Кремль будет форсировать внешнюю экспансию во всех формах при любой банковской ставке или полном ее отсутствии

С двойственным чувством пишу я о пресс-конференции Путина. С одной стороны, есть что сказать. С другой... А не слишком ли много внимания уделяется на Украине, Грузии, других странах происходящему в Москве?

Разумеется, я не за информационный изоляционизм. Имею в виду то, что происходит с частью украинской, грузинской, русской общественности, которая связывает дальнейшее развитие событий исключительно с Кремлем. От Кремля, конечно, многое зависит, но не все. В последнее время слишком часто появляются тексты, в которых надежды на улучшение ситуации связываются с экономическими проблемами России. Подчеркиваю — России, а не кремлевского режима.

Беда не в том, что надежды на ослабление русской экспансии в результате нынешних событий тщетны. Беда в том, что жертвы агрессии связывают ее прекращение с тем, что происходит в стране противника, а не в их собственной. Между тем, Грузия уже проиграла мир. Украина находится в той же опасности. Концентрация внимания на проблемах кремля — подлинных или мнимых — является признанием того, что на силы собственного сопротивления люди не надеются. И — что хуже всего — боятся честно признать реальное положение дел в своих странах.

Это первое и главное. Теперь о логике этих рассуждений. Она проста и линейна: чем меньше будет экономический ресурс у Москвы, тем слабее будет его экспансия. Очень странно. Невелик был ресурс у Сталина, когда он начал «холодную войну». Да и с чего все взяли, что ресурс будет меньше? И с чего все взяли, что кремль останется в рамках рыночной экономики? И неужели до сих пор кто-то думает, что в кремле люди, обладающие реальной властью, интересуются положением страны и населения? Им нужно только то, что необходимо для осуществления власти, в том числе и для войны, которая потребна, в первую очередь, для этого.

Так вот, тут все с точностью до наоборот. Именно нынешние проблемы, стимулирующие отказ от свободного рынка, ведут к еще большей агрессивности. Россия-то, может, и слабеет, а вот политический режим усиливается. И будет форсировать внешнюю экспансию во всех формах при любой банковской ставке или полном ее отсутствии. Очевидно, что правящая элита захватывает еще больше власти и собственности внутри страны. Последний обвал рубля вызван простейшим ходом Роснефти, конвертировавшей выданные ей свеженапечатанные рубли. Путин с друзьями продолжают отжимать все, что возможно, из рыночной экономики, но ничто их не остановит, если сохранение отжатого потребует отказа от свободного рынка со всеми губительными для экономики и населения последствиями.

А нынешнее затишье, сопровождаемое информационными вбросами об отказе кремля от проекта Новороссии (Станислав Белковский) и уходе из Донбасса (Евгения Альбац), объясняется тем, что сейчас самое горячее время для концентрации власти и собственности в руках очень небольшой группы людей. Обтекаемые ответы Путина на вопросы украинских журналистов, заданные на пресс-конференции, свидетельствует о том, что перемен к лучшему ждать не следует.

В странное положение поставил себя кубанский губернатор Ткачев, объяснивший за день пресс-конференции экономические проблемы расплатой за аннексию Крыма. Путин и раньше говорил, что все беды России не от этого захвата, а от козней всего мира, не желающего усиления русской нации. На пресс-конференции Путин прямо возразил Ткачеву, выступившему явно не по чину.

С Крымом у Кремля не все так просто, причем исключительно из-за взглядов самого Кремля на мир за пределами кремлевской стены. Кажется, я понял, почему Москва торопится превратить Крым в огромную военную базу с ядерным оружием. Они там, за стеной, опасаются крымского сепаратизма. Не проукраинского, не крымско-татарского, а именно крымского. Население, участвовавшее не в бунте, но хотя бы в массовых выступлениях против Украины, не будет считаться лояльным в России.

И то, что эти выступления организовывались извне, неважно. В гнилых кремлевских мозгах (раньше я говорил — в гнилых чекистских — но так точнее) работает простая схема: раз мы смогли взбунтовать, то и американцы смогут. Крымчане обречены на второсортность в России. В советском новоязе это называлось отсутствием политического доверия.

Заочный спор с губернатором Ткачевым был единственным проявлением несогласия меж Путиным и одним из чиновников. Главные перемены в России всегда внутри элиты. Путин подтвердил, что все на своих местах в правительстве и Центробанке. Это самое главное, что прозвучало на пресс-конференции. Хотя разговоров и предложений об услугах было много. Создавалось впечатление, что вполне статусные люди коллективно сошли с ума и бросились предлагать Путину свои услуги, дабы «дать ему алгоритм выхода из ситуации», предложить ему «статус политика, который приведет Россию в Европу». Этим смешил публику Альфред Кох, вынужденный обретаться в Баварии, поскольку в России его ждет уголовное дело по обвинению в контрабанде. Да и внутри страны шутов хватает.

По моим наблюдениям, мы накануне большого... Нет, не шухера — все идет по плану. Мы накануне большого примирения прогрессивной общественности с властью. И это прямо противоположно тому смирению, о котором я все время говорю.

Напомню общеизвестное: в слове «смирение» до исторического материализма было одно «и» — в конце. Писалось оно через ять, поскольку происходило не от «мира», а от «меры». То есть не было в нем коннотаций с пассивностью и недеянием. Напротив, оно говорило о деяниях, соотнесенных со своими силами и способностями.

И главное — оно нисколько не касалось внутреннего мира человека, никак не означало примирения со злом, его приятия вплоть до «по совести» — внутренняя эволюция в таких случаях происходит быстро. Смирение предполагает рефлексию, ответ на вопрос о себе — собственном состоянии и собственных деяниях. Поэтому служит основой для твердого стояния в правде. Русская прогрессивная общественность начисто лишена способности и потребности в рефлексии, поэтому вербальная агрессия против миропорядка легко и просто сменяется его одобрением. Примеров — миллион.

Что же до тех, кто свои услуги не предлагает, а мучается вечным русским вопросом «что делать?», то ответ им простой. Делать ничего не надо. И думать об этом не надо. Это и есть главный и опасный русский невроз. Чем большее число людей поймет, что это не их страна, не их государство, что у них здесь нет ничего своего, тем лучше. Пока этого понимания нет, все действия будут истеричными, идиотскими и, в конечном счете, на пользу власти, которая сейчас самая народная за всю историю России.

В прежние эпохи, а у многих народов до сих пор, существовали правила поведения проигравшего, кодекс чести побежденного. Сейчас его более всего не хватает в России, Украине, Грузии. Сохранение достоинства и интеллектуальной честности — вот какова цель такого кодекса. Потеряв их, никогда не станешь победителем. И не дай Бог им стать — нет ничего хуже победы ущербных и лживых людей, в каких превращаются многие проигравшие.

Со стороны кремля новых сигналов нет

 Андреас Умланд, немецкий политолог:

— Мне показалось, что Путин попытался отрицать, что у России серьезные экономические проблемы. Он это постарался представить как некий переходный период, и цитировал какую-то положительную статистику.  И это для него, конечно,  в будущем может оказаться проблемой. Может так получится, что экономический кризис будет углубляться и тогда его слова, конечно, покажутся странными.

Я бы отметил один нюанс, когда он говорил о том, «ДНР» не хотела выполнять специальный протокол и отозвать войска. Это может быть сигнал, что Россия, может, все-таки готова вернуть Донбасс Украине и сократить свою поддержку сепаратистов.

Путин говорил, что Порошенко хочет мира, но, однако «ДНР»  не готова выполнять минский протокол. И вот это немножко странно звучит и, наверное, не очень рады сейчас в Донецке сепаратисты. И может быть это сигнал, что он все-таки будет стараться применять меры, которые потом смогли бы сократить санкции против России. Но пока уступок со стороны Путина нет. Все-таки многие вопросы журналистов касались экономической ситуации и, конечно, снятие санкции или хотя бы части санкций помогли бы России стабилизировать ситуацию.

Что касается якобы существовавших обещаний НАТО не расширяться, чего на самом деле не было никогда, а также тезиса, что медведя окружают и хотят вырвать когти и зубы, а его шкуру повесить. Это были старые аргументы. Но, к сожалению, некоторые на Западе верят в этот риторический трюк. Раньше речь шла о фашистской хунте, а теперь угрозу составляет НАТО, в какой-то момент Европейский Союз оказался угрозой... И это картина внешней угрозы всегда меняется. Все выглядит так, что Путин защищает суверенитет,  идентичность и вообще существование России.

Ну и объяснение аннексии Крыма в качестве защиты суверенитета — это такой логический парадокс — экспансия проводится для того, чтобы защититься. Это, естественно, для российской публики. Не думаю, что это кого-то на Западе впечатлит.

Не думаю, что пресс-конференция будет иметь влияние на нынешнее заседание Европейского Совета в Брюсселе. Пока со стороны Кремля нет никаких новых идей или сигналов. Запад ждет хотя бы каких-то однозначных высказываний Путина о смене политики относительно Донбасса.

Санкции, которые применяются, видимо, будут сохранены до того, как появятся какие-то существенные изменения на Донбассе. И, видимо, часть санкций, которые касаются Крыма, на долгое время останутся в силе.

Так получилось, что принятые летом незначительные, ограниченные санкции сейчас в связке с падением цен на нефть все-таки оказали существенное влияние на российскую экономику. Поэтому не думаю, что будут новые существенные санкции. Будут просто продолжаться старые.

У Путина нет стратегии выхода из кризиса

 Владимир Горбач, политический аналитик Института евроатлантического сотрудничества:

— Путин ничего нового не заявил, разве что похвалил Петра Алексеевича Порошенко. Этот шаг рассчитан на то, чтобы стимулировать раскол на Украинских элитах, разделить украинскую власть на «голубей мира» и «ястребов войны», очевидно, во главе с новоназначенным секретарем СНБО Александром Турчиновым. Все остальные месседжи Путина — повтор давно известных его заявлений. Они отражают ту картину мира, которую Путин пытается навязать самому же миру:  свое представление о причинах и следствиях событий, происходящих на Донбассе, как на Украине, так и в самой России, включительно с валютно-экономическим финансовым кризисом, который в ней начинается.

Что касается в целом поведения Путина на пресс-конференции, то он выглядел  довольно неубедительно. Его месседжи не убеждают не только телеаудиторию, но и тех журналистов, которые там собрались. Аплодисменты, звучавшие очень жиденько, несмело и не на каждый ответ. Путин был в сложной ситуации, поскольку пресс-конференция проходила в плохом контексте: падение рубля и паника на валютном и потребительском рынках России. Эти события не способствуют уважению к власти.

Путин не сдал ни одного члена своей команды, не объявил о кадровых изменениях в Нацбанке или правительстве. Он даже не назвал фамилии валютных спекулянтов, то есть — не определил виновников, а взял всю ответственность на себя, о чем он заявил в ответе украинскому корреспонденту.

Поэтому за то, что Россия делает на Донбассе, — тоже отвечает Путин. Приняв вину на себя, Путин облегчил моральные страдания россиян, но вовсе не вывел их из-под ответственности.

Судя по всему, Путин чувствует себя загнанным в угол и выхода из него не знает, потому что не показал его аудитории. Он будет просто ждать, когда его оппоненты в этом противостоянии сделают ошибку, которой он сможет воспользоваться. У Путина нет стратегии выхода из кризиса.