Что же так ослепляет нас во Франции, недостаток проницательности или старая злоба? Если спросить СМИ и экспертов о том, кто наш главный враг, что, как вы думаете, они ответят? Тот, кто убивает наших солдат в Африке или завлекает молодежь в ряды радикальных исламистов? Да вы что, хором скажут они, это, конечно же, Владимир Путин!
Олланд отправился в Москву в поисках мира. Их беседа заронила зерна надежды, но, быть может, она окажется лишь чем-то мимолетным и эфемерным? Потому что здесь может найтись немало претензий. Прежде всего, это то, как Крым прилепили обратно к России к вящей радости русского большинства его населения.
Не говоря уже о еще более бесцеремонном (с оружием в руках) поведении восточной части Украины, которая хочет отделиться при тайной поддержке Кремля (российский народ, кстати, не испытывает по этому поводу особого душевного подъема). Так или иначе все это напоминает 1938 год, то есть Судеты, Мюнхен и Чехословакию. Однако в другом контексте напоминает это и о вторжении Сталина в Финляндию в конце 1939 года. Тогда возмущенная Франция в срочном порядке переправила через Норвегию войска для помощи маленькой Финляндии. Но, как сказали нам тогда союзники-англичане, «мы воюем не с СССР, а с нацистской Германией». И, как заявила вчера канцлер Меркель, «мы боремся не с Россией, а с радикальными исламистами».
Цветастая риторика
Так откуда же берется такое презрение? Часть французов, правые, до сих пор находятся в оцепенении от того страха, что породил в их сердцах подъем СССР и коммунистической системы. Что касается других, левых, они не могут простить России крушения великих надежд социализма. Хотя крах коммунизма вовсе не отменяет права страны на существование, он лишил смысла имевшийся у нее арсенал аргументов. И она до сих пор не нашла способ его обновить.
В рамках Европейского Союза Франция приняла санкции против России, к чему во многом приложили руку шесть восточных государств, которые не могут нарадоваться, что Европа, наконец, стала инструментом их безопасности. Ведь долгое время Франция и ее соседи поддерживали их разве что цветастой риторикой. «Мы ничего не должны Европе, — сказал мне ставший министром иностранных дел Польши после падения берлинской стены Бронислав Геремек. — Поэтому вместо того, чтобы сдавать экзамен на вступление, мы пройдем через НАТО. Только ей по силам обеспечить безопасность наших границ». Сейчас эта самая безопасность расширяется, увязывается с вопросами Грузии, Украины и Прибалтики.
Во Франции возмущены тем, что Путин не желает мириться с такими поползновениями у российских границ. В ответ, для ослабления ЕС, который обычно отвечает той же Франции одной лишь черной неблагодарностью, Путин укрепляет его внутренних врагов, финансируя популистские европейские партии. Но это не делает его врагом. Что касается самого ЕС, который так рвется наказать Москву, возникает вопрос, чем на самом деле он помогает Франции, расплачивающейся за его защиту деньгами и кровью.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Во Франции возмущены тем, что Путин не желает мириться с поползновениями у российских границ. В ответ Путин укрепляет внутренних врагов ЕС, финансируя популистские европейские партии. Но это не делает его врагом. Что касается самого ЕС, который так рвется наказать Москву, возникает вопрос, чем на самом деле он помогает Франции, расплачивающейся за его защиту деньгами и кровью.
