«Кипр с ядерными бомбами». Так кто-то в чате — может быть, даже это была я — назвал сегодня утром Россию. На самом деле, это сравнение не совсем справедливо. Россия — большая страна, изобилующая природными ресурсами, а не банковская гавань на крошечном острове. Однако за ним стоит вполне реальный страх — что мир ждет крупный финансовый кризис в стране, которая склонна решать внутренние проблемы, отрезая куски от соседей.
Рубль падает по причинам, связанным с падением цены на нефть. Однако российские проблемы к этому не сводятся, и падение курса продолжится, даже если нефть немного восстановит позиции. Как объясняет наш журналист Леонид Бершидский (Leonid Bershidsky), сейчас рынки тревожатся не только из-за нефтяных цен, но и из-за явно принятого российским Центробанком решения спасать одну из нефтяных компаний, печатая деньги:
«Технократы из Центрального банка опасаются, что правительство заставит их печатать рубли для прямого финансирования промышленности — причем в первую очередь ВПК и управляемых друзьями Путина госкомпаний. Явная причастность Центробанка к истории с Роснефтью означает, что давление присутствует и банк ему поддается. Если средства будет предоставляться корпорациям на особых условиях, как было с Роснефтью, эти сделки будут дестабилизировать валюту и увеличивать панику на рынке, несмотря на любые старания ЦБ. Вдобавок помощь, оказанная Роснефти, явно дает рынкам понять, что одни игроки равнее других. Это гарантировано усилит недоверие и отправит рубль в спекулятивное падение, независимо от того, как будет вести себя цена на нефть».
ЦБ попытался сгладить эффект, подняв ключевую ставку до 17%. Это не помогло — рубль продолжил падать. Подобный исход означает много скверного: что Центробанк недостаточно силен, чтобы противостоять президенту Владимиру Путину, что Путин достаточно отчаялся, чтобы печатать деньги для решения проблем Роснефти, что скоро нас может ждать контроль над капиталами (поэтому олигархи и трейдеры выводят из страны деньги), что финансовая ситуация становится неконтролируемой.
Если вам еще не страшно, учтите, что Россия — не единственная страна, которой угрожают трудности. На Ближнем Востоке есть немало государств, нуждающихся в дорогой нефти, чтобы защитить свои экономики. Возьмем, например, Ирак. Три года назад я писала:
«Как бы то ни было, добыча нефти продолжается, и высокие цены помогают правительству справляться с трудностями. По словам Франка Гунтера (Frank Gunter), чтобы дать работу всей подрастающей молодежи, экономике необходимо создавать примерно по 250 тысяч рабочих мест в год. “Хороший год, — объясняет он, — это год, в котором цены на нефть достаточно высоки, чтобы правительство могло создать эти 250 тысяч рабочих мест”. Но что же делать в плохой год? Скажем, 2006 год был плохим — и это привело к сокращению эксплуатационных расходов и инвестиций. “Чиновники приходили на работу и сидели в темноте, потому что денег на лампочки не было... Однако никого не уволили и никому не сократили пенсию”.
Половина рабочей силы прямо или косвенно работает на национальное правительство, еще около 20% — сидит без работы. “Иракцы считают настоящей работой только работу на государство, — объясняет Гунтер. — Она лучше оплачивается, подразумевает соцпакет, с нее тебя нельзя уволить, и вдобавок интенсивность труда в государственном секторе меньше, чем в частном”. По оценке Гунтера, если нефть упадет ниже 40 долларов за баррель, у правительства возникнут серьезные проблемы — ему просто не из чего станет платить зарплаты и пенсии, даже без учета необходимости оказывать государственные услуги».
Тогда баррель нефть стоил около 110 долларов, теперь — 55 долларов. Как сказал мне сегодня утром трейдер, занимающийся рынком облигаций: «Нефть падает, и рынок делает вывод, что спрос должен быть низким. Те, кто занимается сырьем, смотрят на акции ... видят слабость и сбивают цены на нефть. Те, кто занимаются акциями, видят, что нефть снизилась... Ага, наверное, спрос низкий. И так по кругу».
«Если распродажа продолжится такими темпами, — иронически добавил мой собеседник. — К середине января нефть будет бесплатной».
За пределами Ближнего Востока в глубоком экономическом кризисе уже давно находится Венесуэла. Режим Уго Чавеса (Hugo Chavez) тратил средства государственной нефтяной компании на социальные расходы вместо инвестиций в производство. В результате добыча снижалась. Пока цены росли, эта схема работала, но теперь они быстро падают — а вместе с ними рушатся и венесуэльская экономика, и политическая стабильность.
На прошлой неделе я писала, что все это может иметь серьезные геополитические последствия (в прошлый раз, когда нефтяные цены так взлетели и так упали, рухнул Советский Союз). В современной глобальной экономике это также означает риск финансового кризиса. Проблемы в России и прочих богатых нефтью странах отражаются на остальном мире благодаря тесно переплетенным финансовым и торговым сетям. Китай уязвим, еврозона с трудом держится, и хотя США вроде бы, наконец, вернулись к росту, если зашатается весь мир, на нас это тоже скажется.
Бершидский полагает, что Россия вполне может ввести контроль над капиталами, однако глава ЦБ отрицает, что такие шаги рассматриваются. В любом случае, какие бы меры ни собиралась принять Россия, будем надеяться, что они сработают. В противном случае, остальным из нас следует подзаправиться дешевеющим бензином и приготовиться к трудному пути.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Рубль падает по причинам, связанным с падением цены на нефть. Однако российские проблемы к этому не сводятся, и падение курса продолжится, даже если нефть немного восстановит позиции. Как объясняет наш журналист Леонид Бершидский, сейчас рынки тревожатся не только из-за нефтяных цен, но и из-за явно принятого российским Центробанком решения спасать одну из нефтяных компаний, печатая деньги.
