От свободы слова было бы мало пользы, если бы мы говорили только то, с чем все согласны. От нее также было бы мало пользы, если бы ее ограничивала необходимость избегать разного рода оскорблений. Свобода слова — это основополагающее демократическое право, потому что общество, где существует свобода слова и мысли - это общество, которым управляет разум, а не насилие. Это то общество, в котором мнения и отношения могут меняться и эволюционировать в добровольном порядке. Между тем, общество, где нет свободы слова — это такое общество, где все уже решено за вас.
Нападение на редакцию французского журнала Charlie Hebdo, произошедшее в среду, 7 января, стало прямой атакой на демократию и принцип свободы слова, лежащий в ее основе. Люди, которые совершили этот теракт, хотели, чтобы общество восприняло его именно так. Их мишенью стало издание, которое за много лет своего существования оскорбило очень многих. В конце концов, это была его основная задача.
Основой этого издания была политическая сатира. Его авторы высмеивали политиков и правительственных чиновников и лидеров, возводя их просчеты и ошибки в ранг язвительной шутки. Они также нередко шутили и над всеми мировыми религиями. Как может подтвердить любой зритель Daily Show или Colbert Report, сатира может становиться одной из самых убедительных форм речи. В конечном итоге, попавшая в цель язвительная шутка может лишить содержания любую глупую идею. Когда вы смеетесь над шуткой, вы, возможно, признаете не ее юмор, а ее правдивость.
Современное западное общество, продукт эпохи Просвещения, основано на идее о том, что, хотя мы вольны выбирать свою собственную веру, в общественном пространстве все идеи и верования должны быть открыты для обсуждения и споров. Люди, которые вооружаются автоматами Калашникова, а не аргументами, и нападают на карикатуристов, репортеров и редакторов Charlie Hebdo, верят в совершенно иную модель общества: в рамках этой модели человек не имеет права оспаривать установленные правила. В своем сознании они живут в мире, где длинный список основополагающих верований запрещено обсуждать – запрещено под страхом смерти.
После этого теракта люди во всем мире стали повторять фразу «Je Suis Charlie» — «Я — Charlie». В каком-то смысле все мы Charlie. В каждом обществе должны быть такие люди, как карикатуристы из Charlie Hebdo.
Лишь очень немногие из нас хотели бы целыми днями высмеивать политических и религиозных деятелей, обвиняя их в лицемерии, оскорбляя представителей власти и тех, кто к этой власти стремится. Лишь немногие из нас хотели бы жить в мире, где каждый постоянно вел бы себя так, как Charlie. Но наша цивилизация и все ее свободы попросту исчезнут, если время от времени некоторые из нас не будут брать на себя роль Charlie или если у них не будет возможности самостоятельно решать, как и почему они это делают. Эти люди могут выразить свои мысли в печатной прессе, в социальных сетях, в церкви или мечети и даже среди своих друзей, но без возможности подвергнуть сомнению существующий статус кво, демократия невозможна.
Стоит напомнить, что люди, совершившие теракт в Париже, не принадлежат к большинству мусульманского сообщества. Это изгои, хотя они очень надеются, что при помощи убедительных инструментов терроризма им удастся стать мейнстримом. Во время нападения они кричали Allahu Akbar, однако эта фраза совершенно не соответствовала тем обстоятельствам, в которых ее произносили. Очень трудно поверить в то, что люди, заявляющие о величии Бога, могут ценить жизнь человека, созданного по Его подобию, так дешево.
Писатель Салман Рушди, который в течение многих лет был вынужден скрываться от таких же радикалов, вчера сказал: «Я поддерживаю Charlie Hebdo, и мы все должны это сделать, в его попытках защитить искусство сатиры, которое всегда было мощным оружием свободы против тирании, лжи и глупости. ‘Уважение к религии’ превратилось в кодовую фразу, обозначающую ‘страх перед религией’. Религия, как и все другие идеи, заслуживает критики, сатиры и, да, нашего бесстрашного неуважения».
Некоторым может показаться, что Рушди переходит границы. Демократия вовсе не означает неуважительное отношение к религии: в действительности идея гражданской свободы подразумевает, что религиозный выбор людей необходимо уважать. Однако публичная сфера — это совсем другая история. Современное, рациональное, демократическое общество невозможно, если у людей нет права критиковать и оспаривать самые разные убеждения, в том числе религиозные. Это фундаментальный принцип современной демократии.
На обложке нового выпуска Charlie Hebdo была фотография Мишеля Уэльбека (Michel Houellebecq). Его недавно вышедший роман Submission («Подчинение») представляет собой сатирическую антиутопию, в которой Франция будущего превратилась в религиозную теократию. В своем интервью, которое было опубликовано на этой неделе, Уэльбек сказал, что идеи «достигли своего расцвета в эпоху Просвещения, а после Французской революции они постепенно умирали. Все это станет всего лишь сноской в истории человечества». Он назвал современное, светское общество «мертвым».
Его страхи стали отражением надежд тех людей, которые в среду атаковали Париж, Францию, демократию и современность. Но и писатель, и террористы ошибаются. Стремление человечества к свободе преодолеет все препятствия.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Современное западное общество, продукт эпохи Просвещения, основано на идее о том, что, хотя мы вольны выбирать свою собственную веру, в общественном пространстве все идеи и верования должны быть открыты для обсуждения и споров. Люди, которые вооружаются автоматами Калашникова, а не аргументами, живут в мире, где обсуждать – запрещено под страхом смерти.
