Последние события носили чрезвычайно жесткий характер: с начала года до середины декабря рубль потерял почти половину стоимости по отношению к доллару, биржевые индексы упали более чем вдвое, а рост цен на потребительские товары составляет порядка 10%.
На пресс-конференции 18 декабря Владимир Путин старался излучать уверенность: пенсии и зарплаты будут выплачивать, хотя некоторые статьи расходов бюджета будут урезаны, а экономический рост вернется на должный уровень только через два года.
Даже если он окажется прав, ближайшие месяцы могут оказаться для россиян весьма непростыми. По подсчетам Центробанка страны, в 2015 году ВВП может упасть на 4,8%. Однако даже такой прогноз может оказаться излишне оптимистичным: экономисты Эрик Шанеи (Eric Chaney) и Грег Венизелос (Greg Venizelos) из AXA IM считают, что спад составит не менее 5% после скромного роста в 0,5% в 2014 году.
Неожиданно эффективные санкции и падение цен на нефть
Какие беды терзают Россию? Прежде всего, это западные санкции, которые оказались куда более эффективными, чем все думали. Заморозка иностранных активов и имущества ряда соратников Владимира Путина, безусловно, стала самой впечатляющей мерой, наравне с запретом на экспорт в Россию военной техники и продукции двойного назначения, а также разведки нефтяных месторождений в Арктике. Однако самый большой ущерб нанесла остановка долгосрочного финансирования российских банков и компаний.
Было у такого лишения доступа к иностранным капиталам одно парадоксальное и, наверное, непредвиденное последствие: экономика страны стала еще больше зависеть от государственных властей и, следовательно, сформированной президентом Российской Федерации системы...
К санкциям добавилось и начавшееся с лета снижение цен на нефть, которое лишило страну части валютных доходов, а государство — части налоговых поступлений. В совокупности два этих явления (санкции и падение цен) потянули вниз курс рубля, тогда как ответ президента Путина (эмбарго на импорт ряда продовольственных товаров) лишь способствовал росту цен. Кроме того, повышение Центробанком ставки рефинансирования до 17% (пусть такой шаг и оправдан необходимостью поддержать курс национальной валюты) станет серьезным фактором рецессии, если ставка будет длительное время сохраняться на столь высоком уровне.
Совсем не так, как в 1998 году
Но станут ли в скором времени ставить нынешнюю ситуацию на один уровень с кризисом 1998 года? Нет, потому что в целом все выглядит совершенно иначе. Единственный общий момент — это крайне низкие цены на нефть, которые больно бьют по столь слабо диверсифицированной экономике.
Российскому кризису 1998 года предшествовал азиатский 1997 года, причиной которого стал вывод размещенных с прицелом на краткосрочную перспективу капиталов развитых стран.
Некоторые развивающиеся страны сегодня действительно сталкиваются с серьезными трудностями, однако в целом ситуация на порядок лучше, чем раньше: они куда меньше зависят от иностранных капиталов, готовы вновь броситься вперед при первой возможности, вложили больше средств в промышленные проекты и накопили куда более значительные валютные резервы, чем 16-17 лет назад. Владимир Путин неоднократно напоминал, что в распоряжении России имеется (или имелось до интервенций) порядка 419 миллиардов долларов в иностранной валюте.
В этом и заключается главное отличие от 1998 года.
Тогда с государственными финансами все обстояло очень плохо, российское государство залезло в долги перед иностранными инвесторами, пообещав им головокружительные прибыли по краткосрочным облигациям. Полученные таким образом спекулятивные капиталы шли на погашение подошедших валютных займов. Тем не менее, оказавшись не в силах должным образом обеспечить поступление налоговых ресурсов, государство было вынуждено объявить дефолт в середине августа 1998 года. Зародившаяся в Москве взрывная волна ударила по всем мировым рынкам облигаций и создала угрозу банкротства огромного хедж-фонда Long Term Capital Management, расшатав тем самым всю мировую финансовую систему. Избежать катастрофы позволили только энергичные действия Федерального резервного банка Нью-Йорка.
Иначе говоря, с событиями последних дней тут не может быть никаких параллелей. Да, на финансовых рынках возникла буря, а цены резко скатились вниз (по крайней мере, на время) на всех крупных биржевых площадках, однако о системном кризисе не шло и речи.
Скромная экспортная доля
Разумеется, последствия трудностей в стране, на которую приходится 3,4% мирового ВВП, просто нельзя игнорировать, как не стоит, впрочем, и их преувеличивать. По последним данным, на Россию приходится 3,9% немецкого экспорта и 2,3% французского. С учетом всех косвенных факторов (если немецкое или французское предприятие меньше продает в Россию, оно закупает меньше промежуточной продукции и меньше платит своим сотрудникам, которые в свою очередь меньше покупают и т.д.), снижение российского ВВП на 3% будет означать в среднесрочной перспективе −0,1% ВВП во Франции и −0,15% в Германии.
Это существенно, но отнюдь не трагично. Особенно если соотнести эти цифры с тем, что даст снижение нефтяных котировок. Как утверждает генеральный директор МВФ Кристин Лагард, 30% снижение цен на нефть означает +0,8% роста ВВП в большинстве развитых экономик. Что касается тех предприятий и финансовых структур, которые сильнее всего ощущают на себе последствия нынешних российских трудностей, источником компенсации для них может стать улучшение делового климата.
Как бы то ни было, всем стоит быть осторожнее с прогнозами: пока неизвестно, на каком уровне стабилизируются цены после спада, немалую роль в котором сыграли спекулятивные фонды. Кроме того, экономическая сторона вопроса может оказаться не самой существенной: последствия нынешних событий стоит поискать также во внешней политике и связях, которые Россия стремится наладить с Китаем и Индией, чтобы сбалансировать неудачи на западе.
Все еще невысокое доверие
Однако самым показательным в новом кризисе в России стали немедленно порожденные им страхи: повторяющиеся финансовые кризисы оставили настолько глубокий след в умах, что любые более-менее сильные потрясения на рынках незамедлительно воспринимались как первый признак еще более глубокого кризиса.
Какими бы ни были обнародованные цифры о финансовом состоянии банков и других учреждений, все это все равно вызывает подозрения: а что если все опять повторится? Что если это всего лишь первый из новой череды кризисов? С 2008 года доверие до сих пор так и не удалось восстановить. По крайней мере, во Франции.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В современной глобализованной экономике возникшие в России трудности будут чреваты последствиями для других стран. Самым показательным в новом кризисе в России стали немедленно порожденные им страхи: повторяющиеся кризисы оставили настолько глубокий след в умах, что любые более-менее сильные потрясения на рынках незамедлительно воспринимались как первый признак еще более глубокого кризиса.
