аналитики спецслужб, были ли эти люди сами в курсе, что на них заведены досье в КГБ и, что они числятся там завербованными.

По записям из того же архива Митрохина в 1957 году КГБ планировало внедрить в Швеции своего агента с фальшивым австрийским паспортом, который должен был войти в круги шведской политической, деловой и культурной элиты, используя визиты в эксклюзивные, по тем временам, стокгольмские рестораны: Den gyldene freden(Золотой мир) и La Rond. Однако из тех же документов следует, что агента этого в Швецию не впустили, благодаря стараниям шведской Полиции безопасности.

По мнению писателя и журналиста Яна Гийю, тоже в свое время подвергавшегося вербовке со стороны КГБ, шпионаж на политическом уровне был характерен именно для советского КГБ, и по его же словам, ныне этот метод отвергается российскими спецслужбами, как баловство и пустая трата времени и денег. СВР России, уверяет писатель Гийю, переключилась на чисто военный и технический шпионаж. Платит за секретную информацию реальные деньги и быстро добивается результата. Другое дело во времена СССР, когда ГБ вербовало агентов широко, массово, на очень ранней стадии их карьеры, в студенческие годы, как то было, например, с Кимом Филби и его друзьями. И когда у кого-то из завербованных карьера складывалась, информация от них была уже на вес золота. Вот как говорит об этом шведский писатель Ян Гийю:

«В отличие от Запада КГБ работало с очень долгой перспективой для вербуемых лиц. Они могли общаться с объектом годами, без малейшего намека на преступление. Как в случае с этим библиотекарем, платили ему за общедоступные документы, и для него это были легкие деньги. Но КГБ проводило, что называется, ковровые бомбардировки из таких вербовок. Все очень долгосрочные. Может быть, каждый десятый делал карьеру и становился полезным. Но если такими вещами человек занимался с десяток лет, то он уже в большей или меньшей мере в этом погрязал, оказывался на крючке».