Недавно Марианн Рикка и Сандра Вокк опубликовали привлекшую широкое внимание статью «Для русскоязычной молодежи СССР означает процветание, справедливость и стабильность». Материал достоин прочтения. Его местами смело отличающийся и современный подход мог бы внести полезный вклад в формирование более единой Эстонии, если бы не заголовок, который все испортил.
Он неправильный, несправедливый и вредный. Хочется надеяться, что этот заголовок принадлежит, скорее, гонящейся за кликами редакции, чем авторам.
В то же время — разве не соответствует истине то, что многие эстоноязычные, к сожалению, так и думают? И таким образом питают представление о нынешней Эстонии как, прежде всего, о двух противостоящих общинах. Правда, и авторы видят их совершенно ясно различающимися, даже конфликтующими, считая одной из целей своей статьи возведение моста — во избежание повторения в Эстонии украинских событий.
О «взрывоопасном противостоянии» двух общин меня расспрашивали и в ходе недавнего визита в Германию, и, естественно, такой подход раздувает пропаганда Кремля. Хотя гораздо ближе к истине утверждение, что межэтническая напряженность в Эстонии, скорее, меньше, чем, например, в Германии или Франции, не говоря уже о России.
Большие общие интересы
Да, естественно, в Эстонии имеются две крупные и различающиеся по языку общины, которые на основе различных противоречивых социологических исследований можно успешно разделять и противопоставлять, но разве эти различия действительно определяют сущность сегодняшней Эстонии и ее виды на будущее? Говоря с иноязычными людьми о насущных проблемах, нетрудно заметить, что общих интересов у нас гораздо больше, чем противостояний, вырастающих из языковой, этнической, исторической почвы.
Подумайте, что в Эстонии разница в зарплатах мужчин и женщин, горожан и селян куда больше, чем эстонцев и неэстонцев, в последнем случае разница сокращается быстрее. Независимо от родного языка, большинство из нас не сомневается в том, что развитие Эстонии мыслимо лишь общими усилиями, и никто не желает достичь этого за счет другой стороны. Мы не обвиняем друг друга в своих бедах и не ищем решений в насилии. Это наше общее достижение, и я убежден, что отступать от этого не желает ни одна из сторон.
Страх не прокормит
Безопасность Эстонии — тоже наш общий интерес. Поэтому нет смысла искать разжигающие страх и вражду аналогии ни в Южной Осетии, ни в Абхазии, ни в Приднестровье, ни на Украине — это, скорее, подход, злонамеренно преподнесенный нам и международной общественности. Если и видеть что-либо, так только то, что при наличии агрессивной политической воли дело за поводом не станет, как не стало в 1924 и 1940 годах, в Зимнюю войну и при разделе Польши.
Я бы еще раз вернулся к заголовку упомянутой статьи. Не знаю русскоязычной молодежи, которая действительно мечтала бы о возвращении Советского Союза. Если такие молодые люди и есть, то вряд ли их намного больше, чем среди эстоноязычной молодежи. Это, конечно, не означает, что их отношение к СССР совпадает с отношением эстонцев.
Для нас это злая история чужого государства, для них — часть сложной судьбы нации и семьи. И неумно требовать от кого бы то ни было публичного самобичевания или даже самоотрицания, в том числе и тогда, когда правда на твоей стороне. Правда — не единственный возможный фундамент всех и вся, неслучайно христианская система ценностей построена на вере, надежде и любви. Поэтому неразумно любой ценой стремиться к выяснению окончательной истины. Лучше поищем общую часть интересов, чтобы строить будущее.
Удавшаяся интеграция
Мне кажется, что, если смотреть хоть чуть-чуть со стороны, мы в Эстонии отлично справляемся с интеграцией. И не только в последние 25 лет. Неписаная мудрость помогла эстонцам остаться собой, несмотря на датское, немецкое, русское, польское, шведское и еще Бог знает какое влияние. Наши корни очень глубоко в здешней земле. А кто здесь не прижился — уехал. Этот опыт дает нам достаточную уверенность и сегодня быть немного больше, чем мы есть, — ровно настолько, чтобы вместить в душу все 1,3 млн живущих здесь людей.
Вмещать, конечно, нелегко, так как вместилищем служит эстонское языковое пространство как центральная составляющая эстонской идентичности. В повседневной жизни знание языка при признании «своим» куда важнее, чем гражданство, мировоззрение или вероисповедание.
Язык — вопрос принципиальный. Всем сторонам мы могли бы однозначно сказать, что в вопросе госязыка беспринципных компромиссов не будет. Тогда картина была бы намного яснее. А еще мы могли бы добавить, что ни у кого из-за этого не отнимут его родного языка и культуры, но по возможности поддержат их развитие.
Если рассуждать так, то намного важнее создания русскоязычного телеканала надо считать целеустремленность в изучении госязыка. Тогда мы могли бы гораздо лучше общаться друг с другом, взрастили бы взаимопонимание и, очевидно, наконец пришли бы к тому, что на свете куда больше тех вещей, которые нас объединяют, чем тех, что разделяют.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Не знаю русскоязычной молодежи, которая действительно мечтала бы о возвращении Советского Союза. Если такие люди и есть, то вряд ли их намного больше, чем среди эстоноязычной молодежи. Это, конечно, не означает, что их отношение к СССР совпадает с отношением эстонцев. Для нас это злая история чужого государства, для них — часть сложной судьбы. И неумно требовать публичного самобичевания или даже самоотрицания.
