В ноябре прошлого года посол России в Берлине Владимир Гринин пригласил на встречу двух представителей новой, набирающей вес партии «Альтернатива для Германии» (Alternative für Deutschland). По сообщениям немецкой прессы, во время встречи Гринин консультировал их относительно стратегии партии. Посольство России в Германии отказалось прокомментировать эту встречу, однако один из приглашенных на нее оказался более открытым к диалогу. «Все началось с того, что Bild опубликовало сообщение о том, что [Владимир] Путин пытается повлиять на “Альтернативу для Германии”, предлагая ей кредиты и золото в слитках, однако нам об этом ничего неизвестно, — объяснил пресс-секретарь партии Кристиан Лют (Christian Lüth). — Мы даже перепроверили свой золотой запас, но не обнаружили в нем ничего, что могло бы быть из России. Поэтому я позвонил Гринину, который сказал, что он не комментирует новостные статьи, но что он охотно встретится со мной. Мы обсудили наши позиции по ряду вопросов, но мы часто проводим подобные дискуссии с многими послами». По словам Люта, другие политические партии тоже регулярно встречаются с послами иностранных государств.
Тем не менее, новости об этой встрече удивили многих европейцев. Несколькими месяцами ранее Гринин встречался с двумя другими представителями «Альтернативы для Германии». Осенью прошлого года Первый чешско-российский банк выделил кредит в размере 9,4 миллиарда евро французской ультраправой партии «Национальный фронт», а ее лидер Марин Ле Пен (Marine Le Pen) приехала в Москву, чтобы обсудить некоторые политические вопросы с вице-премьером Дмитрием Рогозиным и другими российскими чиновниками. Лидер Австрийской партии свободы Хайнц-Кристиан Штрахе (Heinz-Christian Strache) также посетил столицу России в рамках миссии по укреплению доверия. Затем после визита в Крым и Москву, где он встретился с высокопоставленными чиновниками, лидер итальянской ультраправой партии «Лига севера» (Lega Nord) Маттео Сальвини (Matteo Salvini) высоко оценил безопасность московского метро и объявил, что «Россия хочет начать диалог». Партия «За лучшую Венгрию» (Jobbik), которая на прошлогодних выборах в Венгрии пришла третьей, поддерживает с Кремлем особенно тесные отношения. В своей недавней речи, которую лидер партии Габор Вона (Gábor Vona) произнес в Москве, он осудил США, назвав их «уродливым отпрыском Европы», а ведущего советника по внешней политики партии Белу Ковача (Béla Kovács) даже обвинили в шпионаже в пользу России.
Ковач является членом Европейского парламента. Также как еще два члена партии «За лучшую Венгрию», пять членов «Лиги севера», четыре члена партии «Альтернатива для Германии», три члена греческой партии «Золотой рассвет», два члена ультраправой партии «Шведские демократы», один член бельгийской партии «Фламандский интерес» (Vlaams Belang) и 23 члена «Национального фронта». Помимо этих убежденных сторонников России в нынешнем Европейском парламенте представлены также такие партии, как польская «Новая правая» (Nowa Prawica) и британская Партия независимости Соединенного Королевства, которые открыто поддерживают Россию. На самом деле у России нигде нет такого числа избранных друзей, как в законодательном органе Евросоюза. И хотя интерес Москвы к радикальным партиям Европы не является ни для кого новостью, новостью стало их стремительно растущее влияние. «Пятая часть членов Европарламента принадлежит радикальным партиям, не относящимся к мейнстриму», — объясняет Петер Креко (Péter Krekó), директор Института политического капитала, аналитического центра в Будапеште, и автор нового доклада, посвященного связям России с европейскими радикалами. — Поддерживая тесные связи с этими партиями, Россия может дестабилизировать Европу изнутри, особенно теперь, когда они представлены в Европарламенте, и в то же время легитимировать свои действия».
И дружба России с радикальными партиями выходит за рамки всего лишь теплых слов. Весной прошлого года члены Европарламента и политики в основном из радикальных партий отправились в Крым, чтобы наблюдать за ходом референдума по вопросу об отделении Крыма от Украины. Все эти политики в один голос назвали это голосование свободным и честным. «Я увидел, что жители Крыма свободно выражали свою волю, — сказал Фабрицио Берто (Fabrizio Bertot), член Европарламента от итальянской правоцентристской партии, который был наблюдателем как на референдуме, так и на выборах на востоке Украины. — Я разговаривал с людьми в Крыму, в том числе с представителями итальянского сообщества, и это было честное голосование. Правовые аспекты референдума — это сфера международных институтов, и я не могу решать, насколько законными были эти голосования. Но политический аспект, воля народа, тоже важен». По словам Берто, вместо того чтобы критиковать Россию, Западу необходимо вступить с ней в диалог. (Кроме того санкции нанесли удар по итальянским производителям сыров.)
Ковач также вошел в состав крымской группы наблюдателей, также как и Эмерик Шопрад (Aymeric Chauprade), член Европарламента от «Национального фронта», австриец Эвальд Штадлер (Ewald Stadler), члены немецкой посткоммунистической партии Die Linke, а также члены «Австрийской партии свободы», «Лиги севера» и других ультраправых и ультралевых партий. Они приехали на референдум в качестве наблюдателей, несмотря на то, что Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, которая обычно отправляет на выборы своих наблюдателей, назвала его незаконным. «Люди, живущие на востоке Украины — русские, и они решили остаться на Украине, — говорит Берто, который, по его собственным словам, придерживается «проитальянских, а не пророссийских» взглядов. — Когда они увидели, что украинское правительство налаживает более тесные связи с Евросоюзом, они сказали: “Мы не хотим быть похожими на Грецию, нам лучше остаться с Россией”». Ковач и Шопрад отказались дать интервью для статьи.
Одна пятая часть это далеко не большинство, однако набирающие вес радикальные партии начинают постепенно оказывать влияние на общественное мнение. «Мы, партии мейнстрима, застряли на одном месте, — говорит Индрек Таранд (Indrek Tarand), член Европарламента от Эстонии и бывший кандидат в президенты. — Мы продолжаем повторять одни и те же фразы, такие как “Нам нужна сильная Европа”, что делает нас похожими на пришельцев с другой планеты. Если бы у нас было более харизматичное руководство, мы могли бы пригласить их на дискуссию и одержать над ними победу». Когда осенью прошлого года Совет Европы хотел исключить из своего состава Россию, представители партий «За лучшую Венгрию» и Die Linke проголосовали против этого шага.
Возможно, эти политические партии налаживают связи с Россией ради собственного удобства. По словам Креко, на ранних этапах существования партии «За лучшую Венгрию», когда у нее было мало средств, Ковач обеспечивал финансирование партии, поворачивая ее в пророссийском направлении. (Представители партии отказались дать интервью для этой статьи.) В других случаях дружба строится на идеологической близости, поскольку представители как ультраправых, так и ультралевых партий находят поводы восхищаться путинской Россией. В любом случае такая дружба приносит пользу обеим сторонам.
Хотя сторонники России в Брюсселе и Страсбурге могут повлиять на единство Европы, в некоторых столицах их власть принимает совершенно конкретные формы. Болгарская ультраправая партия «Атака», которая была основана в 2005 году и на прошедших выборах в парламент набрала 5% голосов, пообещала свергнуть правительство страны, если оно поддержит санкции против России, а ее представители откровенно заявляют о своей верности Москве. И эта партия затрагивает болгар за живое: в ходе опроса, проведенного в этом году, 22% граждан Болгарии сказали, что они проголосовали бы за вступление в Евразийский союз Путина, тогда как вступление в Евросоюз поддержали бы только 40% болгар.
Учитывая коллективные жалобы ультраправых партий на поток иммигрантов из Восточной Европы, интерес болгар к Евразийскому союзу, возможно, не является неожиданностью. Если говорить о национальном уровне, то Сербия, которой Евросоюз оказывает довольно холодный прием, стремится наладить дружеские отношения с Россией. «Правительство на словах поддерживает интеграцию в Евросоюз, потому что это позволяет ему оставаться у власти, но в то же время оно готовит почву для сближения с Россией в сербском обществе, — считает Елена Милич (Jelena Milić), директор Центра евроатлантических исследований, аналитического центра в Белграде. — Формально сейчас идет процесс подготовки к нашему вступлению в Евросоюз, но мы уже начали получать негативные сообщения от Евросоюза в отношении нашей политической гармонизации [с Евросоюзом]. Именно в таком контексте Россия представляет себя в качестве весьма привлекательной альтернативы». Во время своего визита в Сербию прошлой осенью Путин пообещал поддержать ее в вопросе Косово. Информационное агентство «Россия сегодня» готовится открыть в Белграде свою службу уже следующей весной.
Министр иностранных дел Сербии Ивица Дачич (Ivica Dačić), лидер посткоммунистической Социалистической партии Сербии и номинальный сторонник вступления в Евросоюз, теперь регулярно летает в Москву — он был там в октябре и накануне Рождества. «Москва планирует наладить сотрудничество в сфере безопасности со своим традиционным партнером Сербией, — заявили представители МИД России после декабрьского визита Дачича. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в свою очередь назвал «неоколониальным сленгом» прозвучавшие со стороны лидеров Евросоюза заявления о давлении Москвы на Сербию. «В сущности, Социалистическая партия Сербии находится у власти, потому что [российский энергетический гигант «Газпром»] поставил ее туда и потому что наша кривая политическая система позволяет им давить на местные власти, — говорит Милич. — Поскольку Россия привела их во власть, они должны отстаивать интересы России». Представитель Министерства иностранных дел не ответил на запрос об интервью с Дачичем.
Радикальные партии обеспокоены, с одной стороны, потоком иммигрантов из Восточной Европы, с другой — сближением стратегической восточноевропейской страны с Москвой: учитывая то, что европейская мечта о единстве оказалась под угрозой, эклектичная стратегия России по налаживанию дружеских связей работает. А если финансовый аспект не нарушает правила финансирования партии, что может быть плохого в таких дружеских отношениях? Многие страны, от США до Китая, поддерживают связи с иностранными политическими партиями, а после падения коммунизма западные деньги свободно хлынули к новым партиям. «Если получать деньги от Америки — это нормально, почему нельзя брать деньги у России? — спрашивает Таранд. — Кто решает, чьи деньги пахнут? Именно поэтому эстонские законодатели запретили получать средства из иностранных источников». Ле Пен объяснила, что «Национальный фронт» взял кредит у России, потому что французские банки отказали ему в финансировании.
Лют, который подчеркнул, что «Альтернатива для Германии» не получает от Москвы ни средства, ни консультации, говорит, что он понимает, почему люди могут подозревать ее в получении денег из иностранных источников: «Я понимаю, откуда у людей возникает мысль о том, что мы получаем финансовую помощь от России, но мы не настолько радикально настроены, как «Национальный фронт». И нам не нужна финансовая помощь». И здесь возникает закономерный вопрос: если бы институты внутри страны оказывали таким партиям, как «Национальный фронт», более теплый прием, разве это не сделало бы соблазны Москвы менее привлекательными?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Дружба России с радикальными партиями Европы выходит за рамки всего лишь теплых слов. Хотя интерес Москвы к правым не является ни для кого секретом, новостью стало их стремительно растущее влияние. Возможно, эти политические партии налаживают связи с Россией ради собственной выгоды. И такая дружба приносит пользу обеим сторонам.
