Атака на Charlie Hebdo и угроза исламизма

Жертвами нападения на парижскую редакцию сатирического журнала Charlie Hebdo стали 12 человек.

Трое нападавших были вооружены автоматическим оружием. Нападение сопровождалось криками «Аллаху акбар!» и «Мы отомстили за пророка!»

Практически одновременно в Мадриде эвакуирована штаб-квартира испанской медиагруппы PRISA из-за подозрительного пакета, оставленного в редакции неизвестным человеком.

Тем временем двумя днями ранее около 18 тысяч человек вышли на антиисламский марш в Дрездене. Тысячи немцев приняли участие в аналогичных акциях в Берлине, Кёльне и Штутгарте.

Акции протеста движения «Патриотичные европейцы против исламизации Запада» проходят каждую неделю с октября прошлого года, с каждым разом собирая все больше участников, и нападение в Париже, по всей видимости, добавит движению новых сторонников.

Ведущий «Пятого этажа» Михаил Смотряев беседует на эту тему с арабистом Андреем Остальским.

— Для начала несколько слов о журнале, поскольку складывается впечатление, что неудивительно, что разгневанные исламисты постучались именно в эту дверь?
 
— Это самый острый сатирический журнал Франции, на обложках в прошлом были и издевательства над папой римским, в том числе, и по поводу его кончины. Или, например, на обложке изображен скелет в соответствующей одежде, и написано: наконец-то Майкл Джексон стал белым — прямо скажем, неполиткорректно. Это было прибежище для людей, ненавидевших современную политкорректность. Больше всего от него доставалось католикам, правым: его сотрудники — очень левых взглядов, многие признавались, что они коммунисты по убеждениям и голосуют исключительно за компартию. Но радикальных исламистов — да и просто мусульман — некоторые обложки возмущали. Для начала в 2006-м он просто перепечатал известные датские карикатуры. Когда за это ему стали угрожать и подавать на него в суд, потому что масса мусульманских организаций подали на него в суд, то журнал отнюдь не сдался, не стал искать компромиссов. Появился один номер, ради которого они переименовали его из Charlie Hebdo в Sharia Hebdo, то есть «Шариатский Абдо», и пророк Мухаммед якобы редактировал этот номер. Есть такой термин, guest editor, то есть Мухаммед был приглашен отредактировать один номер. Среди прочего, его там вез в коляске ортодоксальный еврей, и Мухаммед жаловался: «Ох, одолели эти фундаменталисты, друг мой». На другой карикатуре он говорил: «Как тяжко быть любимым идиотами». Журнал постоянно подчеркивал, что издевается не над пророком Мухаммедом, и не над религией, а над идиотской интерпретацией этой религии. И когда произошли страшные события, и журнал пытались сжечь, практически сожгли, забросали «коктейлями Молотова» в 2011, журнал по-прежнему не сдался, переехал в новое помещение, но стал печатать карикатуры, где пророк Мухаммед, например, изображался нагим. И постоянно получал страшное количество угроз и по электронной почте, и по телефону, и в других формах. Все суды выиграл, ни один из французских судов ни одну из исламских организаций не поддержал. И последовало то, что последовало, несмотря на то, что журнал с 2011 года постоянно охранялся полицией.

— Да, в числе погибших, помимо сотрудников редакции, и двое полицейских. Нападавшие были вооружены очень серьезно. А с точки зрения ислама как такового отношение к изображениям людей и животных, особенно выдающихся людей ислама, принципиально отличается от того, к чему привыкли люди христианской культуры? Почему это так важно, почему такие карикатуры или намеки вызывают такую реакцию?

— Во-первых, согласно исламу, вообще нельзя изображать дышащих существ. Ни людей, ни животных — там это связывают с идолопоклонничеством, с которым ислам боролся на Аравийском полуострове. Некоторые религии на раннем этапе это тоже проходили, но в исламе и на современном этапе это по-прежнему считается грехом, хотя найдется немало художников, по происхождению мусульман, которые этот запрет нарушают. В более либеральных исламских странах не толкуют это буквально и в суд на портретистов не подают. А где-то, например, в Саудовской Аравии, это по-прежнему серьезный проступок. Но все же не такой проступок, чтобы карать его смертью. Когда завязалась эта история вокруг Charlie Hebdo, то члены правительства Франции неоднократно просили их перестать оскорблять мусульман, не только исламистов. А руководитель журнала Стефан Шарбонье, известный под псевдонимом Шарб, он среди погибших сегодня, говорил, что мы издеваемся не над исламом, а над исламистами, и будем продолжать это делать, потому что это принципиальнейший вопрос. Неужели мы введем самоцензуру, неужели мы сдадимся? Вот, католиков и папу пожалуйста, а этих не трогать? Куда же тогда движется французское и вообще западное общество? В этом был конфликт между журналом и властями. Но когда дело дошло до насильственных действий, власти, скрепя сердце, вынуждены были журнал защищать, потому что вопрос поднялся на абсолютно принципиальный уровень.

— Давайте теперь поставим это в контекст, особенно упомянутых в начале маршей, которые происходят в Германии, но и в других странах такие настроения не редкость. Европейцы против исламизации Запада — вывеска новая, но проблема существует уже не один десяток лет? Это нападение в Париже сыграло на руку как простым гражданам, которых раздражает идея фундаментализма у себя дома, так и представителям правых партий, которые на этой волне очень удачно выступили на выборах в европейский парламент весной прошлого года и продолжают в Европе свои позиции усиливать.

— Безусловно, надо ожидать увеличения популярности организаций, выступающих против исламизации Европы. На марши начнут приходить десятки, а то и сотни тысяч людей. Все это будет способствовать напряженности в обществе, росту насилия и антиисламского, и исламистского. Впереди достаточно трудные времена. Причем это не первое тревожное событие. Уже было убийство в Брюсселе нескольких человек французом, то есть французским гражданином арабского происхождения. Потом Мохаммед Мера в 2012 году застрелил французских парашютистов, потом еще убил троих детей и учителя в еврейской школе в Тулузе. Потом двое, не сговариваясь, в разных французских городах начали наезжать на пешеходов, и там 23 человека получили ранения, некоторые достаточно тяжелые. СМИ сегодня отмечают, что Франция сегодня — главный поставщик добровольцев для ИГ из европейских стран. Около тысячи человек туда отправились, и около половины, возможно, уже вернулись (по другим оценкам 200-300 человек). Есть разочаровавшиеся, но отнюдь не раскаявшиеся. Есть испугавшиеся, но все они получили военную подготовку. Все обозреватели отмечают, как профессионально по-военному сегодня действовали двое террористов, и высказывают предположение, а не прошли ли они серьезную подготовку в ИГ. Все говорит о том, что впереди у Европы в этом смысле очень нелегкие времена. Я говорил об обложках, сегодня рано утром вышел последний номер, и на обложке изображен скандальный французский писатель Мишель Уэльбек в виде мага, предсказывающего шариат во Франции в 2022 году. Уэльбек только что выпустил роман, он называется «Подчинение». Сюжет такой: в 2022 году два человека выходят во второй тур президентских выборов — Марин Ле Пен, лидер национального фронта, крайне правого, и некий араб, Мохаммед бин Аббас. И вот, правые и левые, чтобы не допустить националистов к власти, голосуют за араба. Он становится президентом Франции и оказывается, что это не просто араб, а ваххабит, который начинает внедрять жесткую форму шариата во Франции, а затем и во всей Западной Европе. Интересно, что Марин Ле Пен была довольно долго объектом издевательств этого журнала и даже грозилась подать на него в суд, не знаю, дошло ли дело до этого. Но, увидев развитие ситуации, она вдруг превратилась в горячего защитника этого журнала, его союзника. Она понимает, что на этом событии можно набрать много очков и получить много дополнительных голосов на предстоящих выборах. Так что она реально становится кандидатом на высший пост в государстве.

— До 2022 года еще 7 лет, многое еще может произойти. Но динамика событий последних лет в Европе нерадостная. Конечно, применять термин «религиозные войны» к событиям пока преждевременно, но вероятность катастрофического сценария отлична от нуля?

— Я не думаю, что дело дойдет до религиозной войны в полном смысле слова — главные войны идут внутри ислама, в связи с запоздавшей реформацией, принявшей такие ужасные формы. Напомню, что во время европейской реформации еретиков тоже сжигали. Но это огромная угроза для стабильности общества. Мы можем утратить наши свободы, кто будет их защищать?

— Найдутся люди, которые скажут, что для этих целей существует армия. Я не думаю, что в такой ситуации это — лучший защитник.