В преддверии Третьей мировой: что она даст латышскому народу?

Отношение к возможности Третьей мировой войны в аналитике глобальных социальных проблем бывает весьма разным. В разъяснениях воинственных настроений встречаются различные стратегии интерпретации. Например, в центре одной из них поставлено умение науки сократить количество жертв во время войны — создать как можно более безопасную среду (социальную экологию). В рамках данной стратегии интерпретации научные достижения оцениваются с точки зрения военных нужд.
 
Относительно отдельная стратегия интерпретации посвящена демографической ситуации. Мы живем в эпоху демографического перехода, уникального в истории человечества. Количество жителей планеты растет с угрожающей скоростью, невиданной в истории человечества. Переходная эпоха началась в середине ХХ века и продолжится до середины нынешнего. Рождаемость на планете очень высокая, но кульминационный пункт уже остался позади, и рождаемость постепенно падает. К стремительному росту количества жителей приходится относиться как к своеобразной катастрофе, которая касается всего человечества.
 
Первым человеком, который в прошлом западной цивилизации заговорил о демографической катастрофе, стал английский ученый Томас Мальтус (1766-1834). Он предупредил, что количество людей в мире растет быстрее, чем ресурсы для их существования. По этой причине возникает своеобразная стихийная самоорганизация, которая оптимизирует количество людей на планете. Война — один из главных инструментов стихийной самоорганизации. С точки зрения ученого, причиной войны становится перенаселение. В XIX веке количество жителей Европы выросло трижды. Это был демографический взрыв европейского масштаба, который перерос в Первую и Вторую мировую войну.
 
О причинах обеих мировых войн написано великое множество книг. Их количество растет до сих пор. В этот юбилейный год список литературы о причинах Первой мировой растет особенно интенсивно. Война началась столетие назад — 28 июля 1914 года. Очень интересны новейшие работы, в которых причины Первой мировой рассмотрены с точки зрения демографии. В принципе, такой подход нельзя считать традиционным — до сих пор специалисты искали причины войны в политических, экономических и геополитических процессах.
 
Например, особый упор был поставлен на желании Британской империи править на всей планете. С точки зрения континентальных амбиций от них не отставали немцы, которые сорганизовали огромный военно-технический потенциал и желали им воспользоваться для завоевания Европы. Традиционно признают, что все страны Европы были заинтересованы начать войну, ведь международные противоречия были доведены до белого каления. Версальский договор диктовали Франция и Великобритания, и они всю вину взвалили на немцев. Германии это очень не нравилось — немцы считали, что вина лежит и на французах, англичанах, русских, турках и австро-венгерской элите.
 
Разумеется, нумерация всемирных войн стала возможна только на первых порах Второй мировой. До 1939 года Первую мировую называли Великой войной или Немецкой войной. Мой дед, участник той войны, всегда вспоминал Немецкую войну. Это название было распространено в российской компании, а значит, и в латышских кругах. Война радикально изменила жизнь на планете. В результате войны рухнули четыре империи. На той войне погибло 10 миллионов военных и 12 миллионов гражданских. Ранения получили 55 миллионов человек, среди которых был и мой дедушка.
 
Демографический взгляд на войну твердо обоснован. Он соответствует причинной предопределенности существования человечества, значит — и тем условиям, от которых больше всего зависит существование человечества. Тут истина проста: существование человечества полностью зависит от количества жителей планеты. Это и есть главный фактор существования человечества. Важнее этого — только космологический фактор. Человечество — это единый организм, существование которого в основном зависит от космических процессов.
 
Современная наука твердо уверена в том, что судьбу человечества определяют так называемые палеоклиматические циклы — периоды нагревания и остывания планеты. Смена этих циклов влияет на направление миграции людей, способствует генетической деградации народов или препятствует ей, стимулирует научно-технический прогресс, изменяет геополитическую карту мира. Смена циклов определяет колебания всемирного океана и количество влаги в атмосфере. Образно выражаясь, вода передвигается по планете, а за ней следуют растения, животные, народы и цивилизации.
 
Традиционно считается, что война — это инициатива элиты, но очевидно, что она согласуется не только с интересами элиты, но духовным состоянием всего социума. В одиночку элита не может начать войну, если в социуме не созрела интуитивно и рационально осознание ее необходимости. Кроме того, духовное состояние социума зависит от демографических условий — количества жителей, динамики рождаемости и смертности. Демографические условия формируют экзистенциальные представления социума — представления об уровне комфорта. Демографические условия объясняют людям, почему существуют хорошие, либо плохие условия жизни, почему перспективы на будущее детей и внуков могут быть хорошими или плохими.
 
В результате и проявляется морально-психологическая готовность социума к войне. Это становится своеобразной социальной патологией. Главной причиной Первой мировой войны стали демографические условия и моральный настрой социума, возникший в данных условиях. В связи с непривычно большим количеством жителей в Европе царила ярко выраженная нервозность и агрессивность. Этот настрой начал выражаться уже в конце XIX века. Возможно, и нервозность и агрессивность людей были бы еще выше, если бы в конце XIX века десятки миллионов европейцев не уехали в Америку.
 
Эта грандиозная миграция в Новый мир существенно облегчила жизнь в Старом мире. Между прочим, миграция европейцев на другие континенты была гораздо масштабнее, чем миграция азиатов, африканцев и латиноамериканцев (то есть, современная миграция) в Европу после Второй мировой войны. Несомненно, нервозность и агрессивность людей не является научно обоснованным фактом. В то время никто социологическими исследованиями не занимался. В то никто время не организовал опросы, чтобы выяснить психическое состояние людей.

Об этом состоянии свидетельствуют косвенные признаки: самоидентификация, самовыражение, переживания людей тех времен, распространение психических заболеваний. Эта косвенная фактура отображается в прессе тех времен, как и художественной литературе, искусстве, научной публицистике и — в очень большой мере — в философии. Например, возбуждение людей наглядно отображено в трудах знаменитого испанского философа Х.Ортега-и-Гассета. Он подробно описывает необычные переживания людей в начале ХХ века.
 
Люди стали нервными и агрессивными — их раздражало большое количество людей. Куда ни повернешь, везде впереди уже толпы людей. Свободного места нет вообще — ни в церкви, ни в кафе, ни в поезде. Улицы в городах переполнены. Ученым, исследовавшим культуру модернизма, прекрасно известна духовная атмосфера тех времен. В эпоху модернизма (с 80-х г. XIX века до Первой мировой войны) доминировало воспевание мужества, воли, физической силы. Присутствовал пафос социального дарвинизма — идеи о том, что выживает сильнейший. Торжествовал моральный ригоризм — чрезмерно строгое требование соблюдать моральные нормы и агрессивно порицать распущенность, стремление к материальным благам, сладострастие.
 
Духовная атмосфера модернизма прекрасно отображена в наследии латышских творческих личностей, например, в дневниках, письмах, философских заметках Райниса, как и в его основном творчестве — в стихах. Очень важный момент — так называемая клиническая медицинская фактура. Специалисты обнаружили, что с 1880 года в Европе буквально началась эпидемия нервных расстройств. Не зря же в ту пору появилось понятие «неврастения». Так стали называть повышенную возбуждаемость и быструю усталость.
 
Это период расцвета психиатрии, время появления новых концептуальных решений — психоанализа и феноменологии. Это был период расцвета научной деятельности З.Фрейда, К.Г.Юнга, Э.Гуссерля, К.Ясперса. О духовном состоянии европейцев свидетельствует их отношение к своей стране и другим странам. С эмоциональной точки зрения это отношение было крайне контрастным. На стыке XIX и XX веков в европейской истории эмоциональной кульминации впервые достигло уважение к собственной стране и проклятия в адрес других стран.
 
В европейском обществе появился фантом любви к родине. В моду вошел патриотизм. Но, к сожалению, самой популярной формой выражения патриотизма стала агрессивность по отношению к другим странам. Доминировал экзальтированный и агрессивный патриотизм, который быстро перерос в коллективный невроз, который можно считать ярким поводом Первой мировой войны. Европейские народы ненавидели друг друга, оскорбляли в прессе и художественной литературе, публиковали карикатуры политиков других стран.
 
На эмоциональную неуравновешенность европейцев сильно повлияли новые условия жизни, не имеющие социальной базы на генетическом уровне. Прежде всего на общественное сознание влияли индустриализация и урбанизация. Эти явления для европейской культуры были абсолютно новыми. Естественно, индустриализация и урбанизация являлись продуктами демографического взрыва. Огромное количество жителей требовалось одеть и обеспечить бытовыми предметами. Современные заводы строились в городах, которые наводнила производственная рабочая сила.
 
Индустриализация и урбанизация вызвали отчужденность и новое социальное расслоение. Это был период (как и в наши дни) интенсивного появления нуворишей и классового укрепления пролетариата. В ту пору индустриализация и урбанизация сильно повлияли и на жизнь латышей. Рига стала большим центром индустриальной промышленности, а также — центром марксистской ориентации пролетариата. Не зря же 2 апреля 1900 года Ригу посетил Ленин, чтобы встретиться с местными единомышленниками.
 
Духовное состояние европейцев определяли биологические трансформации. Проявлялись биологические патологии, которые препятствовали нормальной жизни. Сейчас наука считает, что причиной биологических трансформаций может стать констелляция звезд (их расположение), космическое излучение, перестройка атмосферы, а также демографическая несбалансированность. В преддверии Первой мировой войны уровень демографической несбалансированности в Европе стал критическим. Требовалось повлиять на чрезмерно большое количество жителей. Смертность упала. Эпидемии были побеждены. Миграция европейцев на другие континенты также упала.
 
В преддверии Третьей мировой войны также наблюдается острая демографическая несбалансированность, но сейчас она достигла критического уровня не только в Европе, но и на всей планете. Духовное состояние людей на всей планете эмоционально сбалансированным не назовешь. Как и сто лет назад, наблюдается нервозность и агрессия людей. Нервозности и агрессии «белых» людей способствует демографический упадок (старение и вымирание). Нервозность и агрессия представителей других рас возникает из-за отсутствия возможности обеспечить элементарные средства к существованию всем в связи с ненормально высокой рождаемостью.
 
Сейчас духовное настроение жителей западных стран регулярно освещается социологическими исследованиями на разнообразные темы. Теперь у нас появились исследования благосостояния людей. Встречаются и различные индексы — счастья, удовлетворенности, ценностей. В нашем распоряжении имеется статистика о поляризации богатства и бедности, преступлений, этнической и социальной толерантности людей, уровне безработицы и о многом другом.
 
Результаты социологических исследований и статистика отнюдь не радуют. В формате научных фактов раскрывается нервозность социума, его недовольство, агрессивность, жестокость, цинизм, моральная и интеллектуальная деградация, массовый отказ от христианства, традиционных нравственных норм и ценностей. Огромной проблемой становится трещина между политической элитой и обществом, распространение в правящих кругах иррациональности, дебилизма и свободы преступлений. Человеческий инстинкт гедонизма приобрел неограниченную вседозволенность. Падает интерес к науке и технике, а это всегда свидетельствует о росте невежества.
 
Упадок психической энергии социума превращается во всеобщую социальную апатию. Люди уже не интересуются судьбой своего народа и страны. Их не волнуют общечеловеческие проблемы. Родились поколения, которые не осознают поверхностности собственного мышления и не стыдятся этого. На Западе возник сегмент культуры, генерирующий злость и агрессию. Культура уже не способна блокировать и нейтрализовать злость и агрессию. Латвия в полной мере столкнулась с демографической катастрофой — старение и вымирание народа очевидны. Да и духовный настрой нашего общества шагает в ногу с остальным.
 
У нас царят нервозность, недовольство, нетерпимость, агрессивность, иррациональность, свобода преступлений, отчужденность правящей клики и общества и даже явно выраженная взаимная враждебность. Многие честные и думающие люди у нас уверены, что война действительно может стать агентом исторических процессов, который поможет справиться с национальными бедами страны и остановить гибель народа. Гераклит сказал, что война — это отец и царь всех людей. Одних война провозгласит богами, других — людьми; кто-то среди людей превратится в раба, кто-то станет свободным.
 
Как известно, Первая и Вторая мировая война существенно повлияли на судьбу латышского народа. В результате Первой мировой народ обрел право основать собственное государство. В результате Второй мировой войны народ могли уничтожить как этнос, не имеющий ценности. Если бы в войне победила фашистская Германия, случилось бы именно так. Сложно даже гипотетически сформулировать ответ на вопрос, что даст латышскому народу Третья мировая война.
 
Смело можно утверждать лишь то, что богами нас война не провозгласит. Богами станут победители. Соответственно, все будет зависеть от того, окажемся мы на стороне победителей или проигравших. Те, на чьей стороне мы стоим сейчас, после победы могут сохранить наш теперешний статус рабов и невольников. Но если в войне победят те, против кого мы сейчас идем и на кого вываливаем свою агрессию, стимулируемую нашим комплексом неполноценности, наша судьба неясна. Мы можем быть уверены лишь в том, что они не станут реализовать проект, выпестованный немецкими фашистами: традиции этнического геноцида в их культуре нет.